Поцелуй венчности (сборник)

— Вампироз! — крикнула она.

Джаретт встал рядом с ней в конце коридора, куда перелетели двое вампиров. Боссеми остался на прежнем месте. Ава, опустив клинок, пятилась перед наступавшими вампирами.

— En garde, Ава! Атакуй!

Приказ Джаретта разорвал оцепенение. Она подняла клинок и рванула вперед, вогнав острие в сердце вампира. Задумываться о сделанном было некогда — к ней метнулся второй вампир. Время словно остановилось. Рука Авы ныла от тяжести оружия, дыхание срывалось. Но она продолжала работать клинком. Если вампир вырвет оружие, с ней все будет кончено…

Трое вампиров заняли удобную оборонительную позицию. Зал наполнялся вновь прибывшими кровопийцами. Показались и Коршуны, но вампиров было намного больше. Используя численное преимущество, они скоро смяли и обезоружили Коршунов. Те, что атаковали Аву и Джаретта, выступили вперед. Боссеми стоял позади Авы.

— У нас семеро ваших, Сандро. Нам нужны только Джаретт Белый Коршун и Ава. Двое за семерых. Ты не откажешься!

Ава узнала среди пленных синьора Сальватори и Мистера с Блокнотом. Оба покачали головой, отказываясь от обмена. Они были готовы отдать за нее жизнь. Почему?

— Оставьте в покое Аву, и я ваш, — сказал Джаретт и бросил шпагу.

— Нет! — вырвалось у Авы.

Она не хотела его терять. Он был прав: есть вещи и поважнее фехтования. Его жизнь и жизни всех Коршунов.

— Tirer le signal d'incendie, — шепнул Боссеми на французском.

Этот язык Ава понимала. Она бросила оружие.

— Ава, ты с ними не пойдешь! — проговорил Джаретт.

— Заткнись! Хватит мной командовать! — Она оттолкнула его и украдкой послала многозначительный взгляд. — Сперва ты принял меня за одну из них! — Толчок. Он понял и отступил назад. — Потом навязался мне в автобусе! — Толчок. Вампиры веселились, глядя на них. — И даже не подумал меня о них предупредить! — Она толкнула его еще сильнее.

Джаретт с жутким грохотом упал на пол, и она сумела дотянуться до пожарной сигнализации. Дернула рукоять вниз. Пронзительный вой заставил всех съежиться, но вампиры остались невредимы. Ава умоляюще взглянула на Боссеми.

Тот поднял палец: подожди.

Включилась система огнетушителей. Со всех сторон брызнули струи воды, и вампиры стали таять.

— Никогда не думал, что они решатся атаковать мою Академию, — проговорил Боссеми. — Но на всякий случай попросил священника благословить воду в противопожарной системе.

Джаретт расхохотался и сгреб Аву в охапку.

— Теперь ты будешь тренироваться у меня, — обратился к ней Боссеми.

— На Коршуна?

— Ты этого хочешь?

Ава не колебалась:

— Да.

— Посмотрим. Может, сперва Олимпийские игры, а потом Коршуны?

Он отошел, выкрикивая распоряжения на итальянском.

Удивленная Ава вывернулась из объятий Джаретта, чтобы взглянуть ему в лицо:

— Но ты…

— Никогда не дорос бы до олимпийского уровня. Когда я это понял, решил остаться здесь и стать Коршуном.

— Значит, Боссеми думает, что я могу дорасти?

Джаретт ухмыльнулся:

— Это дело настойчивости, тренировки и опыта, моя сладкая!

Она застонала и ткнула его кулаком в живот.

ХОЛЛИ БЛЭК Самая холодная девушка в Коулдтауне

Матильда была пьяна, и теперь она напивалась всегда. До головокружения, потери равновесия и умопомрачения. До такого невменяемого состояния, какого только могла достичь.

Парень, стоявший рядом, осторожно обхватил ее сзади рукой; его теплые пальцы уперлись ей в бок, и он привлек ее ближе к себе. Он и его приятель в расстегнутой на груди рубашке улыбались ей как несовершеннолетней тупице, настолько доверчивой, чтобы согласиться с ними переспать.

Матильда подумала, что они, наверное, правы.

— Хочешь, устроим вечеринку у меня дома? — спросил обнявший ее парень.

Он назвался Марком, но его спутник то и дело проговаривался, обращаясь к нему как-то иначе. Имя начиналось с буквы «Д». Вроде Дэн. Или Дэйв. Всякий раз, когда они все вместе выходили наружу покурить, парни потихоньку забирали со стойки бара ее стакан с приторно-сладкой смесью напитков, каждый глоток которой проскальзывал по ее горлу, словно леденец.

— Конечно, — ответила Матильда, расплющивая о кирпичную стену свою сигарету. Она не заметила, как горячий пепел высыпался на ее ладонь, поскольку сосредоточилась на том, чтобы преодолеть охватившее ее алкогольное оцепенение и совладать с собственными ногами и руками. — Мы можем прихватить с собой еще пива? — широко улыбаясь, спросила она.

Оба приятеля переглянулись с брезгливыми выражениями на лицах. Она сделала вид, будто к ней это не относится. Второй приятель, представившийся Беном, посмотрел на ее остекленевшие глаза, мертвенно-бледные щеки и расхристанные волосы. Наверное, он подумал о ее безалаберной личной жизни. Именно на это она и рассчитывала.

— Не боишься, что мы тебе надоедим? — спросил Бен.

В баре, из которого они только что вышли, было жарко, и у него в ложбинке шеи, под кадыком, скопились капельки пота. При каждом глотке кожа там сверкала. Матильда тряхнула головой, чтобы отвлечься от этого зрелища.

— Нет, ведь я просто слегка выпила, — солгала она.

— У меня дома этого добра достаточно, — сказал Марк — Дэн — Дэйв.

«Мардэйв», — подумала Матильда и хихикнула.

— Купите мне сороковку, — попросила она. То, что идти с ними глупо, она понимала, но было бы еще глупее, если бы она протрезвела. — Одно из тех ведерок со льдом. Они есть в винном погребе, на углу. Иначе — никакой вечеринки.

Парни рассмеялись. Матильда попробовала посмеяться вместе с ними, хотя и понимала, что является не участницей шутки, а ее объектом. Мерзкая маленькая потаскушка; девка, которую можно купить за большое заполненное ведро для охлаждения вина и за три порции водки, настоянной на клюкве.

— Хорошо-хорошо, — согласился Мардэйв.

Они пошли по улице, и Матильда слегка припала к телам парней, от которых веяло теплом; вдыхала исходящий от них запах пота и глаженого белья. Она легко могла бы закрыть глаза и притвориться, что Мардэйв — другой человек, тот, чье прикосновение ей хотелось бы ощутить, но она не позволила себе осквернять память о Джулиане.

Они прошли мимо магазина, где в витрине на плоских экранах мелькали разные телевизионные передачи. На одном шел видеофильм из Коулдтауна: девушка, выступавшая под именем Демония, заключила сделку с одним каналом, чтобы продемонстрировать происходящее внутри своего дома, отсняла на пленку Бал Вечности — празднество, начавшееся в 1998 году и непрерывно продолжавшееся с тех пор.

На заднем плане в воздухе раскачивались девчонки и мальчишки, перехваченные резиновыми шлейками. Время от времени они останавливались, открывали доступ к чему-то похожему на штампованные медицинские катетеры, внедренные после смерти каждому из них в руку чуть ниже локтевого сгиба. Они поворачивали рычажок и сливали для участников бала кровь в маленькие бумажные стаканчики. Мальчик, на вид лет девяти, с ниткой сверкающих бусинок на шее, залпом проглотив содержимое одного из таких стаканчиков, облизал его стенки языком, таким же красным, как и его глаза. Вдруг камера повернулась кверху, и теперь перед зрителями предстал куполообразный потолок мертвого зала с многочисленными разбитыми окнами, через которые можно было видеть мертвые звезды.