Поцелуй врага

– Я знаю, что ты там, Колин, – тихо сказал Джейми. – Ты спокойно можешь показаться.

Его брат выступил из-за дерева.

– У тебя просто сверхъестественная способность предчувствовать опасность.

Джейми насмешливо приподнял бровь, не упустив намек брата.

– А разве мне грозит опасность, братец?

Колин угрожающе прищурился.

– Нет, пока ты добросовестно выполняешь свой долг.

Попытка брата запугать его могла бы сработать, когда они были юными, но эти времена давно прошли.

– Не смей напоминать мне о моём долге. Я вождь своего клана, и не отчитываюсь перед тобой.

Джейми увидел, что лицо его брата исказилось от гнева.

– Но ты отвечаешь перед Аргайллом, и я позабочусь о том, чтобы этих людей повесили, выпотрошили и четвертовали за то, что они посмели сделать.

– Возможно, но здесь ты этого не увидишь. Это моя земля, и я несу ответственность за здешних людей. Если ты с этим не согласен, обращайся к нашему кузену.

– Непременно.

– А сейчас я хочу, чтобы ты убрался с моей земли. Немедленно.

Колин опешил.

– Ты это серьезно?

– Хочешь проверить? – с убийственным спокойствием спросил Джейми.

Братья сошлись в темноте лицом к лицу, словно изготовившись к бою. Их люди толпились позади. Хотя Колин имел численное преимущество, оба знали, что если дойдет до схватки, Джейми, как более искусный воин, победит. И Окинбрек не пожелал подвергнуться подобному унижению.

Джейми решил помочь брату с честью выйти из положения и спасти свою гордость.

– Только имей в виду: если мы начнем сражаться, они скорее всего убегут.

– А ты уверен, что не хочешь именно этого? Как я могу поверить, что ты не позволишь этим людям ускользнуть?

– Никак, – спокойно сказал Джейми. – Повторяю, это моя земля, и я распоряжаюсь этими людьми.

Лютая ненависть в глазах брата поразила Джейми. Он понял, что Колин не скоро забудет это явное предательство.

Окинбрек отослал своих воинов к лошадям. Он начал спускаться с холма, но обернулся и выпустил прощальный выстрел:

– Никогда не думал, что наступит день, когда мой самоуверенный братец возьмет закон в свои руки и станет вертеть им по своему усмотрению. Ты с каждым днем все больше походишь на нашего ублюдка Дункана. В руках своей смазливой жены ты совсем перестал быть мужчиной.

– Ты сомневаешься в моей преданности, братец?

– Кому? Твоей жене или твоему клану? – усмехнулся Колин. – Ты не можешь быть предан и тем и другим.

«Нет, черт тебя возьми, могу!» Но слова брата не могли не возыметь действия. Любовь Джейми к жене напрягла его чувство долга до точки разрыва, ставя под сомнение его острое чувство справедливости. С тех пор как брат Дункан совершил предательство, Джейми рассматривал закон как нечто безусловное, делящее все действия на правильные и неправильные. Но впервые в жизни ему трудно было решить, что правильно, а что нет.

Он подождал, пока вдалеке послышался стук копыт. После этого Джейми отдал приказ наступать. Они ползком подобрались к пещере, ни звуком не нарушив тишину. Если все пойдет в соответствии с планом, операция должна закончиться раньше, чем начнется.

Когда Катрина наконец-то вошла в пещеру, она уже превратилась в сплошной комок нервов. Хотя она была убеждена, что поступает правильно, легче ей от этого не стало. Не уменьшало это и чувства вины, терзавшего ее.

Внутри было темно и сыро. Холодная дрожь пробрана ее до костей, несмотря на плотные слои теплой шерсти, которые она натянула на себя. По крайней мере хоть одно доброе дело выйдет из всего этого – Брайана перевезут в теплое безопасное место. Только один факел мерцал у дальней стены пещеры. Без сомнения, беглецы соблюдали предосторожность, опасаясь, что свет может выдать их убежище.

Нилл вышел вперед, чтобы приветствовать ее. Выглядел он ужасно – оборванный и грязный, вылитый бродяга. Он словно состарился лет на десять с тех пор, как она видела его в последний раз. Но было здесь и еще что-то.

– Что ты здесь делаешь, Кэти Роуз? – раздраженно спросил он. – Это очень опасно.

– Знаю, но я должна была прийти. Нилл тепло, по-братски, обнял ее.

– Я очень рад тебя видеть, сестренка, но ты не должна была приходить. На холмах рыщут Кемпбеллы.

Катрина слегка отстранилась и взглянула ему в глаза.

– И по серьезной причине. О Господи, Нилл, что вы наделали?

Глаза его потемнели, и в них отразилась такая невыносимая боль, что у Катрины заныло сердце.

– То, что следовало сделать. Но у нас ничего не вышло.

– Зачем? Зачем тебе вздумалось так рисковать? Вы подвергли свои жизни опасности. Окинбрек убьет тебя, если найдет.

– Ему не удастся меня найти.

– Значит, тебя объявят вне закона, в то время как ты мог бы занять свое законное место вождя. Тогда твои люди были бы свободны. Теперь тебе придется скитаться в дебрях подобно бродягам и. разбойникам. А что будет с остальными из нашего клана? Не только ты пострадаешь от своих действий. Ты поставил под удар все, что мне удалось сделать, чтобы вернуть Аског нашему клану.

Лицо его напряглось, обратившись в камень.

– Прости. Но у меня не было выбора, – Он поднял на нее взгляд, и Катрина увидела, что его глаза потухли, словно радость навсегда покинула их. – Я должен был это сделать, Кэти. – Голос его прервался. – Господи, они изнасиловали ее.

Ошеломленная его заявлением, Катрина только и сумела прошептать:

– Кого?

– Энни Макгрегор.

Она вгляделась в его лицо, ища подтверждения своей догадки.

– Кем же приходится тебе Энни Макгрегор? – ласково спросила она.

Пламя, вспыхнувшее в его глазах, сказало ей все, прежде чем он успел ответить.

– Я ее люблю. Но я был слишком горд, чтобы признаться в этом.

– О, Нилл! – Катрина обняла брата. Она сознавала, какая буря чувств – боли и отчаяния – бушует в его груди. Сердце ее переполнилось сочувствием. Для Нилла, считавшего своим долгом защищать близких, невыносимо было думать, что он не уберег бедную девушку.

– Это был Окинбрек со своими людьми, – продолжал Нилл. – Они бросили ее, посчитав мертвой. – Голос его прервался. – Она была как подбитая птичка.

Он встретился взглядом с сестрой, и боль, которую она увидела там, заставила ее сердце болезненно сжаться.

– О Господи, Кэти, она испугалась меня.

Катрина горячо сочувствовала Энни, помня, как близка была к тому, чтобы разделить ту же участь.

Катрина понимала, почему Нилл сделал то, что сделал. Но от этого их положение не стало менее опасным.

– Дай ей время, Нилл. Она поймет, что ты никогда не обидишь ее, но ты не сможешь помочь ей, если угодишь в тюрьму. – «Или умрешь». Но Катрина даже не могла произнести вслух эти ужасные слова. – Я не позволю им причинить тебе вред.