Поцелуй вслепую

— То есть, ты меня сознательно обманула, зная, что я тебя не люблю?! — уточнил я, нещадно ругая себя, что тогда поверил её словам.

Я представил, что теперь Олю я буду слышать и видеть гораздо чаще.

Ее бесконечного нытья станет так много, что я начну пить по вечерам и перегрызу провод своего домашнего телефона, выкину смартфон и буду писать бумажные письма заказчикам. Глядя сейчас на эту шантажистку, я удивлялся, почему я встречался с ней так долго, теперь я бы, наверное, и трёх дней не вынес в её обществе.

Играя роль верной и правильной, очень порядочной, которая никогда не стала бы участвовать в конкурсе на поцелуй вслепую…, моя бывшая сделала то, что, вероятно, давно решила: заставить меня на себе жениться, забеременев от меня. От меня ли?

Бл*дь, как же мне рядом с ней тошно… Я разглядывал Ольгу, размышляя о том, сколько усилий потратила она на то, чтобы добиться того, что она хочет.

— Случилось то, что и должно было случиться. Бог послал нам малыша, — с восторгом продолжала она свой лепет. — Ты не рад? Ты не рад? Это наша судьба. Ну как ты можешь быть не рад?

Мне судьба подсунула такую «радость», на которую и через порог смотреть тяжко. Захотелось удавиться или удавить ее, лишь бы Оля, наконец, замолчала и перестала долбить мой бедный мозг, словно дятел — ствол червивого дерева. Я творческий человек, я же не смогу жить в такой обстановке, не способен буду создавать проекты своей любимой архитектуры, находясь рядом с ней!

Спагетти, поставленные передо мной, выглядели идеально. Гора натертого сыра, кусочки мяса в сливочно-чесночном соусе, листики кинзы по кругу и аккуратные карликовые морковки по краям, но аппетита не было. И, честно говоря, я с трудом представлял, когда он снова появится.

Жениться на этой женщине? Жить с Олей в одной квартире? Часами оправдываться, почему пришёл с работы не в семнадцать часов, а в семнадцать тридцать? А ребёнок? Уход за ним сделает её ещё более плаксивой и нервной. Нееет!

— Я буду помогать вам материально, ребенка оформлю на себя, как положено, но жениться я не буду, извини, — категорично сказал я.

Ее серые грустные и блеклые глаза встретились с моими, и у Оли, привычно, закрутились в них слезы. Она все поняла. Догадалась, что ребенок не сделает нас парой.

— Подонок, какой же ты подонок, я ведь люблю тебя по-настоящему, больше жизни люблю, все для тебя делаю, а ты бросаешь меня с ребёнком, — громко, на весь ресторан, с надрывом выдала она.

Ее нижняя губа задрожала, и Оля начала плакать, сминая пальцами салфетку…, она стала громко хлюпать носом, привлекая к себе ещё больше внимания. Всё было, как и раньше… Она делала так регулярно, в её придуманном мире настоящий, порядочный мужчина должен был обнять, прижать к себе и утешить, сделать так, как она хочет. Первое время я так и поступал, а потом устал.

Черт меня дернул пойти на ту вечеринку и переспать со своей бывшей…

— А сейчас тебе нужны какие-то деньги? — предложил я свою помощь. — На витамины или…

Она судорожно сглотнула, салфетка в её руке затряслась и полетела на пол. Оля начала плакать с удвоенной силой. Утешать ее я устал еще триста пятьдесят истерик назад. Вздохнув, я решил поесть, решительно накрутив на вилку спагетти, и сфокусировав внимание на сыре, что красивой ниточкой тянулся вверх. Все равно я подонок, и теперь об этом знал весь ресторан.

— Если ты не женишься, — она вызывающе вздёрнула подбородок, — я сделаю аборт и убью твоего ребенка! Это будет на твоей совести! — уже с нескрываемой злобой заявила бывшая, используя последний довод женить меня на себе.

Ну что ж, вот теперь я увидел истинное лицо своей бывшей… «Убью твоего ребёнка…» Твоего…, а не нашего…

Глава 16

Сегодня на работу я пришла раньше всех, хотела рассказать своему дорогому боссу, что у меня есть план по выводу его врагов на чистую воду! Нужно узнать, кто именно из компьютерных «гениев» дежурил в тот день. Я могла бы втереться к нему в доверие и выудить необходимую информацию. В общем-то я уже начала это делать, но ребят в серверной было несколько, и хотелось бы знать, к кому конкретно нужно подкатывать. Настроена я была крайне решительно, однако, придумать, как при этом не остаться без юбки в его кабинете, я не смогла. Сергей Юрьевич мне нравился, несмотря на крики, придирки и много-много всего, что, по идее, должно было меня от него отталкивать. Эх, если бы только Кабаев предложил нечто большое, чем его руки в моих трусиках… Нет! И уступать я не собиралась, невзирая на обоюдное желание.

Но сегодня Сергей Юрьевич был сам не свой. Отчего-то начальник выглядел потерянным и грустным. Он ни к кому не подходил, ничего не спрашивал, позволяя своим подчиненным болтать во время работы. На вопросы отвечал односложно и неохотно. Черные глаза казались потухшими и совсем пустыми. И, когда обе группы ушли на обед, ГАП остался на своем рабочем месте.

Не знаю, почему я вдруг решила, что он очень нуждается в моей поддержке, учитывая странный характер наших отношений. Наверное, некоторая бездумность поступков присуща всем женщинам. Вот и я почему-то не смогла усидеть на месте.

— Сергей Юрьевич, — тихо постучала я в кабинет.

Он не ответил и, когда я без спроса открыла дверь, безжизненно поднял глаза, равнодушно оторвавшись от чертежа на мониторе. На мой приход никак не отреагировал, тут же вернувшись к своему занятию. Дабы предоставить себе пути отхода, дверь в кабинет я оставила открытой. Впрочем, Кабаев на это внимания не обратил.

— Сергей Юрьевич, у вас что-то случилось?

Эта фирма была моим первым местом работы, и очерстветь, поняв, что всем, в общем-то, в офисе наплевать друг на друга, я еще не успела. А, может быть, меня просто очень беспокоила беспросветная тоска в красивых карих глазах моего шефа.

Он странно посмотрел на меня, как будто не знал, что делать с нежданным гостем, но недовольным не выглядел, и я медленно вошла в кабинет.

— Просто нет настроения, — все же оторвался от черчения ГАП.

Взгляд у него был жёсткий и задумчивый одновременно, он чуть склонил голову набок, рассматривая меня.

— Как вы решили вопрос с сетевым террористом? — поинтересовалась решительно, используя деловой тон.

Я скрестила руки, чтобы хоть как-то воспротивиться своему желанию прикоснуться к нему. И мне вдруг отчетливо показалось, что ГАП это почувствовал…

— Выдернул сетевой кабель из своего компьютера, — ответил ГАП, прикипев ненадолго взглядом к моим рукам.

Мы были, как две шахматные фигуры, каждая ждала своего хода. Когда мы оставались наедине, все заканчивалось одинаково, стоя у двери, я приготовилась бежать, но ГАП сидел за столом. По всем законам взаимоотношений между подчиненной и начальником, Сергей Юрьевич должен был меня выдворить, но сейчас он жадно смотрел, наслаждаясь моей неловкостью. Мышка сама пришла к кошке, ее спасает только то, что у кота, почему-то, сегодня совсем не игривое настроение.