Почем фунт лиха

— Если хочешь, мажь и лежи, а я не буду, — осадила она меня.

— Но почему?

— Потому что терпеть не могу, когда у меня на лице что-то жирное, даже если это и питательный крем. К тому же не люблю задирать ноги под потолок и не знаю анекдотов.

Поразительно! И ведь она говорит правду. Мое сердце зашлось от сострадания, но, увы, ничего поделать нельзя. Клавдия неисправима.

В конце концов она кое-как согласилась поиграть со мной в карты в «дурака», но здесь уже не захотела я. И что это за игра, когда я только и делаю, что тормошу ее, пытаясь вывести из состояния задумчивости. Так даже жульничать неинтересно.

Тут я серьезно озадачилась: а на чем же держалась наша дружба столько лет? Мы даже скучали друг без друга и так веселились, когда встречались. Я напрягла память и поняла, что дружба держалась именно на задумчивости Клавдии. Только с ее задумчивостью можно быть гениальным собеседником, а этого у Клавдии не отнимешь. Я говорила все, что хотела, Клавдии достаточно было лишь кивать и улыбаться. Ее вежливое равнодушие, ее внимательное безразличие я принимала за внимание. Увы, такое общение хорошо лишь на коротких дистанциях.

Слава богу, долго мучаться мне не пришлось. Через два дня вечером неожиданно позвонила Нелли, хотя мы довольно долго общались с ней утром и даже изрядно успели друг другу надоесть, дважды поругавшись не сходя с места.

Однако на этот раз Нелли не лезла ко мне со всякой дрянью, а сообщила, что Алиса уже в Петербурге. Я тут же лично позвонила нашей глупышке и удостоверилась, что это так.

— Ты права, — благодарно доложила я Нелли, — Алиса в Питере и, судя по настроению Германа, вряд ли она собирается отлучаться из супружеского гнездышка в ближайшие дни.

— Само собой. Пусть Герман хорошенько надерет ее тощую задницу, чтобы не бегала по молодым и не охотилась за драгоценностями подруг. Надеюсь, ты ему уже посоветовала.

Я отмахнулась.

— Боже меня упаси что-либо советовать Герману. Не поможет ничего до тех пор, пока он муж Алисы.

Потом мы с Нелли долго ломали головы, почему Алиса так резко изменила свои планы. К тому же оказалось, что Нелли не теряла времени даром, а по своим каналам узнала, что номер автомобиля, как и сам автомобиль, принадлежит Сибирцеву Владимиру Дмитриевичу, парню двадцати восьми лет отроду, уроженцу города Петербурга.

Нелли, все по тем же каналам, узнала номер телефона этого Сибирцева и даже успела поговорить с ним устами одного своего знакомого. Похоже, мой похититель тоже переменил планы и в ближайшее время явно не собирается меня похищать.

— Он что, прямо так тебе и сказал? — с недоверием спросила я.

— Нет, мне самой удалось сделать такой вывод, — успокоила меня Нелли. — На основе фактов и в результате сложных логических экзерсисов. Можешь быть спокойна, минимум два дня тебе ничего не грозит, а при удачном расположении светил — и больше.

Я обрадовалась такому известию и мгновенно покинула свое заточение. Клавдия скорее всего этого Даже не заметила, как не замечала и моего подарка — Сиреневой кофточки, провалявшейся на спинке кресла все дни моего проживания в этой склепообразной квартире.

Нежно простившись с Клавдией, я вырвалась на волю и понеслась навстречу радостям, потому что от жизни всегда ждала только этого. Однако там, в ближайшем будущем, вовсе не радости предстояли мне, а все самое что ни на есть ужасное и холодящее кровь…

Глава 11

Первое, что сделала я, освободившись от Клавдии, так это отправилась к Марусе. Так сразу и отправилась, не дожидаясь Нелли с ее «жигулем», жизненным опытом и наставлениями.

Маруся — еще одна моя лучшая подруга. Не такая близкая, как Нелли и (простите!) Алиса, но тоже добра не пожелает.

Сколько неприятностей я перенесла из-за этой самой Маруси, не приведи господи, но польза от нее тоже есть. Иногда.

И если задуматься, за что ни возьмись и что ни вспомни, везде Маруся, гадкая бабенка: жадная, мелочная, алчная, сплетница, злюка, только и смотрит, что бы с меня поиметь и какой бы гадостью отблагодарить, но вопреки здравому смыслу жить совсем без нее у меня не получается.

Тем более что общаться с Марусей необыкновенно приятно, так и кажется: милее человека на свете нет, ну просто чудо, просто вершина самоотверженности. Любую чужую проблему Маруся воспринимает как свою и «вся к вашим услугам». Это уже потом узнаешь, как она ловко погрела руки на вашей проблеме, причем узнаешь от посторонних людей и со всеми досадными подробностями. Чувствуешь себя при этом, ну, честное слово, круглым дураком или круглой дурой, как вам будет удобней. Клянешься самыми страшными клятвами, что и на километр не подойдешь к этой мерзавке, и на одном гектаре с ней не сядешь, и много чего прочего, и все в этом же духе. Клянешься и пламенно себе веришь. Потом Маруся заявляется ко мне в дом с вот таким «лисьим хвостом», говорит: «Старушка, у меня новость», — и все с начала… И нет друга лучше, чем она, до новой встречи с посторонними людьми.

Сколько раз Нелли ругала меня за тягу к этому бесову отродью, и все попусту. Конечно, сама Нелли, при всех ее недостатках, просто ангел против Маруси, но я удрала от этого ангела и понеслась к бесу, потому что соскучилась и хотела знать его, бесовское, мнение. Меня (черт его знает, почему) всегда интересовало мнение Маруси, хотя она глупа и ко всему предвзята. Но есть в ней что-то влекущее…

К тому же Маруся гренадерского роста и умудряется при этом выглядеть квадратной. Когда-то она была стройна, но теперь это настоящий Кинг-Конг. Если я рискну после всех похищений и покушений войти в собственную квартиру, так только с Марусей.

На Нелли в этом смысле у меня никаких видов нет. Не та весовая категория. Зато Маруся просто загромоздит собой проход, а я буду выглядывать из-за ее спины и чувствовать себя в полной безопасности. Пусть попробует этот злоумышленник похитить мою трусиху Марусю. Да она только брякнется в обморок, и это уже будет горе. Ее ни обойти, ни сдвинуть невозможно. И при этом преступник еще будет счастлив, что ему так повезло и она рухнула не на него.

В общем, хотела бы я посмотреть на того, у кого появится намерение похитить мою Марусю. А если ее при этом еще и разозлить… Злость — враг трусости. Любая трусость улетучивается, когда приходит настоящая злость. Уж я-то видела, что стало с тем несчастным, который вытеснил трусость Маруси…

Когда появлялась необходимость выселить из моей квартиры особо настойчивого поклонника, не желающего понимать, что перевернута последняя страница нашего романа, я всегда звала Марусю. Она просто приходила и садилась на диван в качестве последнего аргумента. Всем становилось ясно, что инцидент исчерпан и больше не о чем говорить.

Вот почему я понеслась к Марусе. Выйдя из метро, я решила одну остановку пройтись пешком, проветриться и полюбоваться вечерней Москвой, по которой соскучилась еще больше, чем по Марусе.