Почем нынче русалки

Лир не выпустил меня из объятьев, гладил по растрепанным волосам и временами целовал в волосы.

– И мы ведь оба знаем, кто этот самый темный маг, Лир, - сказал Аран грустно и устало.

Лир нахмурился.

– Кто? Вы мне скажите?

– Тезуэль, главный в Совете магов в Аридейле, - сказал Лир.

– Тот, что погубил дриаду?
– спросила я ошарашено, и тут же поняла, что проболталась.

О моем обещании отомстить, никто не знал.

– Боги! Ари, ты знакома с дриадой?
– ошарашено сказал Аран.

И ты тоже, Аран. Только не догадываешься об этом.

– Да. И я намерена отомстить за нее, тому, кто ее предал. Тезуэлю, - спокойно сказала я, стараясь не смотреть на повлажневшие глаза кикиморы, сидящей рядом с Араном.

– Ари, он сильнее всех русалок вместе взятых.

– Сильнее тебя?
– спросила я Лира.

– Нет.

– Тогда в чем проблема?
– спросила я.
– Вот ты и поможешь, буду тренироваться на тебе, - невозмутимо сказала я.

– Ари...., - уже не Лир, а Аран.

– Мне плевать, что он сильнее. Я не намерена это так оставлять, - припечатала я.

– Как ты докажешь, что именно Тезуэль навредил дриаде? Нужно еще одно свидетельство, помимо свидетельства твоей дриады. Она, конечно, не врет, но этого мало. Он - старейшина, Ари, - сказал спокойно Лир.

– У меня есть такой свидетель, Лир. Вот доберемся до Аридейла, и я с ним поговорю.

– Кто в здравом уме согласится свидетельствовать против темного мага, Ари?
– спросил Аран удивленно.

– Тот, кто ей однажды помог, когда люди начали на нее охоту, - сказала спокойно я.

– Кто, Ари? Назови мне этого безумца.

– Твой отец, Лир.

Я почему-то была уверена, что тот не откажется.

На поляне воцарилась тишина.

– Лир, она меня пугает. Она знает о твоем отце больше, чем ты сам, - отмер первым Аран.

– Тебе это дриада рассказала?
– спросил меня маг.

– Да.

Лир с Араном переглянулись.

– Мы хотим с ней познакомится. Можно?
– спросил Аран.

– Мы не причиним ей вреда, - сказал Лир.

Я увидела сумасшедший взгляд Даринель.

– Нет, - спокойно сказала я, заметив, что нечисть вздохнула.

– Черт возьми, Ари! Почему нет? Неужели мы не заслуживаем твоего доверия?
– прокричал Лир с таким отчаянием.

– Это не моя тайна. Я сказала итак слишком много, не могу предать подругу. Мою единственную подругу, - сказала я убито, зная, что как бы невелико было мое желание все рассказать Арану и Лиру, я не смогу этого сделать, потому что обещала Даринель, потому что желаю ей всей душой избавиться от проклятия, потому что хочу, чтобы этот чурбан Аран разглядел в ней душу...

– Она полна сюрпризов, - сказал Аран, усмехаясь.
– И не скажет, Лир. Не надейся.

– Это я уже понял. И как же много тайн скрывает от меня дайари, - сказал маг подавленно.

– Ты тоже хорош. Не хочешь сознаваться из какого ты рода, - сказала я спокойно.

Нечисть и Аран захихикали. Лир вздохнул. Обреченно так.

– Лирантанель Дарсе Винтуриан де Риган, - сказал Лир устало.

Вся компания возле костра замерла, ожидая моей реакции, вот только какой?

– Мне должно это о чем-то говорить?
– спросила я спокойно, касаясь щеки Лира.

Он озадаченно на меня посмотрел, а Аран и нечисть, не выдержав, расхохотались.

– Тогда и я представлюсь. Арандиэль Сорманель Кристоф де Лесин, - сказал эльф.

Видя мою прежнюю реакцию, снова захихикал. Ну, дают. Они что издеваются что ли?

– Она же росла не здесь, Аран. Вот и не знает, - сказал Лир.

– Чего не знаю?

Лир покачал головой, давая понять, что не скажет. Я собралась было поспорить с ним, но он не дал. Его губы накрыли мои, унося меня далеко отсюда, а когда мы оторвались друг от друга, он сам подхватил меня и унес к лежащим неподалеку спальным мешкам, залез вместе со мной, крепко прижал к себе, а потом его губы снова нашли мои, прогоняя все мысли о дриаде, черном тумане и темном маге, сильнее которого нет на свете.

Его руки в этот раз не знали преград и скользили у меня под туникой, кстати, одетой под свитер, гладили, ласкали и заставляли меня почти лишатся разума.

– Доверяй мне, дайари моя, доверяй. Я заслуживаю твоего доверия, - сказал Лир мягко, когда я почти засыпала.

– Я постараюсь, - прошептала я, ему сонно, целуя его где-то в районе плеча.

Знал бы он, как же сильно я его люблю.

– Я знаю, - сказал шепотом Лир.

Вот опять я вслух разговариваю. Иногда, может, это и полезно. Мы даже как-то незаметно помирились с ним. Ох, Лир...

В путь мы отправились на следующий день втроем, ну и лимфил с нами естественно. Мой Лучик радовался пути больше всех, а я начала понимать, что неважно в принципе, куда идти. Лишь бы просто идти. И чтобы была дорога. Прямая или извилистая. И чтобы Лир и Аран были рядом. Кто знает, что меня ждет в будущем?

Эти октябрьские дни выдались, как ни странно погожими. Нежно припекало солнышко, шелестела опавшая багряная и золотая листва под ногами, дул легкий ветерок. Благодать... Дважды за две недели нам попадались крупные города, которые и маг, и эльф, не сговариваясь, обходили стороной. Я спросила, почему, но объяснения их были смутными и запутанными.

Вроде бы ведьмы нет, силы появились и можно создать мороки, Тезуэль не в курсе, кто разрушил его проклятие, и искать будет долго, потому что нечисть старательно запутает его в поисках, да он еще и не спохватился, а городов мы избегали. В поселки, которые стали попадаться чаще, мы, конечно, заходили. Покупали там необходимые продукты, а я в последнее время нашла себе небольшой заработок - собирала грибы в лесу и продавала их местным жителям. Мне с удовольствием помогал лимфил, который в виде белки находил потрясающие экземпляры подберезовиков и опят. Лир с Араном были не в восторге от этой затеи, но спорить со мной не рискнули.

Пока шли последние дни октября, которые мы проводили в лесу, я много думала обо всем. О маме и о папе. О русалках и Серебряном городе. О дриаде. О темном маге, который захочет меня убить. О том, что Лир и Аран из-за меня оказались в опасности. О том, что ждет меня и Лира. Своими раздумьями я не могла делиться ни с эльфом, ни с магом. Рассказывала Даринель. Мы последнее время с ней очень сдружились, а она была постоянно рядом с нами. И именно Даринель, как ни странно, помогла мне справиться с тем, что я - русалка. Нет, тяга к морю и к Серебряному городу осталась, только и чувства к Лиру, стали гораздо ярче и сильнее, и они побеждали сейчас. Несмотря ни на что. Меня просто распирало изнутри от его прикосновений, поцелуев, взглядов, наполненных темным серебром, а вечером... Весь мой мир сосредотачивался только на нем, когда мы оказывались вдвоем в одном спальном мешке. Все стиралось, все границы разума, и оставался только стук моего сердца и его. И уже было не понять - где он, а где - я. А ведь дальше этого дело не заходило. Лир умудрялся сдерживать эту тонкую грань.