Почему бы и нет

Они все вместе приехали в больницу, но пропустили только Галину Анатольевну и Олю. Ничего не изменилось, все те же трубки и множество приборов, которые пугали не меньше, чем вид искореженного тела ее мужа. Мама Вадима сразу засыпала врачей вопросами, она в свое время училась в мед академии, а после поменяла профессию, поэтому понимала, что происходит.

– Привет, милый, – стараясь не заплакать, сказала она.

– Он вас не слышит, – сказала медсестра и что-то подкрутила на приборе.

– Я знаю, в коме, – Оля знала, что сейчас ему лучше быть там и не чувствовать били. – Я тебя люблю, – она пододвинула стул и, присев, осторожно прикоснулась к его обнаженному плечу.

Однажды в детстве Оля видела, как разделывали корову в деревне, это было ужасное и в то же время столь интригующее зрелище. Она никогда не задумывалась, что там внутри тела, снаружи понятно, но там… Она смотрела, как складывали в тазик кишки, потом вырезали печень, сердце, легкие. И вот теперь, смотря на своего Вадима, она вспомнила те моменты из жизни.

«Что такое человек?», – как-то спросила она у Лешки, старшего брата своей подруги. Он давно уже закончил школу, считался самым умным и знающим. «Вертикальная лужа», – был его ответ. Да, сгусток нервов и множество органов, на которые страшно смотреть, но именно это и есть человек, именно его мы любим.

– Я люблю тебя, люблю, – тихо, чтобы никто не услышал ее, повторяла Оля.

Она просидела почти час, потом ее попросили покинуть палату.

– Ну что? – как только они спустились, спросила Олина мама.

– Есть хорошие новости, – тут же заявила Галина Анатольевна.

– Какие? – удивилась Оля. Ей казалось, что все плохо.

– Он жив. Да, Олечка, это хорошая новость, жив. С такими травмами он бы…

– Да как вы можете, он же ваш…

– Доча…

– Мама, он… Понимаешь… Он там…

– Он живой, – опять сказала Галина Анатольевна. – Он мой сын, мне больно, но он живой.

– И что теперь?

– Сегодня была еще одна операция, какое-то время он будет на искусственном дыхании. Врачи подождут несколько дней и отправят в областную хирургию

– Зачем?

– У него спина разбита, а пока они постараются склеить ему таз и бедро.

Оля не хотела слушать. Она боялась остаться одна, боялась, что если он выживет, ее Вадим будет калекой и может уже никогда не подняться с кровати.

Страх прячется внутри, снаружи лишь эмоция. Оля вернулась домой. Теперь она понимала, что произошло, и, как говорила Галина Анатольевна, все в руках бога. Оля безмолвно молилась, стало немного легче, вспомнила, как он целовал ее, а она смеялась, когда Вадим ее пощекотал. Она опять улыбнулась, но стоило вспомнить, что одна дома, как на глазах навернулись слезы.

4. Ты держись

– Мам, что делать? – спрашивала совета Оля.

– Ничего, пока ничего. Надо ждать, и если воля бога…

– Мама… – Оля не любила, когда проблемы сваливались на бога, в которого она не верила.

– А что ты предлагаешь? Метаться по квартире? Прошлого не исправить. Искать виноватых, крановщика или того, кто высунул балки из проема? Бесполезно. Он в больнице. Наберись терпения и молись.

– Не могу, не могу, – твердила Оля, понимая, что это ничего не изменит.

Жизнь на этом не остановилась, опять работа. Оля поднялась утром, на душе было тяжело и совершенно не было сил.

– Но ведь со мной все нормально, я не пострадала, я здорова, – заявила себе, рассматривая свое явно помятое лицо. – Ладно, соберись, мне пора.

Идти в больницу сейчас бесполезно, утром опять консилиум врачей. Там, наверное, будет Галина Анатольевна, она все узнает, а пока надо бежать к ее детям. Она второй год работала в школе. Как только пришла, ей сразу дали первоклашек. Такие маленькие, забавные. Они еще вчера ходили в садик, и вот теперь началась иная жизнь, в которой они ничего не понимали.

– Прошу, дайте отпуск без содержания, – после второго урока сказала Оля директору школы.

Ее пальцы все утро дрожали, она не могла улыбаться детям.

– Это что за глупое предложение? Вы где находитесь? – в школе Нина Васильевна была тоталитарным руководителем. Многие ее боялись, и любое распоряжение выполнялось как по команде. – Что-то случилось? – она увидела, что лицо Ольги Николаевны побелело. – Присядь и расскажи все. Слушаю.

В это время прозвенел звонок, Оля встала и уже хотела выйти, но директор остановил.

– Сядь! – приказала она, вызвала секретаршу и, когда та зашла, сказала. – 2 «В», займи их пока. – После того как секретарша закрыла за собой дверь, Нина Васильевна спросила. – Что случилось?

Оля, как могла, описала ситуацию. Властная женщина, которой впору командовать войсками, притихла. На ее лице появилась грусть, она наклонила голову и, зажмурив глаза, сказала:

– Иди домой. Надолго отпустить не могу, в среду чтобы была в школе. Мне некем тебя подменить, сейчас учебный год. Беги.

Оля поблагодарила и, придя домой, опять ощутила пустоту. «Что дальше?» – спросила она себя. К обеду кто-то позвонил в дверь, она очнулась от оцепенения, в котором находилась последние два часа. Не хотелось никого видеть, но кто-то настойчиво звонил.

– Это ты? – спросила Оля, когда открыла дверь.

– Здравствуй, – сказал Антон.

С ним Оля познакомилась через Вадима, он был его одноклассником, другом, вместе после школы пошли работать, поступили в один институт.

– Проходи.

– Сочувствую. Говорят, будет разбирательство.

– Проходи, хочешь чаю? – Оля даже обрадовалась, что ее отвлекли от грустных мыслей. За последний час, что только она не передумала, но ее спасало то, что она его любит. – У меня есть мед, летом покупали, говорят, липовый, пахнет сладко. Будешь?

– Да.

Антон в прошлом году хотел жениться, но что-то не срослось, он так и не сказал причину размолвки, а Оля с Вадимом уже подобрали ему свадебный подарок.

– Как он?

Оля сразу вспомнила, как смотрела на искореженного Вадима, словно это разбитая машина. Подойдя к Антону, она молча уперлась лбом ему в грудь. Плакать не хотела, уже устала, да и слезы, похоже, кончились. Он положил ей руки на плечи, теплые, сразу стало спокойней.