Почему нам так нравится секс

Для ответа на этот вопрос нам придется сделать некоторые подсчеты: сколько детей в целом сможет вырастить жена «кормильца»; каков среди них процент внебрачных детей; насколько привилегированный статус ребенка, отцом которого считается «хвастун», увеличивает шансы ребенка выжить. У разных племен и в разных природных условиях эти показатели существенно разнятся. Когда Хоукс оценила их для аче, то пришла к выводу, что в широком диапазоне их значений «хвастуны» в целом передают свои гены большему числу выживших детей, чем «кормильцы». Возможно, именно в этом и заключается подлинная цель охоты на крупную дичь, а вовсе не в том, что традиционно считалось целью охоты, — добыче мяса для жены и детей. Значит, охотники аче больше пекутся о своих собственных генетических интересах, чем об интересах своих семей.

Итак, специализация мужчин на охоте, а женщин — на собирательстве не может считаться примером разделения труда, позволяющего семейной паре наилучшим образом удовлетворять общие интересы, а группе в целом — наиболее эффективно использовать свою рабочую силу. Вместо этого образ жизни охотников и собирателей демонстрирует классический конфликт интересов. Как я уже говорил в главе 2, то, что с точки зрения передачи генов хорошо для мужчины, вовсе не обязательно хорошо для женщины и наоборот. У супругов есть общие интересы, но у них есть и противоречащие друг другу интересы. Для женщины лучше выйти замуж за «кормильца», однако мужчине выгоднее не быть «кормильцем».

В ходе биологических исследований, проведенных за последние десятилетия, было выявлено множество подобных конфликтов интересов и у животных, и у людей — не только конфликты между мужьями и женами (или между самцами и самками), но также между родителями и детьми, между беременной женщиной и эмбрионом, а также между детьми в семье. Родители передают детям свои гены, у братьев и сестер большинство генов общие. В то же время конкуренция между потомками одной пары потенциально наиболее остра, и дети — всегда потенциальные соперники родителям. Многочисленные исследования на животных выявили, что взращивание потомства сокращает среднюю продолжительность жизни родителей из-за повышенного расхода энергии и других рисков. Детеныш для родителей — возможность передать свои гены, но ведь у родителей могут быть и другие подобные возможности. С точки зрения родительских интересов может оказаться выгоднее бросить одного детеныша и направить ресурсы на взращивание другого, тогда как в интересах детеныша — выжить (пусть даже за счет родителей). В мире животных, как и в мире людей, подобные конфликты подчас приводят к детоубийству, отцеубийству или братоубийству. Биологи объясняют подобные конфликты теоретическими расчетами, исходя из данных генетики и экологии. А нам всем семейные конфликты знакомы на собственном опыте, без всяких теорий. Конфликты интересов между людьми, тесно связанными между собой кровными или брачными узами, — обыденные, самые распространенные трагедии нашей жизни.

Насколько универсальны подобные выводы? Ведь Кристен Хоукс и ее коллеги изучали всего две народности охотников-собирателей — аче и хадза. Выводы ученых не мешало бы проверить и на других охотниках-собирателях. Результаты могут сильно варьировать от племени к племени и даже от человека к человеку. Мой личный опыт на примере Новой Гвинеи подтверждает правоту Хоукс, причем еще более определенно. На Новой Гвинее очень мало крупных животных, добыть их удается редко, и охотники частенько возвращаются домой с пустыми руками. Изрядную часть добычи охотники сами съедают в лесу, а то, что приносят домой, тут же раздают направо и налево. Охота на Новой Гвинее не выдерживает критики с точки зрения экономической эффективности, однако она приносит удачливым охотникам очевидные статусные выгоды.

Но имеют ли выводы Хоукс какое-то отношение к нашему собственному обществу? Наверное, вы уже рассердились, поскольку предвидели этот мой вопрос и думаете, что знаете и мой ответ: дескать, я считаю, что американские мужчины по большей части тоже ведут себя непорядочно. Разумеется, ничего похожего я не хочу сказать. Я признаю, что многие американские мужчины или даже большинство из них (интересно, какое именнобольшинство?) — образцовые мужья, которые много работают, чтобы больше зарабатывать, отдают заработанное своим семьям, заботятся о детях и не изменяют женам.

Тем не менее кое-что из сказанного об индейцах аче справедливо по крайней мере для части нашего общества. Некоторые американские мужчины все же бросают своих жен и детей. Доля разведенных мужчин, которые, несмотря на решения судов, пренебрегают своим долгом и не поддерживают собственных детей, оставшихся с матерью, настолько высока, что государство вынуждено что-то с этим делать. Родителей-одиночек в Америке уже больше, чем родителей, живущих в браке, причем среди одиночек преобладают женщины [20] .

20

При оценке этой ситуации необходимо учитывать, что в странах, где предусмотрены социальные пособия для матерей-одиночек, многие стабильные пары намеренно не регистрируют брак, чтобы не лишиться права на такое пособие.

Но даже среди женатых мужчин, как мы знаем, есть и такие, кто больше печется о себе, чем о своих жене и детях; такой мужчина тратит много энергии, времени и денег на то, чтобы волочиться за другими женщинами и предаваться другим занятиям, которые считаются атрибутами «настоящего мужика». Типичные атрибуты такого стиля — автомобили, спорт и выпивка. Образно говоря, такой мужчина приносит домой далеко не все мясо, какое добывает. Не берусь утверждать, что мужчин-«хвастунов» в Америке больше, чем мужчин-«кормильцев», но процент «хвастунов» явно нельзя сбрасывать со счетов.

Исследования бюджета времени работающих семейных пар показали, что работающая американка тратит на выполнение своих обязанностей (работа плюс дети плюс домашнее хозяйство) вдвое больше, времени, чем ее муж, и при этом за одну и ту же работу женщины, как правило, получают меньше, чем мужчины. Когда мужчин попросили оценить время, которое они сами и их жены посвящают детям и работе по дому, оказалось, что мужья склонны переоценивать количество своих часов и при этом преуменьшать время, которое отдали детям и дому их жены. По моим впечатлениям, в таких развитых странах, как Австралия, Южная Корея, Германия, Франция и Польша (называю только страны, с которыми я более или менее знаком), вклад мужчины в ведение домашнего хозяйства и воспитание детей еще меньше. Вот почему вопрос «Для чего нужны мужчины?» сегодня актуален не только для антропологов, но и для всего нашего общества.

Глава 6. Чем меньше, тем больше Эволюция менопаузы

Большинство диких животных остаются фертильными вплоть до самой своей смерти или по крайней мере почти до этого рубежа. Сказанное справедливо и для самцов Homo sapiens. Хотя некоторые мужчины по разным причинам и в разном возрасте становятся бесплодными или менее способными к оплодотворению, не существует возраста, в котором все мужчины обязательно и полностью теряют эту способность. Известно множество примеров того, как мужчины весьма преклонного возраста (включая даже одного 94-летнего старца) становились отцами.

Однако у женщин в возрасте около 40 лет способность к зачатию резко снижается, и примерно через десять лет наступает полное бесплодие. И хотя менструальный цикл у некоторых женщин сохраняется до 54–55 лет, до появления современных медицинских технологий — гормонотерапии и искусственного оплодотворения — зачатие после пятидесяти было редкостью. Например, в среде американских хаттеритов, процветающей религиозной общины, которая отрицательно относится к контрацепции, женщины рожают детей так часто, как только позволяет человеческая биология. Период между родами составляет около двух лет, и в среднем на каждую женщину в общине приходится одиннадцать детей. Однако даже у хаттеритов женщины перестают рожать к 49 годам.

Для неискушенных людей менопауза — явление неизбежное, хотя часто болезненное и ожидаемое без восторга. Однако с точки зрения биологов-эволюционистов менопауза у наших женщин — это аномалия в животном мире и своего рода интеллектуальный парадокс. Суть естественного отбора — способствовать генам тех признаков, которые увеличивают число потомков своего обладателя. Как же мог естественный отбор наделить всех самок вида генами, прерывающими их способность к размножению? Кроме того, по любому биологическому признаку, включая и возраст менопаузы, существует генетическая изменчивость. И если уж менопауза у женщин по какой-то эволюционной причине возникла, то почему сроки ее наступления не стали постепенно сдвигаться на все более поздний возраст? Ведь чем позже наступит менопауза у женщины, тем большее потомство она может оставить.