Почему не иначе?

Кусок. Когда шел разговор о слове «зубрить», я уже упомянул об этом: во многих языках слова, обозначающие маленькую частицу целого, отломок, связаны с теми, которые означают действие отгрызания, отделения зубами. У немцев «бейссэн» значит «кусать», а «биссен» — «кусок»; у французов «мордр» — «кусать», а «кусок» — «морсо». Так и у нас слово «кусок», собственно говоря, обозначает «отгрызок» — часть, отделенную зубами. Видимо, очень давно рождались на свет эти слова, если в то время самым обычным способом отделить часть от целого был такой природный, естественный, «зубной» прием.

Кустарь. Нет ничего легче, чем неопытному этимологу заблудиться в своих разысканиях. «Кустарь»? Ну конечно же, оно происходит от «куст»! Одно время так и считали, благо организация кустарного труда, если парисовать ее схему, напоминает раскидистый куст. А на самом деле перед нами русская переработка немецкого слова «кюнстлер» — «искусник», «мастер» или более древней формы его — «кунстэр». В древнерусском языке этого слова не было. Появляется оно лишь с наплывом в Москву и на Русь немцев ремесленников, «кунстэров».

Л

Лаборатория. По-латыни «лабор» — «труд», «лаборарэ» — «работать», «трудиться». Слово «лаборатория» произведено от этого корня, но уже не в античном Риме, а западноевропейскими учеными, которые сделали латынь международным языком науки. Они построили это слово, применив латинский суффикс, обычный в словах, называющих место, где что-либо делают: «аудирэ» — «слушать», «аудитория» — «слушалище»; «санарэ» — «оздоровлять», «санатория» — «здравница». Точно так же «лаборатория» — место, где работают. Это показывает, как неправильно произношение «лабоЛатория», которое иногда встречается: «работа» — не «лабоЛ», а «лабоР».

Лагерь. Из немецкого «Lager», от «liegen» — «лежать». Буквально — «логово», «лежбище», затем — «стоянка», «бивуак».

Ладонь. Казалось бы, нет ничего общего между словами «ладонь» и «долина», а на самом деле они очень близки. В древнерусском языке «ладонь» звучало как «долонь», лишь позднее слово подверглось метатезе — перестановке звуков. Первоначальное «долонь» означало: «та сторона кисти, которая обращена долу» — «вниз», «к земле».

Кстати: «детское» словцо «ладушки» не имеет ничего общего с «ладонью». Это уменьшительная форма к древнерусскому «лада», «ладо» — «милый», «любимый».

Лазарет. В итальянском языке «lazzaretto» значило в старину «госпиталь для больных проказой во имя святого Лазаря», который, по преданиям, сам был прокаженный. Позднее так стали называть всякие небольшие больнички, преимущественно военные.

Лакать. Это слово очень близко к «алкать» — «хотеть есть, чувствовать голод». Оба слова произошли от древнего исчезнувшего *«олкти». В древнеболгарском языке «лакати» значило «голодать». В нашем языке, как видите, слово приобрело совсем другое значение, хотя мы и употребляем старославянское «алкать» в его старом смысле.

Лампа. У нас это слово появилось с начала XVIII века, придя с Запада, но восходит оно к греческому «лампас», у которого родительный падеж был «лампадос». Любопытно, что задолго до этого мы уже усвоили слово «лампада», происходящее от этого же «лампадос»: оно распространилось главным образом в церковном языке.

Интересно и другое: теперь, говоря об осветительных приборах, мы чаще употребляем уменьшительную форму — «лампочка»; «лампа» же в радиотехнике означает сложные электрические приборы, не имеющие никакого отношения к освещению. А ведь исходное слово, греческий глагол «лампо», означало «светить», «сиять».

Ландыш. Ученые спорят, изучая душистое имя этого цветка. Одни полагают, что перед нами измененное старопольское его название «ланье ушко» (по форме листка ландыша): народное польское «ланыш», «ланушка» тоже могло образоваться от этого словосочетания. Другие ищут объяснения в слове «ладънъ» — «ладан» (благовонное курение). Если так, имя это раньше должно было звучать как «ладьнышь» — «благовонный», а потом претерпело такую же метатезу, перестановку звуков, как «ладонь».

Ласка (выражение нежности). Очень древнее по корню слово индоевропейского происхождения (у литовцев «локшнус» («нежный») — родственное слово). У нас образовалось из «ласый» — «вкрадчивый», «втируша». В народных говорах «ласкотать» может означать и «щекотать».

Ласка (зверек). Не имеет ничего общего с предыдущим словом. Это уменьшительное к древнему «ласа», «ласица», которое, видимо, родственно латышскому «luoss» — «рыжий» и некогда понималось как «рыжая зверушка».

Ласточка. Имя «ласточка», «ласта» живет во многих славянских языках, но объяснить его происхождение помогают только балтийские языки. В литовском, например, «lakstiti» значит «летать». Очевидно, общеславянское «ласта» буквально означало «летунья», «летающая».

Лебедь. Гордое имя этой прекрасной птицы близко к индоевропейскому «альб», «эльб» и первоначально имело значение «белый». Его можно сравнить с латинским «альбус» — «белый» или с именем реки Эльбы, которое некогда тоже означало «Белая».

Лев. Название «царя зверей» прошло долгий путь по языкам мира. По-видимому, родилось оно у семитских народов: по-древнеегипетски «лев» — «лябу». Отсюда это слово взяли греки — «леон»; от них римляне — «лео», германцы — «лёво» (теперь «лёве»), и, наконец, оно проникло к нам — «лев».

Лёгкое. Все внутренности животных в воде тонут, а наполненные воздухом органы дыхания всплывают. Это так поражало древних людей, что во многих языках их названия связались с понятием легкости. У нас они — «легкие», у немцев — «лунген» (при древненемецком «лунгар» — «легкий»), у португальцев — «левес», а «леве» у них — тоже «легкий».

Лейтенант. По-французски «lieutenant» («льётенан») — буквально «заместитель», «местодержатель». Слово это происходит от латинского «локум тенэнс» — «держащий место», т. е. «заменяющий». Первоначально такое звание и присваивалось заместителям командира: «генерал-лейтенант» — помощник полного генерала.

Лекало. Древнерусское «лкати» («» — носовой звук) значило «сгибать» и было одного происхождения с «лук», «излучина», «лукавый». Отсюда «лекало» — то, по чему гнут, изгибают; недаром в народных говорах его кое-где именуют «гибало».