Почему нет?
Шрифт:
– Хорошо, – спокойно соглашаюсь я.
– О-о-о… а вот эта свежая. – Ясмина проводит пальцем по крошечному слову на моем запястье. – Сам набил?
– Да.
– Неплохо. «Судьба», – читает она. – Случилось что-то хорошее?
– Пока нет, – отвечаю неторопливо, – но я был бы не против.
Ясмина приоткрывает рот, по всей видимости собираясь сказать что-то еще, но не решается. Жмет на кнопку блока питания и принимается за коррекцию моей левой руки, продолжая обучающую лекцию. И все здорово, познавательно и полезно, но… меня интересует кое-что еще. Кто же она такая? Откуда? Что за человек? Мне не хватает глубины,
– А у тебя есть тату? – спрашиваю я, дождавшись паузы. В прошлый раз правды я так и не услышал, может, сейчас повезет.
– Нет, – без промедления отвечает Ясмина.
– Боишься боли?
– Аллергия на краску, – исправляет она.
Новая ложь? Занятно. Интересно, сколько еще лживых ответов у нее припасено для этого вопроса. И интересно, какой все-таки правдивый.
– Обидно, наверное.
– Я давно смирилась.
Еще одно вранье. Не могу быть уверенным наверняка, но интуитивно чувствую, что она лукавит.
– Когда ты набила первую татуировку? – задаю следующий вопрос, не в силах унять любопытство.
– М-м-м… лет в девятнадцать, наверное. На втором курсе.
– А где училась?
– В меде.
– Универ?
– Колледж. Хотела стать стоматологом, но… – Ясмина замирает, всего на пару мгновений, но я не упускаю это из вида. – Судьба сложилась иначе.
Кажется, вопросы о прошлом ей не очень по душе. Стоит быть осторожнее.
– Так вот откуда у тебя столько знаний о человеческом теле. Тот редкий случай, когда образование действительно пригодилось.
– Ага, – не очень-то весело усмехается она. – А ты на кого учишься?
– Юрист.
– Второй курс?
– Окончил третий.
– Вот как? Прикольно.
– Я бы так не сказал.
– Это ты сейчас так думаешь, а потом… это будут одни из лучших воспоминаний.
– Снова цитируешь бабушку?
Ясмина недоуменно хмурится, а я в панике задерживаю дыхание. Это ж надо было так проколоться.
– Моя часто так говорила, – пытаюсь вырулить я, надеясь, что Ясмина не зациклится на слове «снова». – А что насчет эскизов? Ты сама их рисуешь? – меняю тему на более безопасную.
– Да, я окончила детскую художественную школу.
– Ого. Нечасто встретишь татуировщика с медицинским и художественным образованием. Ты просто уникум.
– Спасибо, – сухо отвечает она, словно мой комплимент совсем ничего не значит. – А ты рисуешь?
– Не очень хорошо.
– Это нестрашно. Когда найдешь свой стиль и удобную технику, подтянешь и этот навык. У нас в «Бороде» был мастер, который идеально мог рисовать только обнаженные женские тела. Ты не поверишь, но он зарабатывал больше всех нас вместе взятых. Извращенцы не обременены скупостью.
– Ты работала в «Синей Бороде»? – удивленно переспрашиваю я.
– Угу. Пять лет.
Мигом включаю мысленный калькулятор. Девятнадцать плюс пять… получается, Ясмине минимум двадцать четыре года. Больше, чем я думал.
– Круто. Я ездил туда на пару сеансов к Грине. Он бил мне клен на шее и японского бога на спине.
– О да, он обожает этих чудовищ, – произносит она с очевидной теплотой, пропитанной ностальгией.
Похоже, Ясмина скучает по предыдущему месту работы. А еще выходит, что последние пять лет, а то и больше, жила она не здесь.
И если совместить все обрывочные детали, то картинка выходит хоть и мутная, но кое-что в ней все-таки можно разобрать. У Ясмины недавно закончились отношения, это я понял еще в пятницу, затем она уволилась и вернулась в родной город, где живет семья. Побег на почве перемен. Неудивительно, что ее так штормит. И неудивительно, что она без особого желания говорит о прошлом.– Почти закончили, – объявляет она, поднимая голову. – Ты как? Держишься?
– Порядок. У тебя легкая рука.
– Опыт. Ты бы видел, как корчился мой друг, когда я била первую татуировку.
– Что был за эскиз?
– Гриффин в черном лифчике, – тихо смеется Ясмина, и я сам улыбаюсь.
– Миленько.
– Не то слово. А какая у тебя была первой?
– Э-м-м-м… – задумчиво тяну я, вспоминая ужасные каракули, которые когда-то казались мне жутко классными.
– Трудно вспомнить?
– Их было три, и все ублюдские. Я давно их забил.
– Классика, – цокает она языком. – Сколько тебе тогда было?
– Шестнадцать.
– А кто бил?
– Да тип знакомый. Он тогда из армии вернулся и в себя поверил.
– И снова… классика. Я за свою практику столько идиотских надписей перебила, а еще имен и кривых львов в короне.
– О-о-о… я как-то тоже хотел себе льва.
– Правда? И кто тот герой, который тебя отговорил?
– Подруга.
– Какая умница.
– Она мне угрожала, но это уже детали.
Ясмина снова смеется, и я не могу отвести взгляд от плавной линии ее губ, очарованный бархатистым звуком голоса. У нее красивый смех. Да и все остальное очень даже…
– Готово, – объявляет она, развеяв мои мысли, и кабинет погружается в тишину. – Ну? Как тебе?
Вытягиваю руки и рассматриваю запястья, не скрывая восхищения:
– Лучше, чем было. Гораздо!
– Супер! Сейчас пленку наклеим, и точно все.
Ясмина разрезает на кусочки заживляющую пленку, и ее теплые пальцы касаются моих. Сейчас даже жаль, что все мои татуировки била не она. И жаль, что на мне осталось не так много места для новых, потому что такие сеансы мне определенно нравятся.
– Что это? – произносит Ясмина, неожиданно подавшись вперед.
Ее нос останавливается в нескольких сантиметрах от моей груди, и сердце отвечает ей увесистым ударом.
– Ты о чем? – спрашиваю я, опустив подбородок.
– Парфюм. Такой знакомый.
– М-м-м… точно не знаю. Мне его подарили.
Ясмина коротко зажмуривается, мотнув головой, и отстраняется, растерянно стреляя взглядом по сторонам. Кажется, она и правда не помнит нашу встречу.
– Ярослав… – задумчиво зовет она.
– Да?
– А у тебя… – Ясмина морщится и принимается как-то уж нарочито нервно собирать использованные бумажные полотенца. – Ничего. Забудь.
– Я не против вопросов. – Мысленно так и хочется добавить: «В отличие от некоторых».
– Да там… глупости, – отмахивается она, поднимаясь с табуретки. – Можешь пока все тут посмотреть, я сейчас вернусь. Проверю, как там Гарик.
Ясмина покидает кабинет, закрыв за собой дверь, а я приподнимаю воротник рубашки, принюхиваясь. Леша подарил мне этот парфюм на Новый год с громким заявлением: «Так пахнет настоящий мужик». Интересно, Ясмина бы с ним согласилась? Что именно напомнил ей этот аромат?