Почерк диверсанта

– Смотри, Олег, все выглядит как спонтанное, неподготовленное убийство, совершенное уличными хулиганами. Потерпевшему нанесли удар ножом в сердце и водопроводной трубой раскроили череп. Оба ранения оказались смертельными. Проводник умер практически сразу. – Чернышов протянул Олегу Муромцеву копию заключения судебно-медицинского эксперта из уголовного дела, заведенного по факту убийства инструктора-проводника.

– А зачем наносить вторую рану, если и первая уже была смертельной? – тут же спросил Ветров.

– В том-то и дело, – сказал Чернышов. – Убийце-профессионалу незачем наносить второй удар. А когда человека избивает озверевшая стая, он вполне может получить несколько смертельных ранений. Следователь ухватился за тот факт, что обе раны нанесены совершенно разным оружием: ножом и водопроводной трубой. Отсюда он делает вывод, что убийство совершили как минимум два человека. И все же слишком сильно могли быть заинтересованы братья Братынские в устранении опасного свидетеля.

– А может, мы имеем дело с предпринятой ими инсценировкой хулиганского нападения? – предположил Ветров.

– Вот я и хочу, чтобы Олег взглянул на заключение эксперта. Если это инсценировка, возможно, в акте удастся найти этому доказательства. Посмотри, Олег. Тебя ничего не смущает? Все-таки ты лучше всех нас разбираешься в оружии.

Олег Муромцев до прихода в оперативную группу Чернышова служил в антитеррористическом подразделении «Альфа». Поэтому действительно отлично разбирался в огнестрельном и холодном оружии, а также в способах его применения.

Олег поднес к глазам копию заключения судебно-медицинского эксперта, производившего вскрытие, и начал сосредоточенно читать. Дочитав заключение до конца, он снова вернулся к началу, потом удовлетворенно кивнул.

– Вот взгляните, Павел Андреевич, – Олег отметил пальцем заинтересовавший его абзац в акте судебно-медицинской экспертизы.

«...В грудной клетке имеется проникающее ножевое ранение. Края раны плоские, направление канала перпендикулярно передней стенке грудной клетки», – прочел Чернышов и посмотрел на Олега Муромцева в ожидании разъяснений.

– Все просто, Павел Андреевич. Дайте ручку. Сейчас покажу, – попросил Олег.

Чернышов протянул Муромцеву свою авторучку. Тот перехватил ее в пальцах, стараясь ухватить наподобие ножа.

– Обычно нож держат вот так, от себя, в сторону большого пальца, – Олег продемонстрировал самый распространенный захват. – Или к себе, в сторону мизинца, – он перехватил авторучку. Теперь ее стержень был направлен вниз. – Соответственно лезвие проникает снизу вверх, – Олег взмахнул авторучкой, имитируя нанесение удара. – А при втором захвате сверху вниз. – Он снова показал, как можно нанести удар. – В данном случае все не так. Нож вошел под прямым углом, перпендикулярно телу.

– Постой, постой, – остановил товарища Ветров. – Но ведь ты только что сказал, что так ударить нельзя.

– Именно. Погибшего никто не ударял ножом. Нож был брошен, – объяснил Олег.

– Вот это да! Ты молоток, Олег, – восхищенно произнес Ветров. – В уличной драке хулиганы не будут метать ножи. Да у них и толку не хватит на это. Значит, все-таки имитация. А трубой убийца ударил для того, чтобы сбить нас со следа.

– Что и требовалось доказать, – задумчиво сказал Чернышов.

Из состояния задумчивости Чернышова вывел Олег Муромцев.

– Павел Андреевич, раз уж я косвенно участвую в расследовании, объясните мне, что происходит, – попросил Олег.

– Да-да, Павел Андреевич, мне тоже интересно послушать, – поддержал друга Артем Ветров. – А то вчера вы не оставили от моей версии камня на камне.

– Происходит следующее, – начал рассказ Чернышов. Ему было приятно, что его коллеги проявили такой интерес. Не зря он до полуночи выстраивал свою версию. – Оставшийся в Кавказских горах баллон с химическим оружием продолжает привлекать внимание преступных группировок. В частности, организации Ильдара Набиева. Для того чтобы достать баллон, в Пятигорск прибывают три человека, имеющие опыт альпинистов. Эти трое нанимают проводника и отправляются в горы на поиски баллона. Но их постигает неудача. – Чернышов многозначительно посмотрел на Ветрова. – По каким-то причинам они не могут найти оставленный в горах баллон. На следующий день они повторяют свою попытку, воспользовавшись на этот раз прогулочным вертолетом. Но предварительно убивают своего проводника. Во время полета их постигает вторая неудача. Вертолет разбился. Вместе с ним погибли пилот и один из направленных за баллоном людей. Но двое спаслись. И думаю, они не отказались от идеи добыть баллон.

Версия Чернышова была выстроена целиком на его собственных предположениях. У него не имелось ни одного факта, способного подтвердить ее. Чернышов это понимал, поэтому в заключение сказал:

– Особенность ситуации в том, что у нас нет ни одного доказательства преступной деятельности Игоря и Евгения Братынских.

– Да, дела... Преступники известны, а привлечь их не за что, – обиженно вздохнул Ветров. – А вот я так и не понял, Павел Андреевич, нашли они баллон с газом или нет.

– Нашли ли баллон? – Чернышов задумался. Действительно, самый главный вопрос он упустил. Что там сказал Григорьев? Что вертолет разбился, совершая полет на недопустимо малой высоте. Значит, он начал снижаться. Для чего? Пошел на посадку?

– Думаю, что нашли, – глядя то на Ветрова, то на Муромцева, сказал Чернышов. – Вертолет разбился при посадке. Они начали садиться, потому что нашли место, где находился баллон с газом.

– И где же сейчас этот баллон? – тут же спросил Ветров.

– Похоронен под снежной лавиной, которую вызвало падение вертолета, – предположил Чернышов.

– Значит, и мы нашли баллон, Павел Андреевич? – удивленно спросил Ветров.

– Пока еще нет, но, надеюсь, приблизились к этому.

Полковника Чернышова охватила жажда действий. Он так хотел найти баллон с химическим оружием и поскорее положить конец этой затянувшейся истории, которая становилась все более взрывоопасной, что не заметил, как допустил ошибку в своих рассуждениях.

– Немедленно отправляйся в гостиницу и возьми под наблюдение Братынских, – приказал Чернышов Ветрову. – Я в контрольно-спасательную службу. Возможно, уже сегодня удастся добраться до баллона. Тогда он станет доказательством преступного замысла братьев Братынских.

– Павел Андреевич, их же двое, – напомнил Чернышову Ветров. – Хорошо, если вместе куда-нибудь направятся, а если поодиночке?

Несколько секунд Павел Чернышов сосредоточенно думал.

– Будешь наблюдать за Игорем, – наконец сказал Чернышов, вспомнив ледяной взгляд Игоря Братынского. – Он менее выдержан, импульсивен и наиболее опасен. Обрати на это внимание, когда будешь вести наблюдение.

Уже в дверях Ветров обернулся к Чернышову и спросил:

– Павел Андреевич, я вот все забываю спросить. Почему братья Братынские поселились в разных номерах?

Чернышов ненадолго задумался и сказал:

– У меня нет ответа. Хотя я с тобой согласен. Это действительно странно. Три человека поселились в гостинице, взяли один одноместный и один двухместный номер. Но родные братья, да еще близнецы, вдруг поселились в разных номерах.

Даже после того, как Ветров ушел, Чернышов все еще продолжал думать над его последним вопросом.