Почерк зависти, или Я вас ненавижу

— Да я все и так поняла. Сразу, как только ты начала расхваливать его. Я подумала, что вряд ли ты так бы нервничала, если бы речь шла о простом знакомом. Сара, и как давно у вас это с ним?

— Давно. Но встречались мы крайне редко. Самое удивительное в этой истории, что он очень любит свою жену. А со мной встречается... даже и сама не знаю, зачем. Мужчин трудно понять. Возможно, что он любил и ее, и меня... Ой, — она зажала рот рукой, — я же сказала о нем в прошедшем времени... Нет, я уверена, что он выживет! Вот, Наташенька, мой лимонник. Я понимаю, конечно, что чай с восточными ароматами — пошло и немодно, но мне нравится...

— Сара, твой снобизм портит мне аппетит. Мне всегда нравился твой чай, поэтому лей покрепче...

Через час они уже сидели в машине, и Сара рассказывала, как проще добраться до дома, где жили Савельевы. Проезжая по голубовато-белым от снега улицам, Сара не переставала восторгаться мягким падающим снегом. А потом вспомнила про видения своей подруги и даже всплеснула руками:

— Странно... При чем здесь эта катастрофа и букет гвоздик... Если бы он (не дай Бог, конечно) разбился на машине, то тогда было бы все ясно... А так... сердечный приступ... Ну и каша у тебя в голове! Сейчас налево...

Они въехали во двор четырехэтажного дома, остановились возле подъезда, и Сара, не выходя из машины, попыталась определить, светятся ли окна савельевской квартиры.

— Что-то не видно, чтобы кто-то был дома... Но я спрашивала Семен Григорьевича, не приезжала ли Оля, он сказал, что пока нет. Может, она на кухне? Ну что, пойдем?

Возле двери обе замерли, не веря своим глазам: на пороге квартиры лежал истерзанный и растоптанный букет гвоздик, тех самых, которые увидела Наталия в своих видениях.

— Что-то мне не по себе, — прошептала Сара и опустилась, чтобы потрогать руками безжизненные цветы, словно проверяя, не галлюцинация ли у нее. — Похоже, те самые цветы?

— Да, те самые... Давай позвоним...

Сара нажала на кнопку звонка. Но никто не открывал. Тогда она позвонила к соседке. Вышла высокая худая девица болезненного вида.

— Мариночка, здравствуй, — Сара волновалась так, что даже начала немного заикаться. — Ты узнала меня?

— Здравствуйте! Конечно узнала. Но вы же знаете, что Сергей Петрович...

— Знаю, конечно, но мы приехали к Оле, а никто не открывает. Ты не знаешь, где она?

Марина с недоверием посмотрела на стоящую неподалеку Наталию, и Сара все поняла. Она без слов проскользнула в квартиру соседки и прикрыла за собой дверь:

— Ну так где она? У тебя, что ли? Ты так загадочно на меня смотришь...

— Нет, она не у меня... Дело в том, что ведь это же я вызывала скорую для Сергея Петровича... А как бы я узнала, что у него сердце?

— Да, действительно. Ну и как же?

— Да здесь такое было! Ольга пришла, с цветами, он ей дверь открыл («Подсматривает, — подумала Сара, — через глазок, вот каналья... Участь всех старых дев».) и стал что-то такое говорить, она вся побледнела...

— Ты не расслышала, что он сказал?

— К сожалению, нет.

— А что было потом?

— Потом было и вовсе ужасно... Он ударил ее по лицу и столкнул с лестницы... Она убежала и с тех пор не приходила... Так что дома никого нет...

Но Сара не растерялась. Понимая, что она приехала с Наталией, для которой важна каждая мелочь, она решила во что бы то ни стало проникнуть в квартиру Савельева. Быть может, там до приезда милиции (а это нельзя исключать) им удастся найти что-нибудь такое, что подскажет Наталии развитие событий. А главное, куда могла исчезнуть Ольга. Поэтому Сара как ни в чем не бывало сказала:

— Понимаешь, Марина... Сергею Петровичу необходимы лекарства, я знаю, где они лежат. У тебя ведь есть запасные ключи, так не могла бы ты дать их нам на время... Это очень важно!

Марина с готовностью протянула ей связку ключей и с любопытством принялась наблюдать за тем, как Сара открывает двери. Когда же обе женщины скрылись в квартире, она, вздохнув, захлопнула и свою дверь. Примерно за час до их прихода она уже была у Савельевых, как это делала не раз, и даже успела примерить новое платье Ольги. Шизофрения сделала ее жизнь вполне счастливой.

— Взгляни, накрытый стол. Если верить этой ненормальной, то Сергей был дома, а Ольга откуда-то пришла... И, судя по всему, он ждал ее, чтобы отметить какое-то событие. Видишь, два прибора...

Наталия, слушая внимательно Сару, подошла между тем к столу и подняла с одной из тарелок льняной колпак — свернутую салфетку, под которым оказалась красная бархатная коробочка. Она открыла ее и увидела кольцо с бриллиантом и изумрудами.

— Сара, ты не знаешь, у Ольги когда день рождения?

— Не знаю. Дай-ка взглянуть... — Сара восхищенно ахнула: — Какая красота! Я же говорила тебе, что он любил свою жену... Тьфу ты, пропасть, опять сказала о нем в прошедшем времени.

— Да не расстраивайся ты так! Значит, он будет долго жить... Давай лучше представим себе, что же здесь произошло... По-моему, все предельно просто: твой Сергей накрыл стол и купил кольцо для Ольги. И не важно, в честь какого праздника. Может, они отмечали и вовсе что-нибудь интимное, предположим, день, когда Ольга впервые отдалась ему... Мало ли... Или, возможно, он узнал о том, что она ждет ребенка... Понимаешь, это кольцо говорит о том, что все это посвящалось именно ей. Если бы это касалось работы или самого Сергея, то не было бы кольца. Ты согласна?

— А мне он подарил кольцо без изумрудов...

— Сара, очнись! Я чувствую, произошло что-то непоправимое... А ты тут со своими женскими амбициями!

Но Сара сидела в кресле с отсутствующим видом и разглядывала бриллиант.

Наталия вошла в спальню и увидела разбросанные по кровати женские платья. Черной недоброй птицей раскинулся поверх прочего роскошный бархатный жакет. Рядом с ним она обнаружила письмо, оно было смято. Наталия разгладила листок и принялась читать: «...Оля, у тебя очень эротичное имя, оно такое же овальное, как и твой ротик...»

Наталия спрятала письмо в карман и, не найдя в остальном ничего примечательного, вернулась к подруге, все еще разглядывавшей кольцо.

— Сара, ты меня слышишь?

— Слышу, но не вижу. Ты извини меня, Наташа, что при виде таких вещей я просто слепну...

— Не расстраивайся, ты сама как бриллиант... Скажи лучше мне, Ольга не изменяла своему мужу?

— Ольга? Да ты что, смеешься? Она боготворила его, обожала! Они любили друг друга. Для полного счастья им не хватало только детей, но так как они считали себя (да что я про них все в прошедшем времени?!) людьми цивилизованными, то и к этой проблеме относились разумно. Он говорил мне, что они запланировали ребенка на конец следующего года. Сергей даже бросил курить.