Почтальон

– Мы займемся этим немедленно, – кивнула девушка. – Прошу прощения за причиненные неудобства. – В голосе ее прозвучала тревога, и Дуг понял, что она нервничает относительно того, что он может наговорить про нее руководству.

– Это не ваша вина, – решил он ее успокоить. – К вам лично у меня нет никаких претензий. Я просто расстроился.

– Я понимаю. Попрошу менеджера позвонить вам сразу же по возвращении.

– Благодарю вас. – Дуг развернулся и направился к выходу, нащупывая в кармане ключи от машины. Руки его по-прежнему дрожали.

* * *

После посещения телефонной компании Дуг разъярился еще больше. Оказывается, они тоже получили письмо – якобы от него – с уведомлением о том, что он отказывается от их услуг и просит отключить телефон. За восстановление с него потребовали уже двадцать долларов и предупредили, что раньше четверга ничего не получится. Дуг двинулся по начальству рассказывая свою историю все более высоким чинам, пока наконец не добрался до регионального менеджера.

Тот прямо заявил, что связь восстановят только после того, как он заплатит пошлину, и произойдет это в любом случае не раньше среды. Если угодно, добавил чиновник, то сэр может написать заявление о возврате суммы, объяснив особенность ситуации. Заявление надо отправить в главную контору «Маунтин Белл». Они рассмотрят и примут решение.

Дуг в сердцах рванул со стоянки и чуть не врезался в проезжавшую мимо машину пожилой миссис Бафорд, которая сердито нажала на клаксон и что-то прокричала в его адрес. За закрытыми окнами он ничего не расслышал, но извиняющимся жестом приложил руку к груди.

Письма.

Кто мог отправить письма от его имени по всем этим адресам с просьбой прекратить обслуживание?

Нет, не кто, а почему? Он уже наверняка знал, кто это сделал. Или почти наверняка.

Почтальон.

Джон Смит.

Это было совершенно нелогично, и он понятия не имел, зачем почтальону вытворять подобные вещи, тем не менее Дуг не сомневался, что за подложными письмами стоит именно Смит. Прекрасный каллиграфический почерк, которым была подделана его подпись, почему-то ассоциировался у него с профессионально безукоризненным голосом почтальона. Дуг испытывал смешанное чувство страха и ярости, но ярость была сильнее. Он ринулся в сторону почтового отделения с намерением немедленно высказать все, что думает по этому поводу, высказать свои обвинения и подозрения лично Ховарду Стоянка у почты оказалась забита машинами. Но ему повезло. Чей-то джип как раз отъезжал, и Дуг быстренько зарулил на свободное место. Он решил захватить с собой письма, найденные у ручья. Конверты были еще сырыми Он вежливо кивнул старикам, сидящим на скамеечке у входа, и толкнул дверь.

Первое, на что он обратил внимание внутри, – дикая жара. На улице было жарко, но в помещении царило просто адское пекло. Вентиляторы под потолком не работали, не было слышно и знакомого свистящего звука водяного кондиционера на крыше. При этом в зале стояла очередь – человек шесть-семь с конвертами и бандеролями в руках. В воздухе витали терпкие ароматы дамской парфюмерии и мужских дезодорантов, смешанные с интенсивным запахом пота. Дуг окинул взглядом стойку, но Ховарда не заметил. На его обычном месте находился новый почтальон. Негромко и терпеливо он растолковывал что-то пожилой женщине, стоящей перед окошком кассы. Искренняя заинтересованность сквозила в его голосе и в выражении лица, но и искренность, и заинтересованность были фальшивыми, искусственными, как у торговца, стремящегося всучить свой товар покупателю. Вся его манера показалась Дугу высокомерной и оскорбительной.

И на лице почтальона не было ни единой капельки пота.

Дуг вытянул шею, стараясь разглядеть, нет ли Ховарда в соседнем, отделенном перегородкой, служебном помещении, но ничего не увидел. Ему показалось странным, что Ховард доверил обслуживание клиентов своему новому сотруднику, тем более после того, что почтмейстер говорил им с Триш во время званого ужина.

Он не мог припомнить, чтобы Ронда появлялся в здании почты кроме как для того, чтобы забрать или выложить корреспонденцию. За стойкой всегда работал сам Ховард.

Это почему-то еще больше разозлило Дуга.

Почтальон протянул старушке сдачу, та неторопливо ссыпала ее в сумочку и отошла в сторону. Дуг, не обращая внимания на очередь, сунулся к окну.

– Прошу прощения, – быстро произнес он. – Мне нужно поговорить с Ховардом.

Почтальон внимательно посмотрел на него.

На лице блуждало слабое подобие улыбки.

– Сэр, здесь стоят люди. Прошу вас соблюдать очередь, сэр. – На мгновение его взгляд задержался на мятых грязных конвертах в руке Дуга. Он ничего не сказал, выражение глаз не изменилось, только улыбка стала чуть шире.

– Вы не могли бы его вызвать на минуточку?

– Прошу прощения, сэр. Займите очередь.

Дуг хотел возразить, но оглянулся, увидел нетерпеливое возмущение в глазах окружающих и решил отступить.

– Очень хорошо.

Спустя десять минут он оказался у стойки.

Все это время он пристально изучал почтальона, стараясь найти в его поведении малейшие признаки чего-нибудь необычного, ненормального, но ничего, кроме некоего превосходства над окружающими, сквозившего в каждом его жесте, не обнаружил. Почтальон ни разу не взглянул в его сторону.

Теперь страх и ярость владели сознанием Дуга почти в равной пропорции.

– Я хотел бы увидеть Ховарда, – повторил он, стерев пот со лба ладонью и наклоняясь к окну.

– Мистера Кроуэлла сегодня здесь нет.

Фраза прозвучала настолько просто и настолько неожиданно, что Дуг растерялся. Ховарда нет? Ховард был здесь всегда!

– Он болен?

– Да. Я могу вам помочь?

– Возможно, – ответил Дуг. – Вчера я с семьей ездил на пикник, на Чистый ручей, и мы обнаружили там нераспечатанные, не доставленные по назначению конверты. Ими буквально усеяны берега ручья.

– Усеяны? – с улыбкой переспросил почтальон. Насмешливая интонация настолько напоминала Триш, что Дуг поперхнулся, но моментально взял себя в руки и выложил письма на стойку. – Несколько штук мы спасли.

Почтальон потянулся к конвертам, но Дуг быстро забрал их себе.

– Я хочу передать их Ховарду.

– Прошу прощения. Доставить корреспонденцию – долг и обязанность почтовой службы. Вы нарушаете закон, удерживая у себя недоставленную корреспонденцию.

От такой наглости у Дуга даже в глазах потемнело. Он отер ладонью снова вспотевший лоб.

– Насколько я понял, в этих конвертах – счета. И в тех, что лежат у ручья, – тоже в основном счета. С некоторых пор мои собственные счета куда-то пропадают. Точнее сказать, после гибели вашего предшественника ко мне не пришло ни единого счета. Я не понимаю, что происходит, но складывается ощущение, что значительная часть моей корреспонденции перехватывается.

– Я тоже давно счетов не получал, – подал голос мужчина, стоявший сзади.

Дуг вперился взглядом в лицо почтальона, ожидая какой-либо реакции. Ему казалось, что почтальон должен рассвирепеть, разозлиться, что дало бы возможность поймать, как говориться, преступника за руку и заставить его признаться, что именно он выбросил всю эту почту в ручей, но почтальон остался абсолютно невозмутимым.