Почти леди

– Итак, мадам, как я понял, вы – шотландка, – сказал генерал, похлопывая по ее руке, лежавшей на его рукаве. – Наши страны связывают тесные узы.

Теперь будь осторожной, сказала себе Мег. Она знала свою легенду наизусть, но теперь, когда в ее крови бушевали восторг и радостное возбуждение, она легко могла поскользнуться.

– Исторически, да, генерал, – согласилась она, останавливаясь у балюстрады и ловко меняя тему. – Какой прекрасный вид открывается отсюда. – Она указала веером на корабли в заливе, освещенные огнями. – Вы собираетесь сразиться с адмиралом Нельсоном?

Бонапарт снисходительно улыбнулся:

– Если адмирал Нельсон достаточно глуп, чтобы желать такого сражения, тогда действительно, мадам, мы примем вызов.

Мег почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. За два дня, что она играла в эту игру, Мег так вошла в роль вдовы со скандальной славой, что почти забыла, насколько велики ставки в этой игре. Теперь, глядя вниз на огромный флот в заливе, стоя рядом с самым сильным и опасным человеком в Европе, она была поражена тем, какие силы вовлечены в эту войну. Ощущение было такое, будто ее ударили кулаком в живот.

– Возможно, он и не захочет быть таким дураком, – предположила она с легким смехом, прикрываясь веером. – Вы известны не тем, что проигрываете сражения, генерал Бонапарт.

Из его широкой груди вырвался низкий громкий смех.

– Нет, в самом деле нет, мадам. – Он повернул свою большую голову и посмотрел на нее, взгляд у него был похотливый. – Я известен тем, что не проигрываю сражений, дорогая мадам. – Он заметил слугу, терпеливо стоявшего у них за спиной, и подозвал его, щелкнув пальцами.

Мужчина подошел. Генерал взял бокал шампанского с подноса и передал его с легким поклоном Мег, потом взял бокал себе.

– Попробуйте вот это, мадам. – Он взял один из маленьких пирожков с серебряного блюда и поднес его к губам Мег.

Наполеон Бонапарт не теряет времени понапрасну, подумала Мег, позволяя ему положить пирожок ей в рот. Ну, она тоже не заинтересована в том, чтобы терять слишком много времени понапрасну, но она не может сдаться слишком быстро. Настало время произвести стратегическое отступление.

– Вы слишком добры, генерал, – пробормотала она, проглотив нечто, совершенно безвкусное, по ее мнению. Но, извините меня, я должна вернуться к своему спутнику.

– Моя дорогая мадам, не уверен, что хочу извинить вас, – сказал он, кладя ладонь на ее руку. – Конечно, вы можете уделить мне еще несколько минут вашего времени. Или общество майора Гийома так заманчиво? – Бонапарт насмешливо вздернул бровь.

Глаза Мег улыбались ему поверх веера.

– Ну, конечно, нет, сир. Разве может кто-нибудь сравниться с генералом Бонапартом? Я только имела в виду, что не хотела бы посягать на ваше время. Вы же самый занятой человек во Франции.

– О, вы льстите мне, мадам, – сказал он, беспечный взмах руки, казалось, относился и к флоту внизу под ними, как бы отрицая возражение.

– Сомневаюсь, сир. – Мег поправила прозрачный шарф, свисавший с локтей, и оперлась о балюстраду. – Когда вы намерены отплыть? Если я могу задать такой вопрос...

– Менее чем через две недели, мадам. К тому времени флот будет подготовлен, а Восточная армия отправится морем на Мальту.

Мег снова внутренне вздрогнула. Не поверить ему было невозможно, настолько велики его уверенность в себе и отвага.

Да и в головокружительной карьере Бонапарта не произошло ничего, что поколебало бы эту уверенность, напротив, все только утверждало ее. Возможно, именно поэтому английские враги видели в убийстве самый надежный и быстрый способ устранить угрозу, которую он собой представлял.

– У меня немного болит голова, генерал, – сказала Мег, слегка касаясь висков. – Но для меня было большой честью поговорить с вами.

– Большая честь – чепуха, – заявил он. – Но вы должны отправиться прямо домой, нельзя относиться несерьезно к головной боли. Я вас завтра навещу. В какое время вы будете дома?

– Я буду дома утром в любой час, когда вы предпочтете меня навестить, генерал Бонапарт, – сказала Мег, улыбнувшись ему из-под ресниц.

– Тогда я навещу вас часов в десять, – заявил он. – А сейчас мой адъютант проводит вас к экипажу. – Он подозвал к себе как всегда готового к услугам полковника. – Монтень, мадам Живерни чувствует себя не очень хорошо. Проводите ее к экипажу.

Полковник предложил даме руку:

– С удовольствием, мадам Живерни.

– Благодарю вас, полковник. – Она шла рядом с ним. Он ловко прокладывал путь в толпе, и оба они ощущали на себе любопытные взгляды и шепот за спиной.

– Где вы останавливались в Париже, мадам Живерни? – небрежно спросил Монтень, послав грума за вечерней накидкой.

– Не в городе, полковник, – осторожно ответила она. – В Буа-де-Булонь. – Булонский лес достаточно большой, и будет сложно провести расследование. К тому же гонцам потребуется по неделе туда и обратно, если он пошлет за информацией в Париж.

– Очаровательное место, – сказал полковник, помогая ей надеть накидку. – А ваш покойный супруг? У него там было имение?

Мег обернулась к нему, строго отмерив остроту своего взгляда. Ее прежнее смятение исчезло почти сразу после того, как она простилась с Бонапартом, и теперь она вела себя холодно и сдержанно.

– Какой многозначительный вопрос, полковник. Так случилось, что в Париж я приехала после смерти моего мужа, шесть месяцев назад. – Она слегка кивнула, как бы говоря: «Это вас удовлетворяет?»

– Простите мне мою настойчивость, – сказал он и, не дрогнув, выдержал ее вызывающий взгляд. – Но когда генерал Бонапарт проявляет интерес к кому-нибудь, то мой интерес заключается в том, чтобы задать этому человеку несколько вопросов.

– Несколько минут разговора на многолюдном суаре едва ли можно назвать проявлением интереса, полковник, – сказала Мег, поднимая воротник накидки, когда они вышли на улицу.

– Позвольте заметить, мадам, что вы не знаете генерала так, как знаю его я.

Она кивнула:

– Уверена, вы правы, сир. И я также уверена, что никогда не буду знать его так, как вы.

Она сохраняла холодную улыбку на лице, пока не подъехал экипаж и ее кучер, он же мажордом, не соскочил с козел, чтобы помочь ей сесть в ландо.