Почти любовь, почти падение

– В "Зималетто"?

– Конечно, в "Зималетто"!
– Она потрясла его за плечо.
– Заказывай билет. Я тебя прошу, Андрюш.

– А ты?

– А я останусь здесь. На два с половиной месяца. А потом вернусь в Москву.

Андрей носом прямо ей в грудь уткнулся и глухо застонал.

– Не на это я рассчитывал, когда ехал к тебе.

– Да? А на что? Что женишься на мне прямо здесь и сейчас?

Он улыбнулся.

– А ты бы этого хотела?

Катя ему в лицо подула.

– Мало ли чего я хочу.
– И снова попросила.
– Закажи билет, не заставляй меня волноваться.

Когда он вернулся к ней спустя десять минут, Катя сидела на постели, прижимала к груди одеяло, и не улыбнулась Андрею, знала, что ему сейчас не до улыбок. Сел рядом и голову ей на плечо положил.

– Ты уверена, что так правильно?

– Да. А уйти ты всегда сможешь, но сначала доведи всё до конца. Самому себе докажи, а не кому-то.

– Я люблю тебя.

Она губу прикусила, пряча счастливую улыбку.

– Почему ты не сказала мне про Ромку?

Катя удивилась.

– Про Романа Дмитрича?

– Про Романа Дмитрича, - передразнил он её.
– Придумала, что подслушала разговор. Зачем?

Катя подтянула колени к животу.

– Это он рассказал тебе?

– Покаялся. Что он тебе наговорил?

– Какая теперь разница? Это тогда было важно. Но он и много правильного сказал, Андрюш. Я с ним согласилась, и уехала. Я бы и сейчас так поступила... В той ситуации.

– И когда я только отучу тебя бегать от меня?

Катя коснулась его щеки.

– Наверное, когда женишься. Меня мама всегда учила, что за мужем хоть в огонь, хоть в воду, хоть в Забайкальский военный округ в старую общагу.

Жданов рассмеялся.

– Вот это похвально.

– А ты что же, на самом деле с родителями моими поговорил?

– Не только с твоими, но и со своими поговорил. Я чуть с ума не сошёл, когда ты опять уехала.
– Он вдруг смущённо засмеялся.
– А мама меня жалела, и по голове гладила, как маленького.

– Да?
– Катя тоже по его волосам ладонью провела, когда Жданов снова голову на её плечо опустил. Задумалась о Маргарите, и окончательно решила Андрею о своём разговоре с его матерью и Кирой не говорить. Маргарита Рудольфовна промолчала, хотя Катя просила её, рассказать Андрею, но она не стала, зато потом сына жалела. А если Андрей узнает правду, в семействе Ждановых наметится новый скандал. Этого Катя не хотела, но кое-что её всё-таки волновало.
– А Кира?

– Вот о Кире тебе точно думать не стоит.

– А тебе?

Жданов посмотрел на неё, очень серьёзно и с упрёком. Катя тут же смутилась и глаза опустила.

– Прости.

– Ты ревнуешь или злишься на меня за что-то?

Она старательно смотрела в сторону.

– Наверное, ревную.
– Сглотнула.

– Я тебя люблю. Ты ведь веришь? Веришь, Кать?

– Я верю, - успокоила она его.

– Я не ездил к Кире, я с ней даже не разговаривал. Клянусь.

Катя ему в глаза смотрела, и вспоминала то, что ей Кира тогда сказала. Её слова, тон... Обманула? Подслушала о ссоре, и придумала.

Катя к нему наклонилась, поцеловала его в уголок губ.

– Я больше никогда не буду в тебе сомневаться, обещаю. Да и не сомневалась никогда, просто Кира... Это Кира.

– Это точно. Кира - это Кира.

– Ты на показ успеешь завтра?

– Должен.
– Жданов вдруг поднялся, одеяло откинул и лёг.
– Ну-ка обними меня.

Катя рассмеялась, когда он её на подушки опрокинул, на поцелуй ответила, но через минуту, когда Жданов от её губ оторвался, они взглядами встретились, и она тихо спросила:

– Ты серьёзно насчет свадьбы?

Он на локте приподнялся, и смотрел на неё сверху вниз. Волосы с её лба убрал.

– Ты почему сомневаешься?

– Да я не сомневаюсь. Просто представить не могу...
– И вместо того, чтобы расстроиться или задуматься, улыбнулась.
– Но замуж за тебя выйду.

– Конечно, выйдешь.

А утром с трудом простились. Катя уходила рано, в банк опаздывать было нельзя, Лена её без конца теребила, потому что Катя от Андрея оторваться не могла, нервничала и постоянно напоминала про время.

– Нам пора!

Андрей лбом к Катиному лбу прижался, в глаза ей заглядывая.

– Прилечу в следующую пятницу, - пообещал он.

– А позвонишь сегодня, - напомнила она.

– Конечно, позвоню.
– Пальцем её подбородок погладил.
– А ты в Москву прилетишь в начале месяца, и заявление подадим.

Катя улыбнулась.

– Договорились же.

– Я уточняю.
– Жданов отодвинулся, и его лоб тут же прорезала глубокая морщина.
– Как я тебя оставлю здесь?

– Но у меня ведь всё хорошо.

– Хорошо, - повторил он, чуть ворчливо, к губам её наклонился, но дверь Катиной спальни распахнулась, и появилась Лена, взглянула на них возмущённо.

– Катя, ну, в самом деле!

– Иду, - с сожалением проговорила Пушкарёва. Андрея ещё раз торопливо поцеловала, за портфелем потянулась, а Жданов ладонь её сжал.

Едва заставил себя Катю отпустить. И позже, уже в самолёте, всё вспоминал, кажется, каждую минуту минувшей ночи. Всё, о чём они разговаривали, что нарешали, о планах на будущее, которые его по-настоящему будоражили. А к тому моменту, когда самолёт пошёл на посадку, Андрей уже начал в нетерпении поглядывать на часы. Вдруг стало важно не опоздать на показ. Времени в обрез, а уж если в пробке застрянет...

Когда в половине восьмого к "Зималетто" подъехал, понял, что начали без него. Что и неудивительно, его, скорее всего, вообще не ждут. Усмехнулся. Со счетов списали, наверное. Перед входом в здание остановился, голову наверх задрал, посмотрел на огни и прожектора, освещающие небо в честь показа. На рекламные щиты посмотрел, на огромные логотипы "Зималетто" всюду, и на душе приятное тепло появилось. А когда представил, что сейчас в демонстрационном зале происходит, ноги сами туда понесли. Захотелось в зал войти, понять, почувствовать, что всё идёт, как надо, и вдохнуть полной грудью ощущение успеха.