Почти любовь

– Я собиралась, – виновато признается Веснушка и, протянув руку, нерешительно касается моей ладони. Ее пальцы тёплые и дрожащие от волнения. Я чувствую кожей ее скачущий пульс и реагирую так же как всегда – хочу обнять, успокоить, закинуть на плечо, отнести в свою берлогу и сотворить с ней кучу неприличных вещей. Но ничего из этого я не сделаю. – Мы же пытались, Саш? – ее взгляд настойчиво находит мой.

– Пытались, – киваю, ощущая, как горло стягивает тугая петля. – И у нас почти получилось, – глухо добавляю я, испытывая острую потребность закурить. Она отводит взгляд и чуть сильнее сжимает мои пальцы, придвигается ближе, прислоняясь плечом. Я слышу ее быстрое прерывистое дыхание, чувствую нарастающий пульс. Цитрусовый аромат проникает в обонятельные рецепторы, кружит голову, и я почти готов сказать, что у нас еще есть шанс все исправить…

– Я кое-кого встретила, пока искала способ пробраться к тебе в больницу, – едва слышно бормочет Олеся, отправляя меня в глубокий нокаут.

Она, бл*ь, издевается? После всего, что мы тут наговорили друг другу, Олеся сообщает о том, что кого-то встретила? У нее диссоциативное расстройство личности или острая шизофрения? Что за бред?

– Знаешь, это было мгновенное узнавание. Я сама от себя не ожидала, Саш… Но всем сердцем почувствовала нашу связь, и она крепла с каждым днем, – блаженным голоском продолжает она, словно не замечая моего о*уевшего состояния. – Мне нужно, чтобы ты понял, что это не очередная блажь или спасительная миссия. Я все обдумала, взвесила, посоветовалась с родителями, и мы вместе приняли решение. Все необходимые документы уже собраны и поданы на рассмотрение, осталось только дождаться решения, но Степан Васильевич пообещал посодействовать и ускорить процесс.

Какой к чертям Степан Васильевич? О чем она, вообще, говорит? Окончательно заблудившись в хаотично скачущих мыслях, я поворачиваюсь к ней лицом, сдергивая опостылевшую маску. Отпрянув, Олеся испуганно смотрит на меня, по всей видимости искренне недоумевая, чем вызвана моя бурная реакция. Когда до нее, наконец, доходит, она широко распахивает глаза, издавая невнятный звук, и, прижав ладонь к губам, медленно опускает на подбородок маску.

– Боже, ты подумал, что я… – с ее губ срывается нервный смех, а мне ни хрена не весело. Надпись на толстовке актуальна на сто процентов. Олеся очень качественно взрывает мозг, и почему-то все время мой. – Нет, ты не понял. Подожди, сейчас… – сбивчиво лепечет она, начиная нервно рыться в своем рюкзаке. Выудив оттуда телефон, снимает с блокировки и, открыв галерею, протягивает мне. – Это Настя. Ей вчера исполнилось семь месяцев, – с улыбкой сообщает Леся, пока я в полном ауте зависаю над фотографией кудрявого младенца, на автомате отмечая пухлые щеки, курносый нос, большие серо-голубые глаза, светлые волосы с рыжим оттенком и… веснушки по всему лицу. Олеся проводит по экрану, листая на следующий кадр, где девочка сидит у нее на коленях, обе смотрят в объектив. – Я делила комнату в приюте для женщин с ее матерью. Аня сбежала в первый же день, бросив Настю на меня, потом она вернулась ровно на сутки и снова ушла, пропав еще на неделю. Все это время я была с Настей вдвоем и намертво к ней прикипела. Когда Аня объявилась и написала отказ от ребенка, все выдохнули с облегчением. В первую очередь я. Настя очень красивая, правда? – от нежности в голосе Веснушки меня пробирает дрожь.

Такого я точно предположить не мог, поэтому подумал, что она говорит об очередном подвернувшемся мужике, с которым решила забыться. У меня нет слов. В голове хаос. Я не в состоянии дать какую-либо оценку происходящему. Девочка безусловно очаровательная, и что самое удивительное, похожа на Олесю не только веснушками, но… ребенок. Она же была категорично против приемных детей? Что изменилось?

– Олеся… – оторвав взгляд от экрана, я растерянно качаю головой.

– Саш, я просто хотела поделиться с тобой своей радостью. Тебя это ни к чему не обязывает, – торопливо поясняет Леся, глядя на меня сияющими глазами. – Ты снова здоров, у меня есть Настя. Родители согласились продать квартиру в Москве и переехать сюда. Папа даже работу уже нашел. Вместе мы справимся. Я счастлива, Саша.

– Твоим родителям надо поставить памятник при жизни. Они суперпонимающие и терпеливые люди, – произношу я единственную здравую мысль, что приходит в голову.

– Пожалуйста, Саш, не включай сейчас скептика, – помрачнев, умоляет Олеся. – Я прошла кучу тестов и собеседований с психологом, который подтвердил мою готовность к удочерению.

– Я всего лишь хотел сказать, что ты полна сюрпризов, Веснушка, – вымученно улыбнувшись, я сгребаю ее в охапку и прижимаюсь губами к белокурой макушке. Она застывает от неожиданности и, мне кажется, даже не дышит, боясь ненароком испортить момент. – С ума сойти, пока я спал, ты умудрилась стать матерью, – меня разрывает нервный смех.

Отстранившись, я беру Олесю за плечи, долго и пристально выискивая на лице хотя бы тень сомнения, но вижу только абсолютную любовь, которую Веснушка так долго прятала очень глубоко внутри, не позволяя этому безусловному чувству вырваться наружу.

Она так прекрасна сейчас, что у меня захватывает дух, все сомнения меркнут, теряя свою актуальность, сердце замирает на мгновение и оживает снова, запуская по венам кипящий поток эндорфинов [2] .

– Черт, чуть не забыла, – встрепенувшись, Олеся снова забирается в свой рюкзак. Я начинаю ощутимо нервничать, остерегаясь новых сюрпризов. Не уверен, что выдержу еще один. – Это тебе, Страйк, – сверкая улыбкой, она вручает мне крупный ярко-оранжевый мандарин. Сжав солнечный фрукт в ладони, я уверенно притягиваю Олесю к себе, сталкиваю нас лбами и тихо шепчу в приоткрытые губы:

2

Эндорфин – «гармон счастья», химическое соединение, вырабатывающееся в нейронах головного мозга и обладающее способностью уменьшать боль и влиять на эмоциональное состояние.

– Как ты смотришь на то, чтобы у твоей маленькой Веснушки появилась полноценная семья?

«Теперь мы отойдем от них, зная, что им нужно быть вместе одним. Много на свете слов на разных языках и разных наречиях, но всеми ими, даже и отдаленно, не передашь того, что сказали они в день этот друг другу.»

Александр Грин «Алые паруса»

Эпилог

Пять месяцев спустя.

– Саш, ты снимаешь? Можно уже зажигать? – замерев в ожидании, Олеся вскидывает на меня вопросительный взгляд, одной рукой страхуя стоящую на стуле Настю, второй держа наготове зажигалку над единственной свечой на двухъярусном торте с фигуркой Эльзы [3] .

– Ага, – киваю я, наводя фокус на своих девчонок, одетых в одинаковые сшитые на заказ праздничные голубые платья. Прозрачные накидки, диадемы со стразами, белые туфельки, причёски – тоже абсолютно идентичны и отличаются только размером.

3

Эльза – главная героиня компьютерного полнометражного анимационного фильма студии Disney «Холодное сердце».

Глядя на них, я в очередной раз поражаюсь невероятному сходству между двумя принцессами. Это не только мое предвзятое мнение. Родители дар речи потеряли, увидев Настю в первый раз. Мама схватилась за сердце, напугавшись, что двух Веснушек я точно не потяну, но непосредственная жизнерадостная малышка моментально растопила ее сердце. Даже отец не смог остаться равнодушным, хотя никогда не демонстрировал особой любви к маленьким детям, предпочитая «играть» с девочками 20+. Последней его «подруге» двадцать три, еще меньше, чем было Юльке. Мать, как обычно, делает вид, что ничего не знает, поддерживая видимость идеального брака. В общем, у них все течет по-старому руслу, а в моей семье каждый день новые открытия. Первые самостоятельные шаги, первые слова, первые шишки и сбитые коленки. Скучать некогда.

– Остальные тоже подтягивайтесь, – машу рассевшимся за столом родственникам.

Пока наши с Лесей родители отрывают свои задницы от насиженных мест и выстраиваются за двумя принцессами, Настя умудряется оставить отпечаток ладошки на торте, заляпать свое и Олесино платье.

– Вот теперь все на месте, – удовлетворенный картинкой в кадре, сообщаю жене. – Жги, малыш, – командую я. Олеся подносит зажигалку к свечке, и та вспыхивает танцующим огоньком. Настя радостно хохочет, хлопая в ладоши. Крем от торта, оставшийся на руках, разлетается во все стороны, попадая на дорогущие наряды гостей. Леся смешно вытягивает губы, показывает дочке, как нужно дуть, уговариваю малышку последовать ее примеру. Но у Насти свои планы. Вдоволь нахлопавшись, она норовит слезть со своего пьедестала и побежать скорее разбирать подарки. Смирившись, Олеся задувает свечу сама. Гости аплодируют, в разнобой скандируя: «С днем рождения», а Настюха, стащив с торта шоколадную фигурку Эльзы и бросив на меня хитрющий взгляд, с аппетитом откусывает у нее голову.

– Снято, – давясь от смеха, я останавливаю сьемку. – Шикарно получилось.

Убрав телефон в карман, подхожу к девчонкам и, взяв ту, что поменьше размером, на руки, целую в пухлую жующую щечку, и подмигиваю той, что побольше: – Малыш, у тебя крем на правой щеке.

– Ну, Настя, – качнув головой, Леся стирает сладкую кляксу с лица и шутливо грозит пальцем мелкой проказнице.

– Меткая. Вся в тебя, – подкалываю Олесю.

– Я, если ты забыл, мандаринами кидалась, – с улыбкой напоминает она.