Почти попаданец

Аунали молча кивнула и начала прямо посреди зала «скидывать шмотки». У женщины-менеджера оказались крепкие нервы. Она быстро пришла в себя, вернула на место челюсть и сузила глаза до нормальных размеров, когда «мальчик» превратился в чернокожую «девочку» и начал импровизированный стриптиз посреди зала. Она подняла руку, сделала кому-то жест. С разных сторон уже мчались девчонки помоложе. А я, чтобы не смущать персонал, вышел из бутика и присел на лавочку.

То, что женщины могут выбирать одежду долго, я знаю. Так что настроился на длительное ожидание. За полупрозрачными дверями отдела виднелась какая-то суета. Туда-сюда мотались тени. Затем в дверь, с оглядкой, начали забегать продавщицы из соседних бутиков. А выходя, о чем- то перешептывались. Прибежали даже девчонки с какими-то коробками в руках.

А потом двери открылись и из них вышла…

Нет, я видел (и даже ощупывал) свою квартирантку в разных видах. В том числе совсем без одежды. Но ту, что вышла из бутика, цокая туфельками на невысоком каблучке, мой мозг сразу узнавать отказался. Да и описать бы не смог. Это было что-то совершенно наземное. Не знаю, бывают ли чёрные ангелы, но она определённо была одним из них.

Следом за смущенной Аунали из зала вышла дама-менеджер со связкой пакетов в руках.

— Вот, полюбуйтесь! — гордо произнесла она. — Совершенно другой внешний вид! Теперь ваша «племянница» (она выделила интонацией это слово) стала похожа на человека. А не, простите, на огородное пугало. Не забывайте, что даже самый роскошный бриллиант нуждается в оправе. Заходите к нам почаще! Может быть, вам тоже что-то подобрать?

— Нет, спасибо, — пробормотал я, рассматривая сияющую «племяшку».

— Тогда прошу к кассе, нужно рассчитаться, — пригласила меня менеджер, сделав незаметный (как ей казалось), знак охранникам.

Сумма оказалась не маленькой, но денег Аунали хватило. Большую часть посчитали баксами по курсу, а «сдачу» доплатил гривней. А во время оплаты на меня «незаметно» сбежались смотреть куча девчонок из этого и, кажется, других отделов.

Денег не просто хватило, но даже что-то осталось. А ещё мне выдали длиннющий чек, с кучей названий. В том числе за туфельки. Как я понял, их притащили из соседнего магазина, чтобы клиент по пути не заблудился и не оказался у конкурентов.

— Ну вот, совершенно другое дело, — откашлявшись и подхватив кулек со старыми вещами и какими-то добавочными пакетами, заявил я. — Как тебе в новой одежде?

— Она удобнее, чем старая, — ответила «родственница». — Только на меня для чего-то надели ещё одежду. Дополнительную, нижнюю. Вот сюда и сюда.

Она показала на себе места, на которые надевают бельё.

— Ну хорошо, сюда я ещё понимаю. На ходу не трет, и гигиена. Но зачем это? — она стиснула ладонями груди. — Оно мне мешает, и ничего не делает.

— Ну, лифчик можешь не носить, наверное, — пожал плечами я. — Это скорее дань традиции.

— Они назвали его по-другому, — пожаловалась она. — Бюстгалтер. И перемеряли штук десять, пока подобрали этот. Все продавщицы примеряли на меня, по очереди. И прижимали. И разглаживали. Говорили, что это самая главная деталь женской одежды. Правда, что его можно не носить? Можно, я сейчас его сниму?

Она сделала движение, чтобы расстегнуть блузку, но я поспешил ее остановить.

— Давай, не сейчас. Походи так немного, может быть, привыкнешь. А сейчас у нас есть ещё одно дело. Я тут только что вывеску видел… Ага, вот здесь!

И потащил за собой преобразившуюся чернушку.

В салоне «фото на паспорт» нас встретил взъерошенный молодой человек с фотоаппаратом на ремне. Оглядев Аунали, перевел взгляд на меня, и спросил:

— На документ или художественное?

— На паспорт, — уточнил я.

— Без проблем. Садитесь, мужчина.

— Не мне, ей, — уточнил я.

— Ещё лучше. Присаживайся, красотка!

Затем установил аппарат на треноге, попросил смотреть прямо, чуть улыбнуться, и сверкнул вспышкой. Сел за столик, посмотрел на экран, и спросил:

— Одежду менять будем?

— Да у нас другой нет… — растерялся я.

— Да нет, не в реале, — пояснил фотограф. — На фото будем другую одежду делать?

Он развернул ко мне монтор, и я увидел ряд фотографий все той же Аунали, но в разных костюмах.

Подумав, выбрал что-то приглушенно-тёмное, закрытое и официальное. Тот перенес фото на средину экрана и начал было размножать в шести экземплярах, как вдруг замер, глядя куда-то остановившимся взглядом.

Я посмотрел туда же и вздохнул. Ну, так и есть. Чёрная красотка расстегнула пуговки белоснежной рубахи, и разделась до пояса. Затем завела руки назад, расстегнула застежку и сняла роскошный, украшенный кружевами и какими-то рюшечками, лифчик, прекрасно оттеняющий смуглые груди. И теперь опять не спеша застегивала пуговки.

— Он мне мешает, — извиняющимся тоном пояснила она.

— Мне тоже, — внезапно подал голос фотограф. — Девушка, не хотите устроить небольшую фотосессию? Вы очень фотогеничны. Гарантирую Вам место на первых страницах журналов, рекламирующих нижнее бельё! Это отличный заработок, уверяю! И при этом почти ничего не нужно делать!

— В другой раз, — заявил я. — А сейчас мы ждём фото на паспорт. В одетом виде!

— Да, да, конечно, — заторопился парень. — Но на всякий случай возьмите мою визитку. Я фотохудожник первой категории, наше с Вами фото займёт первые места на любом конкурсе! Лучше всего у меня получаются фото в стиле «Ню», так что если нужна будет подработка…

— Фотографии давай, — прорычал я на юного эротомана. — А то я тебя самого сейчас… В стиле «ню»…

По дороге домой Аунали долго молчала, теребя в руке визитку, которую таки всучил ей фотограф. И о чем-то раздумывая. А потом спросила:

— В стиле «Ню», это значит просто голой, да? А что, на этом и правда, можно зарабатывать много денег?

Глава 20

Аунали, теоретик секса

Предложение фотографа, заработать денег на простом фотографировании, меня заставило задуматься. И подозревать, что я ещё далеко не все понимаю в структуре местного социума. А без этого мне в нем придется сложно.

Вот взять тот же заработок на фотографиях. На первый взгляд, вообще непонятно, кому и для чего могут понадобиться такие фото. Кто и для чего будет их покупать?

Ведь если никто их не купит, то для чего платить за них деньги? Ну вот для чего кому-то понадобится платить, чтобы посмотреть на изображение совершенно постороннего человека?

Возможно, это как-то связано с тем, что деньги платят тому, кто фотографируется голым. В смысле, без этой самой одежды, без которой выходить на улицу — это «табу». То есть идет плата за риск, и нарушение принятых в обществе правил. Но в таком случае было бы логичнее платить тем, кто выходит голым на улицу, разве нет? Ведь там их можно рассмотреть удобнее? Что-то подобное здесь есть, называется «стриптиз-клубы». Но я пока ни одного не видела.

Но что насчет фотографий? Ведь в интернете очень много изображений голых людей. Преимущественно женщин. Самой разной комплекции и возраста. Хотя больше все-таки молодых.

Причём, если кто-то хочет очень уж внимательно изучить анатомию, то имеются фото не только всего человека, но и отдельных частей тела! В основном вагин, пенисов, молочных желез, ягодиц… То есть тех элементов, для которых мне в примерочной предлагали отдельную «нижнюю одежду», называя «трусики» и «бюстгальтер».

Хотя насчёт последнего вообще непонятно. Если первые ещё выполняют какую-то защитную функцию (предохраняют от трения о грубую верхнюю одежду, от пыли, собирают выделения), то функция «бюстгальтера» для меня вообще загадка. Натирает, ограничивает движения, сдавливает. Даже местные это понимают. Вон и среди продавщиц, которые наперебой надевали на меня разные модели, единогласия не было. Более того, та помощница, которая старательнее всех разглаживала на мне это изделие (старшая даже что-то недовольно высказала ей по этому поводу), в конце заявила, что «ей эта поддержка и нафиг (это значит „совсем“) не нужна». Мол, «и так все торчит». Это о моих железах, что ли?