Почти смешная история и другие истории для кино, театра

— Она еще и обижается! Это колоссально! — Володя наконец-то нашел повод захохотать.

Катерина быстро пошла к выходу. Наташа за ней.

— Ты, Наташа, язва! — сказала Катерина. — А он меня обожает!

— Обожать легко, — мудро заметила Наташа, — вот если бы любил…

Катерина ушла.

На кухне Володя спросил:

— И вот из-за этого студня он от тебя мотанул?

Наташа услышала и улыбнулась.

А Марина Петровна заплакала. Сначала она тихонько плакала, потом губы у нее запрыгали, и она заплакала навзрыд.

— Да нет, — принялся успокаивать Володя, — это непорядок. Надо уметь забывать… — И так как Марина Петровна не переставала плакать, Володя позвал: — Наташа, помоги!

Пришла Наташа:

— Ну что ты, мама… Ну, не надо…

— Надо! — сказала сквозь слезы мать. — Эта особа мне жизнь разбила!

Володя печально поглядел на Наташу:

— Может, все-таки попьем чаю?

— Я поставлю чайник! — кивнула Наташа.

— Давайте пить чай! — вздохнула Марина Петровна. — Володя, не забудь, ты обещал научить меня готовить, — и пошутила: — А то я не умею, а меня из-за этого муж бросил.

Поздним вечером Борис Иванович в обнимку со своей новой женой смотрел телевизор.

— Во мне есть изюминка? — Жена склонила голову на плечо Бориса Ивановича.

— В тебе кило изюма!

— Нет, я серьезно. Ты счастлив?

— Да!

— По-настоящему?

— По-настоящему, говорят, счастливы только дураки! — улыбнулся Борис Иванович.

Толстушка тоже улыбнулась и приподняла голову:

— А ты знаешь, твоя бывшая жена…

— Она меня не интересует! — перебил Борис Иванович.

— Она завела себе кой-кого… мощный, как тягач!

— Мне это безразлично! — Борис Иванович порывисто встал. — Мне хорошо с тобой! Выключи телевизор, я есть хочу!

— Я тоже! — просияла жена. — Люблю поесть на ночь глядя. Пирог с капустой пойдет? — И выключила телевизор. — Борюся, ты не обижайся, что я тебе рассказала. Но я просто хотела, если тебя иногда мучает совесть…

— Я бессовестный! — с подчеркнутой беззаботностью отозвался Борис Иванович. — А насчет Марины, пожалуйста, перестань волноваться на эту тему!

— По-моему, это ты волнуешься!

— Я спокоен, и я буду есть пирог с яблоками!

— С капустой!

— Ну конечно, ты сказала «с капустой»! — Борис Иванович обнял жену. — Как это я мог спутать капусту с яблоками!

Утром Марина Петровна вышла из дома, спеша на службу, увидела возле дома светло-зеленую «Волгу» с шашечками на боку и услышала, как водитель пригласил ее:

— Садитесь, вам куда ехать?

— Спасибо, — отказалась Марина Петровна, — я на такси не езжу, я живу на зарплату!

— А вас, Марина Петровна, я довезу даром!

И тут Марина Петровна изумленно обернулась и увидела Васю, который как ни в чем не бывало вышел из машины.

— Здравствуйте!

— Ты еще как здесь оказался? Приехал на такси из Новгорода?

— С сегодняшнего дня в Москве работаю!

— Ты бессовестный, ей всего восемнадцать!

— Этот недостаток можно ей простить! — сказал Вася.

Тут к такси подбежал мужчина:

— На Казанский вокзал, срочно!

Вася быстро сел в машину и на прощание крикнул Марине Петровне:

— А в наших с вами отношениях наметился явный прогресс!

— В чем ты нашел прогресс? — возмутилась Марина Петровна.

— В том, что вы стали говорить мне «ты»! — сообщил Вася и уехал.

Марина Петровна задумчиво смотрела ему вслед.

А когда Марина Петровна, ошеломленная событиями, добралась наконец до своего загса, то у входа ей загородил дорогу… Борис Иванович.

— Что за безобразие! — встретил он свою бывшую жену. — Почему ты опаздываешь на работу? Когда я теперь попаду в министерство!

— Пусти, дай пройти!

— Нет! — Борис Иванович был неожиданно решителен. — Не пущу!

— Меня ждут посетители!

— Обождут, ничего им не сделается! Ты мне можешь сказать, что это все значит? Мы прожили с тобой двадцать лет!

— Девятнадцать!

— Мне надоели твои уточнения, и стоило мне от тебя уйти, как ты… сколько прошло времени, месяц?

— Больше!

— Ты… вроде порядочная женщина, а заводишь себе верзилу с мышцами? Это отвратительно!

— Ты зря, Володя симпатичный. Он не замухрышка, как некоторые. Он честный, сильный, он прямодушный!

— А ты… ты… распущенная… Ты беспутная…

И тогда Марина Петровна принялась хохотать. Ее буквально трясло от хохота.

— Перестань! — нервничал Борис Иванович. — На нас смотрят!

— Значит, ты… закатываешь мне сцену ревности?

— Это не сцена ревности!

— Нет, типичная сцена ревности! Ты ушел к другой, а прибегаешь меня ревновать!

— Я не ревную!

— Нет, ревнуешь!.. — И тут Марина Петровна вдруг перестала смеяться, стала серьезной и сказала тихо, очень тихо: — Ой, Борька, ты меня любишь!

— Нет, не люблю! — снова заспорил Борис Иванович.

— Любишь!

— Нет!

— Нет?

— Да!

— Значит, да?

— Да, что не люблю! Я забочусь о дочери, а ты подаешь ей дурной пример!

— Я тебе даю развод, без суда! Пошли! — неожиданно предложила Марина Петровна.

— Пошли! — согласился Борис Иванович. — Только у меня нет с собой заявления!

— Новое написать — пара пустяков!

— А паспорт нужен?

— Нужен!

— А у меня нет с собой паспорта!

— Просто ты уже не хочешь со мной разводиться!

— Нет, хочу! Я принесу паспорт и заявление! — И Борис Иванович зашагал по улице.

Вечером, когда Марина Петровна вернулась домой, Наташа поспешно вышла ей навстречу:

— Мама, я должна тебе что-то сказать…

— Все, что ты скажешь, я знаю заранее. Зато я тебе расскажу! — В голосе Марины Петровны звенела счастливая гордость. — Сегодня твой отец закатил мне сцену ревности! Я думаю, он бы меня прибил, но на улице было слишком много прохожих!