Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Крутилина. Нет проблем. Только запомни — ты на меня напала, я тебе не ответила. Я тебе должна осталась, и долг я верну!

Прихлопывает в ладоши. Три раза. И возникает Жора. Видит Асю. Одновременно обрадован и изумлен.

Жора. Ася, ты вроде навсегда ушла отсюда?

Ася (лениво). Отнеси меня ко мне в комнату!

Крутилина. Разрешаю, велосипед, тащи эти вкусные килограммы!

Жора легко поднимает Асю на руки.

Ася. Все-таки, для чего ты такой могучий?

Жора. Только для твоего комфорту! (Уносит Асю.)

Сцена девятая

Комната Аси — типичный однокомнатный номер в современной гостинице. Ася и Жора.

Жора (раздраженно). Зачем я тебя сюда приволок? Разговоры разговаривать?… Кто? Да что? Да как? И почему?

Ася (с хитринкой). У меня совсем другое мнение. Разговор у нас получился — очень даже удачный разговор. Ты мне хорошо помог, активно!

Жора (удивился). Чем я тебе помог?

Ася (лукаво). Ну ты, мой двухколесный! В обстановочке разобраться помог, вот чем! (Жора пытается в очередной раз обнять Асю, и она в очередной раз его отталкивает.) Отстань! Думаешь, после того надругательства я буду снова с тобой валяться?

Жора. Не было надругательства! Чувство было!

Ася (вздохнула). По-моему, я тебе популярно все объяснила, как по радио! У Георгиев Никитичей, Жора, у них — чувств не бывает! Молчи! (И продолжает негромко и спокойно.) Раз я вернулась, то значит, я всех из теплых пододеяльников выну и каждого разоблачу безо всяких исключений!

Жора даже рассмеялся.

Жора. Поначалу я тоже хотел бунтовать и умотался отсюда, и тоже насовсем. Но мама моя старенькая, натерпевшаяся от нашей жизни мама, сказала мне мудро: «Сынок, оставайся там! Ты ведь там сытенький!»

Ася. Моя сестренка вчера… Когда я сообщила, что не приживусь в Доме для особо важных, она… заплакала. А за стенкой сосед пьяно наворачивал, в полный пьяный голос эту, знаешь, песню, ну… эту… (Напевает мелодию.)

Жора. Жизнь вообще гадость, Ася. Казалось бы, спорт, вращай педали, кто быстрее вращает — и все тут, но и там мухлежи-допинги разнообразные и через таблетки, и через карманы. И приезжают сюда начальники, ты их когда-нибудь видела, наблюдала?

Ася. А то как же! Даже на ощупь видела, такого… Георгия Никитича. Это его от всех руководящих совещаний потянуло на свежачок!

Жора обнимает Асю, и на этот раз она его не отталкивает.

Жора (в манере Георгия Никитича). Я так устаю… Вокруг одни только лица… и с утра пораньше все в галстуках…

Ася. Сам придумал или от кого-то из них услышал?

Жора. От кого-то из них…

Напевает ту же самую песенку, и Ася охотно ему подпевает.

А потом Ася нарушает кажущуюся идиллию. Пишет какую-то записку и отдает Жоре.

Ася. У меня намечается четкий план! (Добавляет вполголоса.) Именно с твоей помощью… И ты сделаешь в точности, как я тебе написала. Записку уничтожь!

Она рывком отворяет дверь и едва не сбивает с ног Тамару.

Жора (укоризненно). Опять подслушивала?

Ася. Чтоб доложиться ненаглядной Риммочке Петровне! Как вы все перед ней на задних лапках танцуете!

Жора. Бояться начальства — это вся наша жизнь!

Тамара входит в комнату и напускает на себя строгий вид.

Тамара. Директорша ни при чем. Я подслушивала исключительно из ревности!

Ася (с издевкой). Что ж ты тогда, Тамара, не ревновала, когда мы с мужем твоим… в спальне… под классика Тургенева…

Тамара. Тогда это было общее решение нашего коллектива!

Ася. А если Римма Петровна, Тамарочка, личным решением прикажет твоему Жоре к себе явиться, тогда что?

Жора. Не прикажет… Вот от этого Римма Петровна далека.

Тамара (уже вспылила). Врешь!

Жора (к ней). Совести у тебя давно нету, знаю, но хоть остатки совести!

Тамара. Думаешь, Ася, он только на тебя позарился?

Жора. Не верь ей, Ася, противно ее слушать! Срывается с места, идет к выходу.

Ася догоняет Жору, улыбнулась ему, что-то шепнула, Жора улыбнулся в ответ и кивнул.

Тамара (ему вдогонку). От правды не убежишь! (Оборачивается к Асе.) А для меня эта правда — гордость и даже почет. Я теперь с Риммой Петровной вроде как в родственниках хожу!

Ася (ужаснулась настолько, что поначалу не находит слов). Да… это… это уже можно сказать, сумма прописью… И как же это ты до такой жизни дошла распрекрасной?

Тамара (с вызовом). Знаешь, кем я была до?

Ася. До чего?

Тамара. До того, как Римма Петровна меня подобрала?

Ася. Понятия не имею. Сообщи!

Тамара. Пожалуйста! Это тут всем известно! Дрянью я была, самой последней, объедком была, чердачницей…

Ася (переспрашивает). Кем-кем?

Тамара. Дом стоял заброшенный, окна выбиты, а я на чердаке комнатушку обнаружила, два метра на три, окно застеклила, ну и прятала там…