Почти высокие отношения

Лена затормозила, словно налетев на кирпичную кладку. Вот оно. Началось. Счастье достигло критической массы, и сейчас количество начнет превращаться в жутковатое качество…

– Конечно, я тоже подумала, что мы слишком торопимся, – равнодушно ответила она, ощущая неумолимое приближение слез, мощной лавиной подкатывающих к глазам.

– Ты не поняла, я, наоборот, хочу ускорить. Раз мы никуда не едем, визы-паспорта не нужны, ресторан хоть в следующие выходные дадут, давай перенесем на пару недель. Зачем нам целый месяц ждать?

– Но нас же записали в журнал, – растерялась Лена, невероятно уставшая от эмоциональных перепадов этого долгого дня.

– Как записали, так и перепишут, – заулыбался Олег, чувствуя, что особых возражений не предвидится.

– Я не знаю. Неожиданно как-то…

– Ты не против?

– Нет, не против. Но…

– Никаких «но». Я сам все устрою.

Карякина страдала. Антон все-таки приехал: без звонка, без предупреждения. Хотя имел полное право, это ведь была его квартира. Тем не менее Светка попыталась поставить его на место сообщением, что незваный гость хуже татарина. О том, что он мог тут столкнуться с Аликом, она старалась не думать. Чувствуя себя персонажем дурацкого водевиля, Света слушала признания распалившегося кавалера. Его путаные, но очень эмоциональные реплики сводились к тому, что он решил связать свою жизнь с ней.

«То ни одного, то сразу повалили, как на распродажу, – напряженно размышляла она, пытаясь найти во всем происходящем какой-то подвох. – Да уж, поперло так поперло».

На самом деле столь резкий поворот в судьбе Антона был вызван очередным визитом тещи. Андромеда Станиславовна, поняв, что запасы наличности неумолимо тают, а размазня-дочь никак не может стрясти с зятя очередную дотацию, вознамерилась поставить распоясавшегося родственника на место.

Перебрав все варианты, она решила, что дома выяснять отношения опасно, поэтому напала на не ожидавшего подвоха зятя в офисе.

– К вам Попова, – пискнул в селекторе испуганный голос секретаря. – По личному вопросу.

Фамилия была смутно знакомой, и Антон привычно пошутил, чтобы протянуть время и попытаться вспомнить ее обладательницу:

– Надеюсь, симпатичная?

Секретарь ответить не успела, поскольку дверь распахнулась, едва не вырвав косяки, и проем заполнился мучительно узнаваемой фигурой Андромеды Станиславовны:

– Надо же, какие оригинальные вопросы! Ну и как? Симпатичная я?

– Кошмар на улице вязов, – пробормотал Антон, подавив желание вызвать охрану. Лучше разобраться самому, иначе потом весь офис будет шушукаться. Выглядеть смешным он не хотел.

– Сам ты кошмар, – обиделась теща. – Я по твоей милости ни у парикмахера не была, ни у косметолога.

– Не смею задерживать. Уверен, они вас ждут не дождутся! Спасибо, что проведали!

– Позвони в бухгалтерию, пусть мне выдадут деньги.

– Я готов оплатить только психиатра, – прошипел Антон.

– Она мне не дала, сказала, что нужен приказ директора, – словно не слыша зятя, продолжила свое выступление Андромеда.

– С каких это пор вы, мамаша, лезете в бухгалтерию с подобными просьбами, – от злости Антон начал заикаться.

– С сегодняшнего дня, поскольку ты меня вынудил.

– Я… тебя… сейчас… А ну, брысь отсюда! – взревел он, представив, что будет, когда эта сплетня, приукрашенная несуществующими подробностями, дойдет до хозяина. Что и как требовала эта курица у бухгалтера, он боялся даже представить.

– Как это «брысь»? – не поверила теща. – Ты соображаешь, с кем разговариваешь?

– Очень даже соображаю! – Он взял со стола здоровенный дырокол, который ему еще ни разу не пригодился за все 4 года, прошедшие со дня его приобретения, и начал медленно приближаться к обеспокоенной Андромеде Станиславовне, не понимавшей тонкостей бизнеса и искренне считавшей, что главный в фирме не хозяин, а директор.

– Пусть я сяду… – с чувством начал Антон, но закончить речь не успел. Теща лопнула в воздухе как мыльный пузырь, только подол ее сиреневой юбки на долю секунды мелькнул в дверной щели юрким змеиным хвостом.

Через полчаса ему позвонила рыдающая Алиса:

– Как ты мог? Ты оскорбил не только маму, но и меня! Как мы теперь будем смотреть в глаза друг другу! Ты разрушил нашу семью…

На заднем плане был отчетливо слышен свистящий и захлебывающийся шепот мамы, суфлирующей выступление.

– Разрушил, – подтвердил Антон. – Передавай привет своей непричесанной и необманикюренной мамаше!

Неожиданно ему стало легко, словно из темного узкого тоннеля он вырвался на свободу: все! Материальные обязательства перед семьей были настолько мелкой проблемой, что об этом не стоило и говорить. Подумаешь, развод. Деятельная Андромеда наконец-то избавится от ненавистного зятя, а он – от ее финансовых претензий.

У него есть Светлана, видеться с дочками он будет, квартиру разменяет… Все к лучшему.

– Это что значит? – растерялась недальновидная Алиса, испуганно скосив глаза на маму. Андромеда вытягивала толстую шею, пытаясь разобрать ответ зятя.

– Ничего. Я согласен с тобой.

– В чем?

– Во всем! – покорность и тупость жены, позволявшие ему долгое время жить в свое удовольствие, сейчас его даже развеселили.

Похоже, что Алиса повторяла за мамой на автопилоте, не особо вдумываясь в смысл. Мама попыталась продолжить дискуссию, но Антон уже повесил трубку.

– Ну что? – нетерпеливо затрясла задом Андромеда Станиславовна. – Что он сказал?

– Что согласен.

– Денег дать?

– Нет, про деньги он не говорил. Он согласен, что разрушил семью. И еще просил передать тебе привет. Мама, мне страшно. У него был такой голос…

– Так это же хорошо! – неуверенно сказала мама. – Раз он согласен, то должен почувствовать себя виноватым…

– Не похоже.

– Я останусь с тобой, и мы вместе вправим ему вечером мозги.

Но наполеоновским планам Андромеды не суждено было сбыться. Антон на расправу не явился, а трубка равнодушно сообщала о недоступности абонента.

Народная мудрость гласит, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но Света не могла даже определиться, кто из кавалеров журавль, а кто – наоборот. Если абстрагироваться от разнообразия вариантов, которые еще могла подсунуть жизнь, то надо было хватать то, что ближе лежит. В настоящий момент это был Антон, развалившийся на кровати и сладко причмокивающий во сне.

«Начинается, – Светка раздраженно дернула на себя одеяло, оставив неприкрытой сиротливо-волосатую конечность кандидата в женихи. – Еще не женился, а уже тянет одеяло на себя!»