Почувствуй, насколько мне безразлично

— Я бета, — ответила, засунув ладони в карманы шорт. — Вы ошиблись с результатами анализов.

— Я никогда не ошибаюсь, — старик сузил глаза. Создавалось ощущение, что мои слова для него были хуже оскорбления. Но ничего больше, чем эти слова, он себе не позволил.

— В этом вся проблема, — доктор махнул рукой, указывая мне, чтобы я села за стол. После этого он обратился к альфе. — Ей сейчас восемнадцать лет и семь месяцев. В медицинской карте отмечено, что она бета. Тест на омегу показал ноль процентов.

Старик нахмурился. Достаточно сильно, чтобы было ясно — эти слова полностью шли в разрез тому, что он думал. Но, помимо всего прочего, он не мог отрицать того, то у меня не было того, что должно быть у омеги и, когда пожилой альфа, наклоняясь вбок посмотрел по сторонам, я поняла, что старик искал тех самых верзил, которые должны стоять позади каждой омеги. Словно он считал, что его разыгрывают и сейчас он их увидит.

— Покажи мне ее медицинскую карту, — в итоге сказал он, так и не увидев этих самых верзил.

— Она загружена в базу. Можешь посмотреть на компьютере, — ответил врач, вновь показав мне, чтобы я села за стол и, пока я это делала, они вдвоем рассматривали мою карту, о чем-то достаточно громко споря.

Я не слушала их. Думала о том, что вся эта ситуация такая ересь.

Но, все-таки, уже теперь по коже бежали мурашки. Если, находясь в затхлом кабинете врача я уже перестала всерьез воспринимать его слова, то будучи тут в лаборатории, мне уже было трудно оставаться все такой же скептической.

Но все равно анализы были неправильными. Другого варианта быть не может. Сейчас они их повторят и все прояснится.

Но, когда у меня взяли кровь, спустя десять минут тот старик подозвал меня к себе.

— Посмотри, — он пальцем указал на экран. Там были какие-то точки. Желтого, оранжевого и алого цвета. — Это твоя кровь. И все дело в этих красных телах. У бет их быть не может. Совсем. Только у омег. А у тебя их вообще очень много.

Смотря на экран, я некоторое время молчала. Не понимала, что сказать, ведь ожидала совершенно другого, но все-таки, качнув головой, произнесла:

— Вы опять ошиблись. Или чего-то не понимаете. Я бета и не могу быть омегой.

Старик шумно выдохнул и откинулся на спинку своего кресла, после чего указательным пальцем постучал по столу.

— Я большую часть жизни работаю в лаборатории и прекрасно знаю свою работу. Да, омеги раньше ко мне не попадали. Более того, я вас вживую никогда не видел. Даже издалека, но твои анализы… То, что ты омега это факт. Пусть пока что и не пробудившаяся.

Я ощутила, как у меня сам по себе нервно поднялся уголок губ. Дернулся и затем вновь опустился.

— Я, как и все остальные беты, проходила тест на омегу. У меня ноль, — уже в который раз повторила. Но именно этот факт был тем, о что разбивались все вот эти анализы. — Тесты на омег никогда не ошибаются.

— Знаю. Меня это тоже вводит в тупик, — старик кивнул, вновь хмурясь. — Конечно, были случаи, когда тесты вроде как ошибались, но в итоге оказывалось, что…

— Это были подтасовки анализов и те, кто это делал, потом на пожизненное в тюрьму отправлялись, — закончила я, вместо него.

Все эти случаи были достаточно громкими и в свое время прогремели на весь мир. Но в них все немного иначе. Там беты, получив ответ на котором значился ноль, махинациями его меняли и добавляли себе хотя бы несколько процентов.

Зачем? Чтобы хотя бы на три года получить значимые блага от государства. Естественно, они знали, что, как омеги не пробудятся, но ведь это обычное дело. Не все из тех, у кого тест показывал хоть какой-то процент, пробуждались. Но эти беты не учли одного — в восемнадцать им приходилось проходить повторный тест и вот там уже махинации не срабатывали и шла жестокая, беспощадная проверка того, почему беты, которые до этого показали хоть какой-то процент после этого оказывались нулевыми.

Ну и их, а так же соучастников махинаций отправляли в тюрьму на пожизненное. Все это жестоко и показательно. Чтобы все знали — играть с результатами теста чревато.

— Верно, — старик еле заметно кивнул. — За все время и правда ни разу не было такого, чтобы тесты ошибались, но, судя по всему, на тебе он дал сбой. Чувствую, ты станешь громким делом. Это понятно даже по анализам. Опять-таки, омеги ко мне никогда не попадали, но я все равно изучал вас. У тебя мощные показатели. Я вот в базе кое-что просмотрел. Такие за все время были только еще у двух омег. У Розали Майндес и Денис Вурст. Слышала про них?

Конечно, слышала. Это две самые знаменитые омеги. Те, которых называли богинями. Самые красивые, безупречные, чарующие.

— Думаю, что у тебя еще немного порастут показатели и ты можешь даже превзойти их. Неплохо, как для той омеги, у которой изначально тест вообще показал ноль, — старик взял ручку и покрутил ее в ладони. — Пробуждение у тебя, судя по всему, будет мощным.

— Я не хочу быть омегой, — я даже не поняла, как произнесла это. Но, наверное, в груди, несмотря на все неверие, уже начало пожирать от нервозности.

— К сожалению, при рождении мы в таком случае не выбираем кем быть, — старик положил ручку на бумаги, окидывая меня еще более медленным взглядом.

— Я пройду анализы в другой больнице и они покажут, что вы ошибаетесь, — произнесла на выдохе, чувствуя, как пальцы начало покалывать от нервного онемения.

— Пройди, — он кивнул. — Более того, я советую сделать это как можно скорее. Судя по показателям, твое пробуждение будет максимум через месяц. Но, может, это произойдет уже на следующей неделе или даже завтра. Будет хорошо, если до этого момента ты получишь от правительства охрану и остальное необходимое. Ты ведь знаешь, как альфы реагируют на омег?

Даже разомкнув губы, я ничего ответить не смогла. Но ощутила острую нужду немедленно уйти отсюда.

— Я… пожалуй, пойду, — произнесла запнувшись и, качнувшись, уже собиралась быстро пойти прочь, как старик меня остановил:

— Подожди. Дай я еще немного посмотрю на тебя. Все-таки, в первый и, наверное, в последний раз в жизни вижу омегу.

Меня передернуло от этих слов. Хотелось уже закричать о том, что я, черт раздери не омега, но вместо этого я сильно зажмурилась и сделала несколько глубоких вдохов. Нельзя проявлять агрессивность. Просто… возникла ошибка. Они уверены, что правы. Я понимаю, что — нет.