Под белой мантией

Не раз, встречаясь на заседаниях научного общества, мы в кулуарах обсуждали этот вопрос, и очень многих из нас возмущал тот факт, что на избрание того или иного учёного большое влияние оказывали родственные связи не только его самого, но и его жены. В связи с этим интерес к жёнам заметно повысился среди лжеучёных, и это не могло не волновать настоящих учёных, болеющих за престиж русской науки.

Как известно, не только хорошие, но и плохие примеры заразительны, и, к сожалению, в научных кругах некоторых провинциальных городов система необъективного подхода к избранию учёного на ту или иную должность получила довольно широкое распространение.

Как-то, возвращаясь с нашей поездки на Лену, мы приехали в провинциальный, но, правда, университетский город, куда меня приглашали товарищи хирурги. Я был в этом городе не раз. У меня там было немало добрых знакомых. На следующий день начиналось заседание научно-медицинского общества, его годичное собрание. В городе было много научно-исследовательских и учебных институтов, и учёные пользовались большим авторитетом и влиянием. Может быть, поэтому предстоящему собранию медицинского общества придавали большое значение и в медицинских кругах уже накануне живо обсуждались как научные доклады, так и предстоящие выборы нового правления.

Мы с женой получили приглашение и, не зная хорошо дороги до института, где должны были происходить заседания, вышли из гостиницы заблаговременно и, взяв такси, поехали по указанному адресу. Такси въехало в огромный двор, где на большом расстоянии друг от друга стояли великаны корпуса. У одного из них мы остановились и вышли из машины. Мы приехали рано. Люди, обслуживающие заседание, только готовили свои рабочие места. Постепенно стали подъезжать и приходить участники заседания. Вестибюль стал заполняться молодыми людьми, подготавливающими работу собрания, и учёными, которые, солидно улыбаясь, поднимали шапки и кланялись издали, увидев своих знакомых коллег. Молодые доктора, закуривая на ходу, то и дело вскидывали руки и по-разному улыбались и кланялись, увидев ли равного по рангу молодого или крупного учёного.

Вошёл по-деловому, слегка припадая на ногу, профессор Родинцев А. А. Спокойно, просто, не торопясь шёл профессор Ролев Б. В. Взбежал, на ходу пожимая руки по сторонам, Г. Е. Верхов; приветливо улыбаясь и поглаживая седеющие волосы, вошёл Д. Д. Блоков, по-деловому входили военные.

Вестибюль наполнялся учёными, которые, раздевшись и зарегистрировавшись, поднимались на второй этаж, где была организована продажа канцелярских принадлежностей, книг, медикаментов. У аптечного киоска образовалась очередь. К ней подошёл, важно откинув голову, профессор А. В. Альман.

— Зачем вы всё это берёте? — спросил он у знакомого в очереди. — Вы же здоровый человек, как я на вас посмотрю.

— Да я не себе. Я набираю всё это для своих больных. В аптеках этого не бывает, а ко мне без конца обращаются с просьбами.

Так, приветствуя друг друга и разговаривая о мелочах быта, участники сессии начинали подходить к обширному залу, где будут проходить заседания.

Раздался звонок, и учёные энергично заторопились в зал.

— Собрание объявляю открытым, — сказал седой, высокий, с сохранившейся фигурой председатель.

Президиум предоставил слово первому докладчику, директору одного из научно-исследовательских институтов.

На трибуну поднялся тучный учёный, который одновременно занимает и солидную административную должность.

Отметив достижения в области онкологии, докладчик перешёл к проблемам реанимации.

— У нас создаются барокамеры для лечения тяжёлых больных. Вот на этих диапозитивах перед вами целая система барокамер, которая стоит не один миллион рублей. Это пока единственная в нашей стране установка, созданная в нашем институте.

В СССР создаются крупные сосудистые центры, — продолжал докладчик. — Первая успешная операция была выполнена мною. Перед нами стоят большие задачи в области реконструктивной хирургии. В нашем институте производятся реконструктивные операции на трахее и бронхах…

Доклад продолжался долго. Не только в зале, но и в президиуме многие дремлют. Чтобы не уснуть, учёные начинают тихо переговариваться между собой.

— Опять саморекламой занимается, — говорит сухопарый, с бледным лицом и коротко подстриженными волосами учёный. — Как пример хорошей работы и современного оборудования приводит свой институт.

Ему бы этого стесняться, а он хвастает. Он же сам у нас в городе распределяет импортную аппаратуру. И не велико геройство снабжать свой институт не только в первую очередь, но и преимущественно за счёт других клиник. В его коридорах она стоит годами нераспакованная, а учёные задыхаются от недостатка оборудования, особенно импортного.

— Мне всегда грустно бывает, когда я слушаю его доклады, — тихо отвечает ему худощавый, с длинными седыми волосами сосед. — На какую бы тему ни говорил, а все примеры только из своего института, а своё оборудование показывает уже, наверное, пятый раз.

Последнее время взял моду — что ни проблема, он основной докладчик. Сами судите: хирургия, травматология, ортопедия, сердечно-сосудистая хирургия, онкология, переливание крови, пластическая хирургия… Вот далеко не полный перечень его докладов за последние несколько месяцев, которые он делал на самых авторитетных заседаниях.

— Неужели и по онкологии? Когда же он стал онкологом?

— А как же, лет тридцать назад он сделал несколько операций, при раке кардиального отдела желудка и пищевода. Этого вполне достаточно, чтобы считать себя крупным специалистом и на форуме онкологов сделать доклад о современном состоянии этого вопроса.

— А почему по переливанию крови?

— Когда-то он сделал переливание крови в аорту во время операции. И до него многие хирурги это проводили, но сенсации из этого не делали. Он же с этого времени считает себя настолько крупным специалистом, что делает доклад на высоком собрании.

Я его доклад по пластической хирургии слушал. Помощник сделал несколько операций на трахее и бронхах, и он стал первым специалистом в стране по пластической хирургии.

Когда утверждали докладчиков на международный конгресс, оказалось, что почти половина докладчиков, рекомендованных, из нашего города, были из его института.

Получается, что вся медицинская наука в городе создаётся только в его институте…

Раздались аплодисменты… Докладчик, окончив свою речь, с достоинством и сознанием огромной пользы, принесённой своим докладом, сел в первый ряд президиума.

Объявлен перерыв.

В вестибюле снова поднялся шум, как на стадионе, не слышно друг друга, даже стоя рядом.

Снова встречи, приветствия, оживлённые беседы.

Мы пришли в буфет. В углу, подперев рукой голову, профессор Раев о чем-то рассуждает с Ничковым.