Под черным солнцем
Шрифт:
– Это – Бэррис Оффи, - ответил за нее Мол, появляясь в гробнице вместе с Алеком, - джедай-предатель.
– Надо же, здесь собрались все враги Империи, - засмеялась Оффи, Первая сестра, таща Митру к саркофагу, - теперь я уничтожу вас всех!
– Отпусти мою дочь, джедайское отродье, - злобно прорычал Мол.
– Дочь? – не понял Бриджер.
– Мол?
– одновременно с ним спросил Кейнон.
В ответ новая Глава Инквизитория опустила руку с голокроном в гнездо саркофага, пытаясь его открыть. Тут же, почуяв слабину врагини, Митра зеленым туманом утекла из ее рук и оказалась в объятьях отца. Бэррис же пару секунд безуспешно ждала
– Митра, - шокировано спросил Эзра, - ты знала? Ты хотела, чтобы этот голокрон положил я! Ты лгала мне!
– Я не собираюсь оправдываться! – гордо воскликнула ведьма, - я делала то, что должна! И я лгала тебе только насчет голокрона! Все остальное – правда!
– Твой отец – Мол! – обвиняюще воскликнул Бриджер, - ты утверждала, что твоя мать – джедай!
– Так и есть!
– Тогда что находиться в саркофаге? За что ты хотела принести меня в жертву?!
– Моя мама, - тихо прошептала Митра.
– И пришло время его открыть, - провозгласил Мол, - ты справилась, дочь. Ты – молодец! Не суди строго Эзру, джедай. Тогда он умудрился поверить МНЕ, что же он может противопоставить красивой и юной ведьмочке?
Одним движением пальцев он заставил отключиться карбонитовую установку, находящуюся в саркофаге.
– Даже не думай, Мол, - вступил Кейнон, активируя меч, - отойди от саркофага!
– В тот раз тебе повезло, слепой, но теперь я больше не буду тебя недооценивать! Ты умрешь, если посмеешь помешать мне! – оскалился забрак.
– Я побью тебя и с закрытыми глазами, снова – процедил сквозь зубы джедай.
– Не думаю, - активировал свой желтый меч-посох Алек, - сначала тебе придется победить меня! Прости, Сабин, но я всегда буду на стороне моей семьи!
От едва не начавшейся битвы их отвлек еле слышный стон, донесшийся из саркофага. Забыв обо всем, Мол ринулся туда, пока Митра и Алек готовились сдерживать команду Призрака. Но повстанцы просто замерли, когда увидели, что из саркофага забрак вынес вполне живую, хоть и еще не пришедшую в себя женщину. Страшная рана, нанесенная ей шестнадцать лет назад, исчезла.
– Сработало! – радостно воскликнул Алек, обнимая сестру.
– Мастер Шан,- охнул Кейнон. Он не мог видеть лицо женщины, но отлично ощущал ее через Силу. Ведь именно она могла бы быть его учителем.
– Значит, вот для чего это все… - грустно сказал Эзра.
– Да. Я хотела вернуть маму. Она правда была джедаем. Всю мою жизнь мы строили планы, как ее воскресить и отомстить Империи! – упрямо поджав губы, ответила Митра, - и мне было все равно, чего бы это стоило! Я рада, что вместо тебя погибла Инквизиторша, но я была готова позволить тебе умереть! Я не прошу прощения, и ты в праве меня ненавидеть.
– Отец, - позвал Алек, когда Мол подошел к ним, - как она?
– Жива, а это главное, - облегченно выдохнул забрак, - все получилось.
– Мол, - прошептала сквозь беспамятство Шан, - дети…
–
Побереги силы, Морнэ, - нежно посоветовал бывший ситх, неся ее к кораблю - привыкай пока к собственному телу вместо голокрона.Алек с Митрой молча последовали за ним. В последний момент девушка украдкой обернулась, но увидела, что Эзра и не думает на нее смотреть. Что ж, пусть будет так, - горько вздохнула ведьмочка. Она выдержит.
– Все наладится, егоза, - прошептал брат, в знак поддержки обнимая ее за плечи, - Мама с нами.
– Это ты привел ту Инквизиторшу, - догадалась Митра.
– Я, - кивнул Алек.
– Ты решил, что я не справлюсь, что разочарую отца, - сделала вывод девушка.
– Нет. Я не хотел, чтобы ты себя погубила и окончательно повергла во Тьму! Я ведь чувствую тебя, сестра! Ты не должна была приносить в жертву свою первую любовь…
– Это – не любовь! – резко возразила Митра, - но, спасибо…
***
Бен Кеноби, наконец, решил временно покинуть Татуин. Ненадолго, все равно Люк застрял на ферме Ларсов. Его дядя даже не отпускает его в город лишний раз. А вот Асоке, может быть, требуется его помощь! Если она еще жива. И так слишком много джедаев уже погибло! Когда-то давно, в Храме у Оби-Вана была вполне дружная компания… А теперь все мертвы: Бент, Сири, Комари, Дарша, Гарен, Кит, Аген, Эйла, Морнэ… Да и Оби-Ван считается мертвым: теперь он – старый отшельник Бен. Садясь на старенький корабль, предоставленный ему Бейлом, Кеноби вдруг почувствовал колебания Силы… Подобное он чувствовал, когда его давно погибший учитель явился ему в виде призрака. Но здесь было иное – более темное чувство… Кто-то вернулся с той стороны…
========== Часть 37. Эпилог. ==========
Мол бережно уложил Морнэ в каюте и вышел к детям.
– Как мама? – спросил Алек.
– Ее тело полностью восстановилось, но сознанию нужно время, чтобы адаптироваться. Все-таки столько лет она провела, привязанная к голокрону. Она спит.
– Можно, я посижу с ней?
– тихо попросила Митра.
– Конечно, иди, - девушка ушла, и Мол начал разговор с сыном.
– Ты изменил план, не посоветовавшись со мной! Жертвой должен был стать мальчишка! Зачем тебе понадобилось выманивать Инквизитора и подвергать опасности сестру?
– Потому, что Митра не заслужила становиться убийцей! – крикнул Алек, - я понимаю, что у нее сильный потенциал в Темной стороне, но, ранкор меня раздери, ей всего шестнадцать!
– Ты впервые убил в двенадцать, - напомнил Мол.
– И потом меня годами мучили кошмары, - признался Алек, - я убил клонов, солдат, чтобы защитить тетю. А ты хотел, чтобы она привела на смерть мальчика, ее ровесника! Ты ведь знаешь, что мама бы никогда не приняла, если бы мы воскресили ее ценой первого чувства Митры. Осуждаешь меня?
– И не думал, - вздохнул Мол, - ты стал мудрым, сын. Увидел то, что я не мог и вообразить. Но Митра могла пострадать. Вариант с мальчишкой был безопасен для нее. Я наводил справки о Первой сестре – Бэррис Оффи! Она еще когда была джедаем, взорвала свой собственный Храм и подставила подругу! Она – опасна!
– Была. Мы держались рядом, - возразил Алек, - да Митра и сама не промах. Но я не мог допустить ее окончательного падения во Тьму. Если бы мальчишка умер, ее душа бы погибла… Она ведь влюбилась в него, хоть не призналась даже себе, но я чувствую ее эмоции. И сейчас ей очень больно.