Под Его защитой

Утром Кира проснулась от громкого женского визга. Открыв глаза, она увидела, что лежит на диване с Владиславом. Наверное он ночью принёс её сюда. Но сейчас Киру интересовала красивая блондинка, которая стояла прямо у дивана и с яростью смотрела на Калугина и на неё.

Владислав встал, не стесняясь блондинки, натянул на себя брюки и приблизился к девушке.

– Лика, что ты здесь забыла? Какого хрена врываешься ко мне?

Лика бросила полный ненависти взгляд на растерянную Киру, которая лежала в постели Влада, а потом снова посмотрела на мужчину.

– Вот! – она протянула ему какую-то бумажку.

– Что это? – спросил Калугин.

– Это справка, Влад. Я сделала аборт, как ты и настаивал.

Кира в шоке наблюдала за этой парочкой, общающихся между собой так, словно её здесь нет.

Глава 18.

Глава 18

Владислав лениво просмотрел справку и равнодушно уставился на Лику.

– Что же, поздравляю тебя с этим верным решением, милая моя. Если это всё, что ты хотела мне сказать, то можешь быть свободна.

Она надула губы и возмущённо смотрела на мужчину.

– М-да, - произнёс холодно Калугин, а потом подошёл к своему пиджаку и достал бумажник. Отсчитав несколько крупных купюр, он протянул их девушке, - это компенсация, - процедил он.

Девушка взяла деньги, засунув их в свой карман.

– Когда мы увидимся, Влад?

– Как видишь, место в моей постели сейчас занято, Лика, но, полагаю, что я смогу найти для тебя окно. Я сам позову тебя, когда понадобишься, не смей больше заявляться так ко мне, ты поняла?

– Шлюху себе очередную нашёл?

– Не твоё дело, выметайся!

Она знала, что спорить с ним бесполезно и повернулась на выход.

Кира поражённо смотрела, как блондинка скрылась за дверью. Владислав повернулся к Кире, смеряя её взглядом.

– Вставай, Кира, сейчас поедем к твоей маме в больницу.

– А ты ничего не хочешь мне объяснить, Влад? – девушка была поражена его поведением. Он вёл себя так, словно ничего не случилось.

– А должен?

– Кто эта женщина? Она была беременна от тебя?

– Мои женщина тебя не касаются, Кира, впрочем, как и мои отношения с ними.

– Ты заставил её сделать аборт? – Кира поражённо смотрела на мужчину.

– Повторяю ещё раз! Это тебя не касается, Кира. Или ты думаешь, что после того, как покувыркалась со мной, ты имеешь на меня какие-то особые права? Думаешь, что теперь я отчитываться перед тобой должен, м?

Кира потрясённо смотрела на мужчину.

– Влад, неужели то, что произошло между нами для тебя совсем ничего не значит?

– Почему же, значит. Мне понравилось кувыркаться с тобой, знаю, что и тебе понравилось. Но наслаждение, которое доставляет женщина в постели, уступает лишь наслаждению, которое мне доставляет другая женщина. Или ты думаешь, что какая-то особенная Ки-и-ира?

Кира опустила вниз голову, вряд ли он мог сделать ей больнее, чем сделал сейчас. То, что было для неё таким особенным и волшебным для него ровным счётом ничего не значит.

Она стала очередной женщиной в бесконечной веренице, которых он пропускает через свою постель. Девушка ощутила такую боль, которая выжигала всё внутри, подобно огню, поглощающему все чувства, которые находятся в душе. Наверное сейчас она поняла, что вовсе не опасность по настоящему угнетает, а внутренние обиды, разуверения, ощущение собственного бессилия.

Кира поняла, что Калугин обращается с женщинами, как с бумажными салфетками, в которые сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают… Ей необходимо был принять решение, как вести себя с ним дальше и что делать со своей жизнью, но, прежде, чем принимать какие-либо решения, Кира знала, что для начала необходимо избавиться от боли, обиды и страха. Ведь эти чувства дурманят сознание и не позволяют трезво взглянуть на ситуацию, что и отражается на правильности принимаемых решений.

Кира хотела сдержать слёзы, не показывать ему, как сильно он задел её своими словами, но она не смогла, слезинки тонкими дорожками сами потекли по щекам.

Владислав отвернулся, чтобы не видеть этого, он не выносил женских слёз. Он знал, что обидел девушку, но гордость не позволяла ему признать тот факт, что она значит для него гораздо больше, чем любая другая женщина, которая была в его жизни, и, тем более, он не хотел ей показывать этого. Ему было с ней так хорошо, как ни с одной другой женщиной. В его объятиях она была такой открытой, искренней, чистой. Эти его чувства к ней – пугали его, вынуждая отталкивать от себя девушку.

– Один единственный поступок может рассказать о человеке намного больше и правдивее, чем тысячи слов, Калугин, - тихо произнесла Кира, одеваясь.

– Я тебе ничего не обещал, разве нет? Открыто говорил о том, какие отношения могут быть между нами. Я не давал тебе ложных надежд. Я никогда не морочу женщинам голову и не клянусь в вечной любви. Мы можем и дальше проводить хорошо вместе время, Соловушка, не стоит всё усложнять, я этого не потерплю.

– Конечно, нет, - произнесла она, загоняя боль глубоко внутрь себя. Ты прав, ты ничего не обещал.

– Я рад, что ты это понимаешь.

– Поедем в больницу, Влад, - Кира смотрела на него теперь более холодно, восхищение прошло, девушка чувствовала себя грязной, запачканной, а ещё ощущала себя полной дурой. Он просто использовал её и потом выбросил. Что же, она так же будет использовать его в своих интересах. Необходимо найти компромат на Жёсткого и забыть об этом мужчине.

Они приехали в больницу ближе к обеду. Киру пропустили в палату к маме. Девушка села возле койки и заметила бледность на лице матери.

– Мама, как ты? – спросила Кира, поцеловав её в лоб.

Надежда Николаевна смотрела в глаза дочери, видя, что та очень расстроена, хоть и пытается держаться бодро.

– Как видишь, Кира, - произнесла она, - лучше скажи мне, что с тобой, дочка?

– А что со мной?

– Не обманывай, я тебя очень хорошо знаю, кто обидел тебя? Те мужчины?

– Никто, мама, правда. Просто я такая глупая, - тяжело вздохнула она. – Не переживай, сейчас главное, чтобы ты поправилась.

– Кира, я рада, что ты пришла, я бы хотела поговорить с тобой о твоём отце.