Под фонарём

Мысли Дениса оборвали крики из соседнего двора. Он прислушался. Голоса эхом разлетались по стенам домов и долетали до Дениса лишь обрывками фраз. Потом к голосам прибавились ещё и звуки бегущих ног. Денис понял, что это была погоня, в которой догоняющие кричали проклятия и угрозы убегающему. Через несколько мгновений из-за угла дома в конце переулка показался первый бегущий – тёмная фигура в спортивном костюме, сжимающая в руке какой-то предмет. Фигура обогнула детскую площадку и побежала прямо на Дениса, собираясь срезать путь к другому концу двора. За первым бегущим показались ещё двое. Эти были явно крупнее первого, но двигались тем не менее довольно быстро. По очертаниям их одежды и головных уборов Денис догадался, что это полиция. Он облегчённо выдохнул, так как сначала подумал, что тут начинается какая-то бандитская разборка. Но по мере приближения всех трёх бегущих к фонарю стало вновь тревожно.

– Держи его! – послышался голос одного из полицейских, который увидел Дениса на пути убегающего. – Хватай, мы его с поличным поймали!

У Дениса не было времени думать, но он на уровне интуиции и рефлексов понял, что остановить преступника гораздо важнее его абстрактной миссии под фонарём. Злодей прямо перед ним, а фонарь может и вовсе не погаснет, если он отлучится от него на пару минут. Денис начал соображать, в какую сторону побежит убегающий, чтобы выскочить ему наперерез. Преступник увидел Дениса и понял, что тот готовится его хватать и взял немного левее. В этот момент Денис бросился ему навстречу. Через несколько шагов он приблизился к нему на расстояние вытянутой руки. Денис схватил бегущего за правую руку, в которой был, судя по всему, ворованный предмет – какая-то железяка. Он собирался дёрнуть вора в свою сторону, чтобы сбить его с ног или хотя бы остановить. Но незнакомец не растерялся. Свободной рукой он на развороте ударил Дениса прямо по уху. Оглушительный звон оторвал Дениса от реальности, он повалился на землю и прижал обе руки к звенящему болью уху. Глаза наполнились слезами, и он практически ничего не видел. Сквозь невыносимый звон Денис услышал, как совсем рядом пронеслись два других бегущих, и как один из них, пробегая мимо, бросил: “не можешь – не берись, лошара!”.

Денис ещё какое-то время лежал на земле в позе эмбриона, прижимая руки к уху и периодически протирая глаза. Только когда боль потихоньку начала отступать, он вспомнил – фонарь!

Денис, продолжая лежать на земле, резко развернулся и увидел, что фонарь всё ещё горит. Сначала он почувствовал облегчение. Но оно быстро сменилось возмущением. Он что, зря всё это время тут стоял, и фонарь мог спокойно гореть и без него? Денис медленно поднялся, отряхивая с себя пыль, и вновь посмотрел на фонарь. Только теперь он увидел, что рядом с фонарём кто-то стоит. Денис зашагал к фонарю и, подойдя поближе, увидел, что под фонарём стоит Юрий Петрович. Он смотрел на Дениса и улыбался. Это был красиво седеющий мужчина под пятьдесят с аккуратной бородкой и усами.

– Привет, Денис, – поздоровался Юрий Петрович. – Супергерой из тебя, конечно, так себе, – сказал он и усмехнулся.

– Здравствуйте, Юрий Петрович, Вы всё видели?

– Твой подвиг видел. Я тебя сменять шёл, и ещё у дороги увидел, как ты к броску готовишься. Я сразу понял, что ты про фонарь не подумаешь, поэтому ускорился. Еле успел. – Несмотря на то, что Юрий Петрович говорил всё это очень добродушно, даже ласково, Денису стало очень стыдно.

– Да не переживай ты так, – увидев смущение Дениса, сказал Юрий Петрович. – Для новичка это нормально. Это скорее наша недоработка, что мы тебя тут так надолго одного оставили.

– А почему вы сами пришли? Где Валера?

– У Валеры дочь болеет, сначала думали – ничего страшного, но ей стало хуже, и Валера с ней в больницу поехал, попросил подменить. Так быстро найти никого не удалось, так что я сам решил вписаться. К тому же ночь тёплая и приятная. Вот зимой дежурить – это настоящая самоотверженность, а сейчас можно наслаждаться летней ночью, спокойно размышлять и одновременно делать важное дело.

Когда Юрий Петрович всё это говорил, любые сомнения насчёт необходимости стоять под фонарём разом улетучились. Его медленная и мягкая речь делала его просьбу постоять под фонарём очевидной и важной.

– Спасибо, что подоспели. Всё так быстро произошло, я даже подумать не успел, адреналин в голову ударил. Мне казалось, я его сейчас на скорости с ног собью, а дальше уже менты разберутся.

– То есть ты решил, что если отойдёшь ненадолго от фонаря, а потом вернёшься, он продолжит светить? – спросил Юрий Петрович.

– Если честно, я в тот момент про фонарь не думал, к тому же я вообще не сильно понимаю, как всё это устроено. Я согласился постоять час под фонарём, потому что вы попросили. – Признался Денис. Ему опять стало стыдно, как будто он признался в чём-то неприличном.

– А если бы я тебя с крыши попросил спрыгнуть, прыгнул бы?

– Юрий Петрович, ну это не аргумент. Одно дело – с крыши спрыгнуть, другое дело – постоять ночью час под фонарём. Вы сами заметили, что ночь приятная. Зимой или если бы дождь шёл, я бы, наверное, не согласился. Да и чего уж там, вы сами видели, как только мне пришлось выбирать между выполнением непонятного обещания и чем-то понятным и полезным, я выбрал второе.

– Логично рассуждаешь, но когда я привёл пример с крышей, я скорее имел в виду не абсурдность просьбы, а сам факт просьбы без внятных объяснений. Почему ты согласился стоять под фонарём, хотя я в деталях ничего не объяснил?

– Это скорее вопрос доверия, – медленно подбирая слова ответил Денис, – так как я вам доверяю, я решил, что мне необязательно вдаваться в суть деталей, мне достаточно знать, что Вы считаете это правильным.

– В точку! – похвалил Юрий Петрович. – Как ты сам заметил, если нужно кого-то в чём-то убедить, доверие гораздо важнее фактов и логики. Логические аргументы могут быть точно такой же манипуляцией, как и обычное враньё. – сказал Юрий Петрович и после небольшой паузы продолжил. – Философы и мыслители разных лет вполне убедительно и логически доказывали самую невероятную ахинею. Например, в нацистской Германии был такой юрист, по совместительству философ и теолог, Карл Шмитт. Доктор наук со множеством регалий. Так вот, он, используя логику, доказывал, что война – это оправданный политический инструмент, диктатура фюрера – это самая настоящая демократия, а в антисемитизме нет ничего плохого. В аргументированном споре с дилетантами типа меня или тебя этот доктор юридических наук легко бы доказал, что людоедство – это решение проблемы мирового голода. Но ведь это не значит, что это так на самом деле. Другое дело – доверие. Даже профессор не сможет меня в чём-то убедить, если я ему не доверяю. Ему не помогут ни логика, ни аргументы, ни причинно-следственные цепочки. И наоборот. Если я доверяю человеку, он сможет убедить меня без риторических пируэтов. Да, он может меня обмануть, но тогда и доверие сразу исчезнет. А пока я ему доверяю, я готов довольствоваться минимумом объяснений. Вот и ты, доверяя мне, согласился выполнить, на первый взгляд, странную просьбу. Поэтому в нашей системе принятия решений компонент доверия гораздо важнее, чем логика и аргументы.

Конец ознакомительного фрагмента.