Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации

На последней встрече в сентябре 1959 года Попов в переданном им сообщении проинформировал Лэнжелли о том, что он якобы находится в отпуске в Калинине и намерен повидаться с некоторыми бывшими сослуживцами по ГРУ. Кроме того, ему, возможно, удастся встретиться с одним из своих знакомых — инженером НИИ, имеющим отношение к разработке ракетной техники (называлась конкретная фамилия; об этом человеке американцы знали от немецких специалистов, работавших в послевоенные годы в СССР). Такая "конкретизация" должна была форсировать интерес ЦРУ к предстоящей октябрьской встрече с Поповым при его возвращении из "отпуска" через Москву.

15 октября Лэнжелли был вызван Поповым на встречу, которая должна была состояться утром следующего дня в автобусе маршрута № 107.

Такой вариант встречи казался наиболее приемлемым: появлялась надежда, что Лэнжелли придет один: этим автобусным маршрутом он пользовался часто и чувствовал себя в безопасности.

16 октября 1959 года Попов был доставлен в район встречи на оперативной машине, замаскированной под такси. В 8.45 утра Лэнжелли, как обычно, вышел из дома и медленным шагом направился в сторону автобусной остановки на Кутузовском проспекте. Одновременно с ожидавшим его на остановке Поповым сел в достаточно заполненный пассажирами автобус. В пути следования до посольства Лэнжелли, проталкиваясь к выходу мимо Попова, скрытно обменялся с ним материалами. Для контроля за действиями Лэнжелли и Попова и обеспечения охраны последнего в автобусе среди пассажиров находились оперативники, севшие в него несколькими остановками раньше. Не доезжая двух остановок до американского посольства, Попов условным знаком дал знать оперативникам, что обмен материалами состоялся — задерживать дипломат без улик было бессмысленно.

При выходе из автобуса Лэнжелли и Попов были задержаны и доставлены в заранее подобранное близлежащее помещение. Составили, как положено, соответствующий акт. Чтобы у Лэнжелли было меньше ненужных вопросов, ему продемонстрировали кинофильм, скрытно отснятый в моменты его конспиративных встреч с Поповым. Желая избежать осмотра принадлежащих ему личных вещей, Лэнжелли сразу же указал, куда именно он спрятал полученные от Попова агентурные материалы [14] .

"Комментарии излишни", — заметил Лэнжелли, посмотрев себя на экране.

14

Иной была позиция Лэнжелли на спешно созванной госдепартаментом пресс-конференции по его возвращении в США. Он представлял дело таким образом, что к обнаруженным при нем шпионским материалам он никакого отношения не имеет, что эти материалы якобы подсунуты ему сотрудниками КГБ, учинившими против него провокацию. Но к этому моменту о провале ЦРУ было уже достаточно широко известно, поэтому заявление Лэнжелли не имело того эффекта, на который рассчитывали организаторы пресс-конференции.

Дальше все пошло, как говорится, своим законным путем.

МИД СССР заявил протест посольству США и потребовал, чтобы Лэнжелли покинул пределы Советского Союза, поскольку его действия несовместимы со статусом аккредитованного дипломатического сотрудника. 19 октября американец покинул СССР.

Военная коллегия Верховного Суда, рассмотрев на закрытом судебном заседании 6–7 января 1960 года дело Попова по обвинению в преступлении, предусмотренном статьей 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления и найдя доказанной его виновность в измене Родине, приговорила Попова к исключительной мере наказания. Предательство останется предательством и в самые гуманные времена. Такова действительная история. Передергивания, раскаленная топка и прочие ужасы остаются на совести американского фантазера.

Трагедия на Байконуре 24 октября 1960 года

В данном разделе представлены официальные материалы Государственной комиссии (в состав которой входил А.М.Гуськов) по расследованию причин произошедшего на Байконуре 24.10.1960 г. взрыва ракеты Р-16 и последующей гибели людей, хранящиеся в архиве Президента Российской Федерации и впервые опубликованные в издании "Хроника основных событий истории Ракетных войск стратегического назначения" (Москва. ЦИПК РВСН. 1994), а также в юбилейном издании "Ракетный щит Отечества" (Москва, ЦИПК РВСН. 1999).

Путь первопроходцев всегда тернист и полон случайностсей, часто трагических, лишающих жизни их самих, приносящих горе и страдания их родным и близким.

В конце 50-х — начале 60-х годов решалась важнейшая государственная задача — разработка новой боевой межконтинентальной баллистической ракеты Р-16. Основные требования Министерства обороны сводились к следующему: высокая боевая готовность, способность доставлять к цели ядерные заряды большой мощности, возможность длительного пребывания на боевом дежурстве в заправленном состоянии, упрощение эксплуатации ракетного комплекса. Для разработки ракеты с использованием высококипящих компонентов топлива в Днепропетровске было создано особое КБ, которое возглавил М.К.Янгель. К созданию двигатели и систем ракеты, а также наземной и шахтной стартовых позиций привлекаются конструкторские бюро, возглавляемые В.П.Глушко, В. И.Кузнецовым, Б.М.Коноплевым, В.И.Капустиным, Е.Г.Рудяком.

Ракета Р-16 была разработана в двухступенчатом варианте с последовательным расположением ступеней и автономной системой управления. В качестве составляющих топлива были выбраны самовоспламеняющиеся при контакте между собой компоненты: горючее — несимметричный диметилгидразин (НДМГ), окислитель — азотная кислота АК-27И. Стартовый вес ракеты составлял около 148 тонн.

С переходом на высококипящие компоненты топлива потребовалось решение обширного круга проблем, связанных с повышением качества конструкционных материалов, изучением их стойкости в агрессивной среде, сохранением стабильности характеристик компонентов топлива при длительном их нахождении в баках ракет.

Параллельно с созданием ракеты на Байконуре осенью 1959 года началась интенсивная работа по строительству нового испытательного комплекса, состоящего из различных сооружений стартовой и технической позиции. Было также сформировано 2-е испытательное управление (для испытаний ракет на высококипящих окислителях) и 39-я отдельная инженерно-испытательная часть.

К октябрю 1960 года работы по строительству технической и стартовой позиций полигона, а также подготовка ракеты и наземного оборудования к пуску были завершены.

Пуск первой ракеты Р-16 был назначен на вечернее время 23 октября 1960 года. После заправки ракеты компонентами топлива в электрической схеме автоматики двигательной установки появилась неисправность, устранение которой решили произвести на заправленной ракете. Дальнейшее развитие событий показало ошибочность решения, принятого без глубокого анализа и учета возможных последствий.

Утром 24 октября работы по подготовке ракеты к пуску возобновились и велись без перерыва. В 18 часов 45 минут по 30-минутной готовности произошел преждевременный запуск двигателя второй ступени ракеты. Это привело к мощному пожару и взрыву ракеты. В это время на ярусах установщика находились расчеты, проводившие заключительные операции, на площадке возле ракеты были члены государственной комиссии, командование полигона, испытательного управления, отдельной испытательной части и др.

В результате взрыва вспыхнуло и разлилось 120 тонн ракетного топлива. Пожар бушевал в радиусе 100 метров от пускового стола. Страшная катастрофа унесла жизни 74 человек, 49 было ранено, из них 4 позже скончались в госпиталях. Среди погибших были главный маршал артиллерии М.И.Неделин, заместитель председателя Государственного комитета СССР по оборонной технике Л.А.Гришин, главный конструктор системы управления Б.М.Коноплев, заместители главных конструкторов Л.А.Берлин, В.Л.Концевой, Г.Ф.Фирсов, заместитель начальника отдела ГУРВО Н. А.Прокопов, заместитель начальника полигона А.И.Носов, начальники управлений Е.И.Осташев, Р.М.Григорьянц, ряд опытнейших офицеров-испытателей, представителей промышленности.

Погибли и выпускники Ростовского военного авиационно-инженерного училища (ВАИУ) старшие инженер-лейтенанты А.И.Стекольщиков, В. А.Мануленко и др.

Причины катастрофы изучались правительственной комиссией (в состав которой входил и генерал A.M.Гуськов). По результатам расследования был намечен ряд мер по обеспечению безопасности при отработке и испытаниях ракетной техники.

Катастрофа показала, что всякое проявление беспечности, нарушение технологической дисциплины, пренебрежение правилами и мерами безопасности при работе с новой могучей боевой техникой недопустимы.