Под конвоем лжи

— Несколько дней назад воздушная разведка Люфтваффе представила нам данные аэрофотосъемки. — Канарис выложил на невысокий, украшенный изящной инкрустацией кофейный столик, вокруг которого сидели все собравшиеся в кабинете Гитлера, два сильно увеличенных отпечатка. — Это Селси-билл на юге Англии. Мы почти уверены в том, что происходящее здесь как-то связано с тем проектом, о котором я упомянул. — Канарис вынул из кармана серебряную авторучку, чтобы воспользоваться ею, словно указкой. — По всем данным, в этих местах строится что-то очень крупное. Сюда завезены большие запасы цемента, металлической арматуры и всяких конструкций. На фотографиях можно разглядеть склады всего этого.

— Неплохо, неплохо, адмирал Канарис, — отозвался Гитлер. — А что еще вы узнали?

— В этом проекте задействовано несколько очень хорошо известных британских и американских инженеров. Мы обладаем сведениями, что к нему имеет прямое отношение генерал Эйзенхауэр. К несчастью, нам не хватает одного очень важного куска мозаики — предназначения этих гигантских бетонных конструкций. — Канарис сделал небольшую паузу и закончил: — Как только нам удастся отыскать этот недостающий кусок, мы получим реальную возможность разгадать загадку плана вторжения союзников.

Доклад Канариса, несмотря на его краткость, явно произвел впечатление на Гитлера.

— У меня есть лишь еще один вопрос, герр адмирал, — сказал Гитлер. — Каков источник вашей информации?

Канарис ответил не сразу. У Гиммлера дернулась щека.

— Надеюсь, адмирал Канарис, вы не думаете, будто что-нибудь сказанное здесь может выйти за пределы этой комнаты? — сказал он.

— Конечно нет, герр рейхсфюрер. Один из наших агентов в Лондоне получает информацию непосредственно от руководителя одной из служб поддержки операции «Шелковица». Источник утечки не знает об этом. Согласно сведениям из источников бригадефюрера Шелленберга, британской разведке известно о нашей операции, но они не в состоянии помешать ей.

— Это верно, — подтвердил Шелленберг. — Я знаю из достоверного источника, что МИ-5 оказалась в серьезном кризисе.

— Прекрасно, прекрасно. Но лучше всего то, что СД и абвер нашли наконец возможность работать вместе, а не пытаться вцепиться друг другу в горло. Надеюсь, это очередной знак приближающихся перемен к лучшему. — Гитлер повернулся к Канарису. — Может быть, бригадефюрер Шелленберг сумеет помочь вам разрешить загадку этих бетонных коробок.

Шелленберг улыбнулся.

— Я тоже думаю об этом, — сказал он.

Глава 32

Лондон

Кэтрин Блэйк крошила зачерствевший хлеб голубям на площади Трафальгар-сквер. Глупо было назначать для встречи именно это место, считала она. Но Фогелю нравилось думать о том, что его агенты встречаются совсем рядом со средоточием власти Британской империи. Она подошла с южной стороны — пересекла Сент-Джеймс-парк и прошла по Пэлл-Мэлл. Нойманн должен был подойти с севера — со стороны Сент-Мартинз-плейс и Сохо. Как обычно, Кэтрин пришла минуты на две раньше назначенного времени. Она хотела убедиться в том, что за ним нет слежки, прежде чем осуществить контакт. Мокрая после утреннего дождя площадь сверкала на свету. Налетавший с реки холодный ветер свистел в дырах насыпей из мешков с песком. Стрелка с обозначением местонахождения ближайшего бомбоубежища раскачивалась, как будто не знала, куда же ей указывать.

Кэтрин взглянула на север, в сторону Сент-Мартинз-плейс, и сразу увидела Нойманна. Она внимательно следила за его приближением. За его спиной двигалась густая толпа пешеходов. Часть из них шла дальше по Сент-Мартинз-плейс, часть так же, как и Нойманн, направлялась через площадь. Нет, узнать наверняка, есть за ним «хвост» или нет, было совершенно невозможно. Она швырнула птицам остатки хлеба и встала. Испуганные резким движением голуби сорвались с места и, словно эскадрилья «Спитфайров», понеслись к реке.

Кэтрин направилась навстречу Нойманну. Она считала очень важным передать эту пленку. Накануне вечером Джордан принес домой еще одну записную книжку, которую Кэтрин еще ни разу не видела, и запер ее в сейф. Сегодня утром, после того как он уехал на службу в штаб на Гросвенор-сквер, она возвратилась к его дому, дождалась, чтобы нанятая Джорданом горничная ушла, проникла внутрь, воспользовавшись новыми ключами — они сработали просто прекрасно, — и сфотографировала книжку от корки до корки.

Ее отделяли от Нойманна всего несколько шагов. Кэтрин заранее положила кассеты с фотопленками в маленький пакет. Она вынула его из кармана и приготовилась, не замедляя шага, вложить его в руку Нойманна и удалиться. Но связной остановился перед нею, взял пакет и вручил ей листок бумаги.

— Письмо от нашего друга, — сказал он и нырнул в толпу.

* * *

Текст радиограммы от Фогеля она прочла, сидя в кафе на Лейстер-сквер и потягивая слабенький невкусный кофе. Чтобы полностью понять смысл, его пришлось прочесть дважды. Закончив, она сложила листок и убрала его в сумочку. Она сожжет его, когда вернется домой. Расплатившись, она оставила сдачу на столе и вышла.

Фогель начал свое послание с благодарности за уже проделанную Кэтрин работу. А далее он сообщал, что ему требуется более определенная информация. Он также хотел иметь письменное описание каждого шага, предпринятого ею к настоящему времени: каким образом ей удалось установить контакт с источником, как получила она доступ к личным бумагам Джордана, что именно он ей говорил. Кэтрин решила, что понимает смысл всех этих требований. Она поставляла высококачественные разведданные, и Фогель хотел убедиться наверняка в том, что источник не скомпрометирован.

Она шла на север по Черинг-Кросс-род, время от времени приостанавливаясь, чтобы взглянуть в стекло витрины и лишний раз убедиться в том, что за нею нет слежки. Затем она свернула на Оксфорд-стрит и встала в очередь на автобус. Автобус подошел через несколько секунд; она поднялась наверх и заняла место в хвосте.

Она была почти уверена в том, что материалы, которые Джордан приносит домой, не смогут дать полной картины его работы. У нее были основания так думать. Из почасового расписания, изготовленного для нее Поупами, она знала, что Джордан во время работы посещает два здания на Гросвенор-сквер — главное здание штаба ГШСЭС и еще одно небольшое здание. Всякий раз, когда он шел из одного здания в другое, у него в руке находился портфель, прикованный наручниками к запястью.

Кэтрин было необходимо увидеть содержимое этого портфеля.

Но каким образом это сделать?

Она раздумывала, как ей поступить. Может быть, стоило, как будто случайно, встретиться с ним на Гросвенор-сквер? Она могла попытаться соблазнить его на побег среди дня домой, чтобы провести еще немного времени в постели. Но это было весьма рискованно. Во-первых, Джордан мог бы удивиться тому, что у них так часто происходят случайные встречи, и что-нибудь заподозрить. Во-вторых, не было никакой гарантии, что он согласится отправиться с нею домой. И в-третьих, даже если это удастся, будет почти невозможно выбраться из кровати среди дня и сфотографировать содержимое портфеля. Кэтрин хорошо запомнила одну фразу, которую Фогель сказал ей во время обучения: «Пока штабные офицеры делают карьеру, полевые агенты гибнут». Она решила, что нужно запастись терпением и ждать. Если Питер Джордан будет и дальше ей доверять, рано или поздно тайна его работы окажется в портфеле. Она, конечно, отправит Фогелю подробное письменное донесение, но тактику пока что менять не станет.

Кэтрин взглянула в окно и поняла, что она не знает точно, где находится. Да, это была все еще Оксфорд-стрит, но какое место Оксфорд-стрит? Надо же, так сосредоточилась на мыслях о Фогеле и Джордане, что даже на мгновение потеряла ориентацию. Автобус пересек Оксфорд-серкус, и она успокоилась. И как раз в этот момент она заметила, что какая-то женщина пристально разглядывает ее. Она сидела по другую сторону от прохода прямо напротив Кэтрин и, не отрываясь, смотрела на нее. Кэтрин отвернулась и сделала вид, что глядит в окно, но женщина все равно не спускала с нее глаз. Что надо этой дуре? Почему она на меня так уставилась? Она тоже всмотрелась в лицо соседки. Оно показалось ей отдаленно знакомым.