Под крылом чудовища

– Саш, а мы пойдём сегодня гулять? – спрашивает сестра, на секунду возвращая меня мыслями в реальность, где всё пока ещё нормально.

– Гулять? – переспрашиваю я, а сама кошусь в сторону входной двери.

– Мы с мамой гуляли каждый день… – протягивает сестра. – Мне хочется пойти в парк и покормить птичек хлебушком, как с мамой.

Как с мамой…

Вот только не получится так, как с ней, потому что я никогда не стану такой же. У мамы было огромное сердце, переполненное любовью. Она готова была пожертвовать собой ради мира и доброты, а я… Я не такая. Я буду биться за сестру, но вряд ли стану заниматься самопожертвованием ради кого-то чужого.

Я не смогу заменить сестре мать, потому что я – не она.

На глаза наворачиваются слёзы и щиплют их. Я стискиваю зубы, чтобы не было так больно. Мне хочется не думать о том, что случилось, забыть всё, как страшный сон. Иногда кажется, что я просто открою глаза и вернусь в тот мир, где родители живы. Где Олег готовит яичницу, а мама выжимает свежий сок. Они так здорово ладили друг с другом, так беззаветно любили…

– Анечка, я пока не знаю… Сейчас нам нельзя выходить из дома. Скоро приедет дядя Серёжа и скажет, как быть дальше.

– А он познакомится с Данилой? Даниил ему понравится? Он хороший, да, Саш?

– А?

Я поворачиваюсь к сестре и виновато улыбаюсь. Прокручиваю её вопрос в мыслях ещё раз. И только потом понимаю, что именно она спросила. Ей понравился брат Олега.

– Да… наверное, хороший… Но ты знаешь, мы ведь плохо знакомы с ним, нельзя просто взять и довериться ему.

Хотя, наверное, после того, что он сейчас делает для нас, мы можем доверять ему. Он защищает нас, хотя мог рано утром собраться и уехать, оставить нас разгребать все проблемы. Или у него есть какой-то злой умысел? Мысли снова начинают крутиться вокруг того, что наш дядя, мамин брат, может оказаться предателем.

Зачем ему это?

Мы ведь ничего особо дать ему не сможем.

К чему прогонять нас из дома и подставлять?

Не думаю, что это его рук дело, иначе он не пытался бы нам помочь. А он волнуется. Ночью он написал мне сообщение и спросил, как мы себя чувствуем, и не приходил ли кто-то снова. Про Даниила я ему и не подумала написать сразу, наверное, слишком сильно хотела спать.

– Сань, а почему тебе не нравится Даня? Посмотри, какого он мне клоуна подарил! Мне кажется, что он хороший!

– Я не сказала, что он мне не нравится, просто… У взрослых людей всё куда сложнее.

– Я наелась, Сань! Не хочу больше! – дует губки сестра.

– Хорошо! Тогда сейчас налью тебе какао и достану твои любимые печеньки.

Я делаю всё на автомате. Включаю чайник и напрягаю слух ещё сильнее, чтобы не пропустить три стука.

А если я не успею?

Слышу грохот, словно кто-то падает, и вздрагиваю, а за ним следует стук в дверь. Я считаю удары.

Один…

Два…

Три…

Кладу перед Аней пачку с печеньем и прошу дождаться, когда чайник закипит, а сама спешу в коридор.

Конечно, я должна была вызвать полицию, как мы с Даниилом и договаривались, но я попросту не могу оставить его одного в беде. В конце концов, это не его война. Я набираю номер полиции, а свободной рукой хватаю подсвечник с комода, и выскакиваю на улицу.

Я с удивлением застываю, глядя на Даниила, заходящегося от смеха.

– Где они? – спрашиваю я, озираясь по сторонам.

– Ты так забавно выглядишь, Веснушка! Видела бы ты себя со стороны. Глаза навыкате, руки почти в кулаки сжаты. Не хватило только боевого клича, и можно на войну отправлять. Упс!

Он берёт из моих рук телефон и сбрасывает звонок.

– Не думал, что ты так оперативно наберёшь полицаев. Повезло ещё, что ответить не успели.

До меня доходит, что он просто пошутил. Хотел посмотреть на мою реакцию? Вот придурок! Разве можно играться с такими вещами? Мне хочется огреть этим подсвечником его по голове, но я замечаю на его губах кровь, а на щеке небольшую ссадину, и немного успокаиваюсь. Огреть его уже успели.

– Ты идиот! – выдавливаю из себя.

– Да? Ты открыла мне глаза на истину просто! Но знаешь, Веснушка, мне приятно, что ты так рьяно вырвалась защищать меня, – улыбается Даниил. – Давай подсвечник, тяжёлый, наверное?

– Вот трахну тебя им по голове, тогда и узнаешь, какой он! – выдаю я со злостью и разворачиваюсь, чтобы вернуться в дом.

– По голове не надо… Для этого дела есть другие части тела, – доносится мне вслед пошлая шуточка, но я уже возвращаюсь и ставлю подсвечник обратно на комод.

Только вернувшись к сестре, я понимаю, что бандиты уехали. Значит ли это, что Даниилу удалось договориться с ними? Быть может, получить отсрочку?

Он входит в дом со спортивной сумкой в руках.

– Что это? – спрашиваю я, наливая сестре какао.

– Головы врагов, – вскидывает правую бровь Даниил.

Я возмущённо хмурюсь.

– Головы? У тебя там чьи-то головы? Как у Царевича головы дракона? – широко распахивает глаза Аня и тянет указательный пальчик в рот.

Я бережно убираю её руку изо рта и ставлю рядом с ней стакан какао.

– Дядя Даниил пошутил, солнышко… В сумке его вещи!..

– Ух ты! Он будет у нас жить? – широко распахивает глазки сестра.

Жить? Я что-то даже не думала над тем, что он будет у нас жить. Он ведь приехал к своему брату, а теперь знает, что Олега нет, и может вернуться домой. Или нет?

– В самую точку, принцесса! Я буду у вас жить, – отвечает Даниил, и губы открываются в попытке возмутиться.

– Ты не можешь остаться жить у нас! – говорю я Даниилу, стискивая зубы и косясь на сестру, удобно разместившуюся у кукольного домика.

Она увлечена игрой и не обращает на нас никакого внимания, а я говорю тихо, чтобы слышал только тот, кому адресованы мои слова.

– Это ещё почему? – он закидывает ногу на ногу и улыбается, словно я его похвалила за что-то.

– Тебе жить больше негде? В смысле, ты же приехал откуда-то…

– Я приехал под кров любимого брата в надежде, что он приютит меня. Неужели теперь ты выгонишь бедного родственника на улицу? – наигранно давит на жалость Даниил.

– Бедный родственник? Да одна твоя рубашка стоит целого состояния! – чуть повышаю я голос, и Анечка поворачивается в нашу сторону, но ненадолго.