Под куполом

— Вы меня пугаете.

— В противном случае она не должна вскрывать конверт. Если вы ей это скажете, она вас послушает? Интуиция подсказывает мне, что да.

— Разумеется, но почему не дать ей взглянуть на содержимое конверта.

— Потому что, если издатель местной газеты узнает, какой компромат собрал ваш муж на Большого Джима, а Большому Джиму станет известно, что она этот компромат видела, мы практически лишимся того преимущества, которым сейчас располагаем. Вы это понимаете?

— Д-да… — Как бы ей хотелось, чтобы в этом полуночном разговоре участвовал Гови.

— Я говорил, что меня могут арестовать, если с ракетным ударом ничего не получится. Помните?

— Разумеется.

— Что ж, меня не арестовали. Этот сукин сын умеет выжидать. Но долго он теперь выжидать не будет. Я почти на сто процентов уверен, что произойдет это завтра… то есть уже сегодня. Если, конечно, вы не сможете остановить его, пригрозив сделать достоянием общественности компромат, добытый вашим мужем.

— И за что вас арестуют?

— Понятия не имею, но точно не за карманную кражу. А в тюрьме, думаю, со мной произойдет несчастный случай. В Ираке я видел такого предостаточно.

— Это безумие, — сказала она, но его слова обладали той жуткой убедительностью, с какой ей иногда приходилось сталкиваться в кошмарных снах.

— Подумайте об этом, Бренда. Ренни есть что скрывать, ему нужен козел отпущения, а новый начальник полиции у него в кармане. Так что все сошлось.

— В любом случае я собиралась повидаться с Ренни. И я хотела взять с собой Джулию из соображений безопасности.

— Джулию не берите, но и одной вам идти нельзя.

— Вы же не думаете…

— Я не знаю, что он сделает, как далеко зайдет. Кому вы можете довериться, кроме Джулии?

Ей вспомнился прошедший день, почти потушенный пожар, когда она стояла на Литл-Битч-роуд в прекрасном, благодаря выбросу эндорфинов, настроении — несмотря на утрату Гови, — и Ромео Берпи говорил ей, что она должна возглавить как минимум пожарную команду.

— Ромми Берпи.

— Отлично. Пусть он составит вам компанию.

— Я должна сказать ему, что Гови…

— Нет, — оборвал ее Барби. — Он нужен вам только для подстраховки. И вот что еще, спрячьте ноутбук вашего мужа.

— Хорошо… но, если я спрячу ноутбук Гови и оставлю распечатку Джулии, что мне показать Джиму? Впрочем, я могу сделать вторую распечатку.

— Нет. Одной вполне достаточно. По крайней мере на текущий момент. Испугать его — это одно. Загнанный в угол, он может стать непредсказуемым, а это совсем другое. Бренда, вы верите, что он преступник?

Она ответила без запинки:

— Всем сердцем.

Потому что в это верил Гови — чего мне более чем достаточно.

— И вы помните, что в файлах?

— Точные цифры и названия банков, которые они использовали, наверное, нет, но многое другое помню.

— Тогда он вам поверит. Он вам поверит и без второй распечатки.

5

Бренда положила распечатку файлов из папки «ВЕЙДЕР» в конверт из плотной бумаги. На лицевой стороне написала «ДЖУЛИИ ШАМУЭЙ». Оставила конверт на кухонном столе, пошла в кабинет Гови и убрала компьютер в сейф. Последний оказался маловат, и «Мак» влез в него только по диагонали. Закончила она тем, что дважды, а не один раз повернула наборный диск, выполняя рекомендации усопшего мужа. В этот самый момент погас свет. Бренду охватил какой-то животный страх: второй поворот диска вырубил электричество.

Потом она поняла, что сдох генератор: закончился пропан.

6

Когда Младший вернулся домой во вторник утром, в пять минут седьмого, с щетиной на бледных щеках и торчащими во все стороны волосами, Большой Джим сидел за кухонным столом в белом банном халате размером с грот клипера. Он пил колу.

Младший указал на банку:

— Хороший день начинается с хорошего завтрака.

Большой Джим отсалютовал ему банкой, глотнул колы, поставил банку на стол.

— Кофе нет. Точнее, кофе есть, но нет электричества. Пропан закончился. Если хочешь, возьми банку и себе. Они еще холодные, и кола, судя по твоему виду, тебе не повредит.

Младший открыл холодильник, заглянул в его темное нутро:

— Я должен поверить, что ты не можешь обеспечить собственный дом сжиженным газом?

Большой Джим вздрогнул, но тут же расслабился. Логичный вопрос, не означающий, будто Младшему что-то известно. Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним, [120] напомнил себе Большой Джим.

120

Книга Притчей Соломоновых. 28:1.

— Скажем так, на данный момент это политически неправильно.

— Ну-ну.

Младший закрыл холодильник и сел по другую сторону стола. Смотрел на отца с легким удивлением (которое тот истолковал как привязанность).

Семья, где убивают вместе, не разваливается, подумал Младший. По крайней мере какое-то время. Пока…

— Политически, — повторил он.

Большой Джим кивнул, изучающе глядя на сына, который, помимо банки колы, прихватил из холодильника копченую колбаску «Биг джерк». Он не спросил: «Где ты был?» Он не спросил: «Что с тобой происходит?», хотя утренний свет, вливающийся через окна на кухню, однозначно показывал, что у Младшего какие-то нелады со здоровьем. Но вопрос задал:

— Там трупы. Несколько. Это так?

— Да. — Младший откусил большой кусок колбаски и запил колой. Без урчания холодильника и бульканья «Мистера Кофе» на кухне царила необычная тишина.

— И все эти трупы можно будет подложить под дверь мистера Барбары?

— Да, все. — Еще кусок колбаски, исчезнувший во рту. Еще один глоток. Младший пристально смотрел на отца, потирая левый висок.

— Сможешь ты случайно найти их около полудня?

— Нет проблем.

— И само собой, улики, свидетельствующие против нашего мистера Барбары.

— Да. — Младший улыбнулся. — Это весомые улики.

— Сегодня утром, сын, в полицейский участок не приходи.

— Мне лучше прийти. Если не приду, это покажется странным. Кроме того, я не устал. Спал с… — Младший покачал головой. — Я спал, на том и остановимся.

Большой Джим не спросил: «С кем ты спал?» Ему и так хватало забот, чтобы еще и волноваться о том, с кем спит его сын. Слава Богу, Младшего не было среди тех, кто занимался этим делом с той отвратительной шлюхой в трейлере на Моттон-роуд. Заниматься этим делом с такими девками — верный способ подцепить что-нибудь и заболеть.