Под куполом

Он добился успеха по большому счету потому, что хватался за любой шанс обогатиться. В то воскресенье — около десяти утра, вскоре после того, как Сэма Бухло отвели в кутузку, — у Берпи появился очередной такой шанс. Они всегда появлялись, если не хлопать ушами.

Ромео наблюдал за подростками, расклеивающими плакаты, скомпонованные на компьютере и выглядевшие очень профессионально. Подростки — в большинстве на велосипедах, парочка на скейтбордах — работали добросовестно, обклеивая всю Главную улицу. Протестная демонстрация на 119-м. Ромео задался вопросом, чья это идея.

Он остановил одного подростка и спросил.

— Идея моя, — ответил Джо Макклэтчи.

— Не заливаешь?

— Не заливаю, будьте уверены.

Ромми дал подростку пятерку, игнорируя его протесты, просто глубоко затолкал в задний карман джинсов. За такую информацию стоило и заплатить. Ромми подумал, что на задуманную подростком демонстрацию люди придут. Им не терпелось выразить страх, раздражение, праведный гнев.

Вскоре после разговора с Пугалом Джо Ромео услышал, как люди говорят о молитвенном митинге, который собрался провести пастор Коггинс. В то самое богоугодное время, в том самом богоугодном месте.

Конечно же, знак свыше. Указывающий, что есть возможность кое-что продать.

Ромео вошел в магазин; торговля шла вяло. В это воскресенье люди шли за покупками в «Мир еды» или в «Бензин и бакалею». И в малом количестве. В большинстве своем или отправлялись в церковь, или сидели дома, смотрели новости. Тоби Мэннинг, находясь за кассовым аппаратом, не отрывал глаз от экрана портативного, на батарейках, телевизора, настроенного на канал Си-эн-эн.

— Выключай эту крякалку и закрой кассовый аппарат.

— Правда, мистер Берпи?

— Да. Вытащи из кладовой большой тент. Пусть Лили поможет тебе.

— Тент для «Последней летней чумовой распродажи»?

— Именно. Мы должны поставить его на пастбище, где рухнул самолет Чака Томпсона.

— На поле Олдена Динсмора? А если он попросит денег за его использование?

— Тогда мы ему заплатим. — Ромео уже провел прикидочные расчеты. Его универмаг продавал все, в том числе и продукты со скидкой, и на текущий момент в морозильнике лежало порядка тысячи упаковок сосисок «Хэппи бой». Он купил их в штаб-квартире компании «Хэппи бой» в Род-Айленде (компания уже приказала долго жить — в ее продукции обнаружился какой-то микроб, слава Богу, не Е. coli [59] ), собираясь продать туристам и местным жителям, планирующим пикники на Четвертое июля. Продажи не оправдали его ожиданий из-за чертовой рецессии, но Ромми упрямо держался за эти сосиски, как обезьяна — за орех. И теперь, возможно…

59

Е. coli — опасная кишечная палочка.

Подавать их надо на маленьких садовых палочках с Тайваня, думал он. Их у меня еще миллион. И назвать как-нибудь вычурно, что-то вроде «Сосиска-вертолет». Еще у него на складе лежали сто коробок порошка для приготовления лимонада «Ямми-Тамми», тоже приобретенных со скидкой, но не продававшихся.

— И надо будет взять все жаровни «Синий носорог». — Теперь его мозги щелкали, как костяшки на счетах, и Ромео это очень нравилось.

Тони тоже начал оживляться.

— Что вы задумали, мистер Берпи?

Ромми продолжил инвентаризацию всего того, что намеревался списать в убытки. Детские вертушки на палочке… бенгальские огни, оставшиеся после Четвертого июля… засохшие леденцы, которые он приберегал для Хэллоуина…

— Тоби, — он повернулся к своему кассиру, — мы собираемся устроить самый большой пикник, который только видел этот город. Пошевеливайся. Нам нужно многое успеть.

9

Расти сопровождал доктора Хаскела на больничном обходе, когда затрещала рация, которую, по настоянию Линды, он держал в кармане.

Ее голос доносился издалека, но звучал четко:

— Расти, я все-таки должна пойти на службу. Рэндолф говорит, что сегодня днем весь город соберется на Сто девятнадцатом у барьера… кто-то на молитвенный митинг, кто-то на демонстрацию. Ромео Берпи собирается поставить тент и продавать хот-доги, так что вечером жди притока больных с пищевыми отравлениями.

Расти застонал.

— Мне придется отвести девочек к Марте. — Голос Линды звучал виновато и встревоженно. Ей не хотелось уходить от детей, но другого выхода она не видела. — Я объясню Марте, что произошло с Джанни.

— Хорошо. — Расти знал, что Линда останется дома, если он ей скажет… и добьется лишь того, что она снова начнет волноваться. Именно в тот момент, когда тревога медленно сходит на нет. А если у Купола соберется толпа, Линда действительно может помочь.

— Спасибо, — услышал он. — Спасибо за понимание.

— Только отправь с девочками и Одри. Ты помнишь, что сказал Хаскел.

Доктор Рон Хаскел — Великий и Ужасный Волшебник Оз — в то утро высоко поднялся в глазах Эвереттов. В глазах Расти поднялся высоко с момента возникновения кризиса. Он такого не ожидал, но оценил по достоинству. А по мешкам под глазами и опустившимся уголкам рта видел, что доктору Хаскелу приходится платить сейчас высокую цену. По возрасту Волшебник уже не годился для медицинских кризисов. Ему бы спать и спать в комнате отдыха на третьем этаже. Но помимо Джинни Томлинсон и Твитча, только Расти и Волшебник могли держать оборону. Честерс-Миллу не повезло и в том, что Купол свалился на него в самом начале погожего уик-энда, когда все медики, которые могли уехать из города, это сделали.

Хаскел, пусть его возраст и приближался к семидесяти, оставался в больнице до одиннадцати вечера, когда Расти практически вытолкал его за дверь, и вернулся к семи утра, до того как Расти и Линда привезли дочерей, захватив с собой и Одри, причем собака в больнице повела себя очень спокойно. Джуди и Джанель шагали по обе стороны большого золотистого ретривера, держась за шерсть для поддержания духа. Джанель выглядела испуганной до смерти.

— Почему собака? — спросил Хаскел, кивнул после того, как Расти ввел его в курс дела, и повернулся к Джанель: — Давай разбираться с тобой, цыпленок.

— Будет больно? — Джанель не ожидала ничего хорошего.

— Нет, конечно, и я дам тебе конфетку после того, как загляну в твои глаза.

По завершении осмотра взрослые оставили девочек и собаку в комнате, а сами вышли в коридор. Доктор Хаскел ссутулился, его волосы за ночь, казалось, еще поседели.

— Твой диагноз, Расти? — спросил Хаскел.

— Малый эпилептический припадок. Я думал: причина в волнении и тревоге, но Одри подвывала уже не один месяц.

— Правильно. Мы начнем с заронтина. Ты согласен?

— Да. — Расти тронул вопрос старого доктора. Он начал сожалеть о многих своих словах и мыслях касательно Хаскела.

— И держим собаку при ней, так?

— Точно.

— С ней все будет в порядке, Рон? — спросила Линда. Тогда она еще не собиралась на работу, хотела провести день с девочками.

— Она и сейчас в полном порядке, — ответил Хаскел. — Многие дети страдают малыми эпилептическими припадками. У большинства такое случается раз или два. У других чаще, в течение нескольких лет, но потом припадки исчезают. Крайне редко остаются последствия.