Под маской невинности
Шрифт:
— Буду считать, что это комплимент…
— Ты его заслужила. Значит, ты считаешь, что Зарзи стоит проверить?
— Не знаю, но я подумала, что тебя не может заинтересовать. Мне показалось, ты считаешь, что ему не стоит доверять.
— Я фараон, Мэгги. Мне не кажется, что человек, который вьется вокруг тебя, как влюбленный комар, и умеет смешить экономок, заслуживает полного доверия.
— И все же это доказывает, — не унималась Мэгги, — что Скайсет говорит по-английски.
— Или что он умеет шутить на языке снохоми. Ей-Богу, Мэгги, ты придаешь слишком большое значение мелочам.
— А по-моему, тебя злит, что я оказалась права. Трои долго молчал,
— Даже если ты действительно права, могу я попросить тебя об одолжении?
— О каком?
— Не разговаривай с ней.
Кен Кливленд подцепил пинцетом сломанную металлическую петлю и принялся разглядывать ее, как будто это был бриллиант.
— Что скажете? — обратился он к Мэгги.
— Похоже на пряжку от ремня.
— Кажется, она побывала в огне, — сказал Кен, осторожно опуская находку в пластиковый пакет, Надо надеяться, что мы не найдем парня, которому в свое время принадлежала эта штука.
Хоть юмор и был мрачноват, Мэгги рассмеялась.
— Такое случается только в романах Стивена Кинга.
За недели совместной работы между ними установились дружеские отношения, несмотря на то, что Мэгги по-прежнему предпринимала попытки выудить у мастера хоть какие-то сведения о гибели его предшественника. По тому, как Кливленд держался с ней, было видно, что он считает ее коллегой, младшим товарищем, и всегда готов охотно поделиться своими обширными знаниями, будь то инженерное дело или археология. Даже когда его шефство над Мэгги формально закончилось, Кен с удовольствием брал ее с собой на участок, вместо того, чтобы оставлять в помещении.
— Представляю, какой огонь бушевал в тот день, — заметил он. — Наверное, все кругом плавилось.
— А кого все же считают виновником?
— Котелок горячего клея и пол, пропитанный скипидаром.
— Выходит, это был поджог?
— Нет. Считается, что несчастный случай. Якобы в столярной мастерской кипящий клей убежал из котелка и загорелся, а пламя мигом распространилось повсюду. Дым валил до того густой, что пожарным было трудно определить, какое именно здание в огне. Известно, что пожар сразу же перекинулся на винный магазин Дитца и Мейера, там взорвались сотни бочонков с виски. — Кливленд достал из заднего кармана носовой платок и вытер с рук грязь. — Вот уж беда так беда, скажу я вам. Беднягам даже нечего было выпить, чтобы забыться после эдакого кошмара.
К концу дня, объяснил Кливленд, территория площадью больше чем сто двадцать акров превратилась в сущий ад. От того, что тут почти полстолетия жили люди, не осталось и следа. Верфи, фабрики, конторы — все было уничтожено. Власти, чтобы предотвратить мародерство, ввели военное положение.
— Конечно, предприимчивый народ сумел извлечь выгоду и из беды, усмехнувшись, закончил свой рассказ мастер. — Портовые девочки, не теряя времени даром, открыли новое заведение, соорудив полотняный шатер. Говорят, на вопрос «как дела?» они отвечали — «в палатке». Несчастье, как это бывает, пошло и на пользу, — уроженцы Элиот-Бэй объединились, чтобы восстановить город. Хотя многие, конечно, не пережив потери, подались к югу, в Орегон и Калифорнию, оставшиеся служили примером стойкости для новых иммигрантов. Кроме того, второй раз город строился на лучшем фундаменте — кирпичном, а не деревянном. Думаю, индейцам было жутко смотреть, как белые люди строят новый город поверх старого.
— Наверное, и их потомкам странно видеть, как площадь Пионеров превращается во что-то совершенно неузнаваемое.
— Верно. Многие из них раньше
любили даже спать здесь или в зданиях, что на уровне улиц. Спать и пить самогон. А больше им ничего и не оставалось.Хотя Мэгги заранее знала ответ, сделав невинный вид, она спросила:
— А сейчас индейцы сюда не забираются? Теперь все закрывается надежно? Кливленд покачал головой.
— Хотелось бы так думать, но дело в том, что мы не знаем, где сколько погребов. Если в доме есть погреб, то стоит раздвинуть прогнившие доски, и вы — внутри. Особенно легко это сделать ребенку.
— Правда?
— Ну да, дети же худенькие. Дело не в том, что они плохие, — просто любопытные. Помню одного, который забирался сюда почти каждый день. Никогда ничего не говорит, сядет и смотрит. Мы даже брали с собой завтраки побольше и оставляли где-нибудь еду, знаете, как кошке или собаке. В общем, мы прозвали его Маугли, легко было представить себе, что его вырастили волки.
— Он и теперь появляется? — спросила Мэгги.
— Гораздо реже, — ответил Кливленд, — и потом босс стал теперь куда строже насчет этого — слишком опасно.
— Да, — кивнула Мэгги, — я понимаю.
— Раньше, лет пять назад, или около того, мальчишка просто не вылезал отсюда. Мы не могли от него избавиться. Наверное, теперь ему стало не интересно. Знаете ведь, какие нынешние дети — им нравится только то, что шумит, стоит денег или имеет отношение к сексу.
От Мэгги не ускользнуло, что Кливленд упомянул о событиях пятилетней давности. Пять лет минуло с тех пор, как не стало отца. Трои, несомненно, счел бы ее идею несостоятельной, но все же не исключено, что свидетель несчастья существует.
Глава 27
— Мэгги! — воскликнула Лин-Мэ, поднимаясь из-за изящного письменного стола. — Вот так сюрприз!
— Ваша секретарша разрешила мне войти, — сказала Мэгги. — Мне, конечно, надо было сначала позвонить…
— Да, к сожалению, сегодня я уже договорилась позавтракать с одним человеком. — Лин-Мэ была явно огорчена.
Мэгги тут же заверила ее, что заглянула на минутку по дороге, успев перекусить в перерыве между работой в туннеле и занятиями в архиве.
— К тому же я в рабочей одежде, — добавила она, неожиданно заметив, как странно выглядят ее джинсы и майка рядом с шелковым красновато-коричневым костюмом Лин-Мэ, удачно дополненным тончайшим кремовым шарфом.
Лин-Мэ рассмеялась.
— Чепуха. Вы будете красивой, даже если наденете на себя бумажный мешок и подпояшетесь веревкой.
— К счастью, мой заработок пока позволяет мне не впасть в нищету.
— Может быть, выпьете чаю? У меня еще есть полчаса, до того как за мной зайдут… — Она чуть наклонилась, и Мэгги обдало запахом женьшеня.
— Чаю — с удовольствием, спасибо.
Пока Лин-Мэ вызывала секретаршу, Мэгги успела окинуть взглядом ее изящно обставленный кабинет, восхищаясь тем, как все здесь подходит хозяйке.
Не только стол, но и все остальное — продолговатые книжные шкафы, стулья для посетителей и даже узенькие рамки картин с изображениями стилизованных белых цапель и тропических рыбок поблескивало темным лаком. Вместо привычных жалюзи или штор, экраны из рисовой бумаги закрывали высокие узкие окна, создавая впечатление у вошедшего сюда, что он — в самом сердце Китая, а не в кабинете на шестом этаже обычного учреждения. Складная пятисекционная ширма, расписанная сценками из жизни китайского императорского двора, отделяла рабочее место Лин-Мэ от помещения, предназначенного для заседаний, где стоял длинный стол, окруженный стульями.