Под музой

– А люб то ему из нас кто?

– Он сказал, что люб ему Лепила. И велел идолище еще на один рост увеличить.

– Вот, я как чувствовал, как знал, – обрадовался такому повороту событий Лепила. Аз создам его до вершин дубов, до облаков, чтобы из соседнего селища видно было. Трудов на всю оставшуюся жизнь.

– А нам-то что делать?

– Да ничего. Идите, работайте прилежно, поскольку особых указаний не было.

– Хех, – выдохнули разочарованные Земледелец с Кочевником, да и отправились восвояси.

– Так, от этих избавился, а теперь давай с тобой поговорим любимец духов.

– Не, некогда. Мне глину заготавливать надо.

– Подождет твоя глина, сюда послушай.

– Ну!

– Антипопа Гну!

– Где?

– На бороде!

– Нету там ничего.

– Плохо смотрел!

Лепила, обиженно засопел.

– Так вот! Предупредить тебя кой о чем хочу.

– Чё меня предупреждать то.

– В соседнем селище был один такой любимец духов, вроде тебя, да плохо кончил.

– С чего бы это?

– Предки благоволят тем, кто исполняет их заветы. А духи тех, кого любят, быстро забирают к себе.

– Зачем им мы?

– Чтобы своими поделками вечно развлекали их по ту сторону жизни. Так и ждут, какого придумщика к себе затащить и помучить, не давая ему спать, есть, рассыпаться в Небесную Пыль, как правильные люди, только работать, работать и работать.

– Да я и так вкалываю так, как будто меня духи уже забрали.

– Хочешь сказать, что не боишься.

– Не-а.

– Зря. Тут тебе не там.

– Не отступлюсь!

– Смотри, Лепила, по велению Предков большие идолы иногда падают на своего изготовителя.

– Почту за счастье быть расплющенным плодом рук своих. Пусть потом меня духи терзают, правда за что, не понимаю.

– Когда поймешь, поздно будет. Все разговор окончен!

– Уф, ну наконец-то! Аж взмок!

Прознав про все, Великий Мудрец, находясь в благодушном послеобеденном состоянии, разглагольствовал витийно: – «Великий Дух Земли сам знает, кого карать, а кого чествовать. Были бы ему Земледелец и Кочевник не милы, разве не запустил бы он них куда подальше, вместе с плугами, боронами, и вечно блеющими козами да баранами. Знать, для чего-то нужны ему эти паразиты. А вот Лепила другое дело. Он сам как шаман с Духом общается, да только сказать ничего не может, только сделать. Проекция Духа через сознание, так сказать. А сколько ему прожить отмерено, один шаман только ведает».

Тем временем, Великий Шаман тихо прокрался ночью на капище и для начала просто обломал ненавистной глиняной бабище обе руки. Пусть все видят мощь Предков!

Дух Пространства. Великая Катуша

Дни тянулись, тянулись и наконец дотянулись до летней поры. Было тепло и сыро от частых дробных дождичков. Звенели свои песенки комары, летали ласточки, распушились одуванчики, задобрели стада, налился урожай. Тут и заглянул к Великому Мудрецу задиристый Табунец, глава рода Сивой Кобылы.

– Позволь вкусить твоей мудрости, о Великий!

– Позволяю, вкушай, – милостиво согласился Мудрейший.

– Как так получается, о Мудрейший, что мы все волочимся да волочимся.

– За бабами что ли?

– Не, за конями да лошадями.

– Никак, баб вам мало, извраты?

– Что ты сейчас сказал? Я изврат? – возмутился горячий Табунец. – Не будь ты Мудрейшим, такого изврата бы тебе показал, долго бы ты на седалище присесть не мог!

– Вот! Твоя речь лишний раз доказывает, кто ты есть!

– КТО Я ЕСТЬ?! – заорал залившийся краской Табунец. Я ЕСТЬ ГЛАВА РОДА, ПОТОМСТВЕННЫЙ КОНЯТНИК!

– Ну и что?

– Я! НЕ! ИЗВРАТ!

– СТОП! – гаркнул Мудрейший, перекрывая вопли разошедшегося Табунца. – Ты пришел сюда мудрость вкушать, но это не значит, что можно мне выедать мозг своими недостатками.

– Я! НЕ! …

– СТОП! Я СКАЗАЛ! Все! Угомонился!

– П-ш-ш-ш-ш-ш, – пошел пар из ушей Табунца.

– Нет, подумайте только, я изврат! – ворчал, успокаиваясь, конятник.

– Ты сам заявил, что за лошадьми волочился.

– Так на волокушах же!

– А, ну так бы сразу и сказал!

– Я ….!!!!! – потерял дар речи Табунец.

– Ты, ты. С чем пришел то?

– Э-эх! Сон был мне…. такой….

– Какой, такой?

– Чудесный!

– Ну, излагай, истолкую.

– Вижу луг бескрайний. По нему васильки да ромашки до самого края окоема. По лугу тащусь я на волокуше за Буркой своей. Она ушами прядает, да все скорей и скорей несется. Волокуша трется оземь, полозья все тоньше становятся, паленым пахнет. Тут и Глас раздался. Ты, говорит, катись колбаской, придурок. Сколько можно пузом шоркать? И все, я проснулся.

– Да, такой бред мог присниться только в роду Сивой Кобылы.

– Не оскорбляй мой род, – опять стал заводиться Табунец.

– Знаешь, что, – ответствовал Мудрейший. – Иди-ка ты до Великого Шамана. Пусть он твою галиматью разбирает. Такие сны по его части.

– Но ты, же обещал истолковать сон.

– Но не бредовый же!

Великий Шаман прослушал рассказ Табунца.

– Да-а-а, странно и загадочно все, туманно и вычурно.

– Может быть это ничего не значит?

– Значит, как не значит, да знать бы что значит.

– Ну, если Великие не могут ничего сказать, пойду ка я к своим Сивым Кобылам.

– Ну и катись колбаской!

– Мне тоже самое и Дух сказал.

– Верно! Так вот она отгадка! Сгоняй до дому, тащи колбасу разную, да побольше.

– Ну ладно, сейчас схожу.

Табунец приволок мешок конской колбасы и вывалил ее перед шаманом. Тут были круглые как шары, набитые мясом желудки. Были и круглые, и длинные как палки, заполненные желтым конским жиром куски кишечника. Часть вареная, часть копченая, а часть вяленая. По всей хижине распространился запах здоровой сытной еды. У Великого Шамана заурчало в брюхе, но он не показал вида и велел со всей своей деловитостью: – «Складай обратно все в мешок и пошли на соседний холм». Взобрались на самую вершину. Шаман извлек из мешка колбасный шар, положил его на землю и легонько подтолкнул. Понятное дело, шар покатился по склону, набрал скорость и, подпрыгивая, проскочил сквозь кусты, остановившись где-то у подножья холма.

– Ага! – глубокомысленно изрек шаман. – Взял на этот раз из мешка палку колбасы, уложил ее на землю и толкнул вниз. Она покатилась вяло, набирая скорость только на уклонах, и вскоре застряла в кустах.

– Вон оно как! – задумался шаман, не забывая при этом отгрызать кусок за куском от колбаски, невесть как очутившейся в его руках.

– Ну-ка, ложись на край, – велел он Табунцу. Тот улегся на спину, свесив ноги вниз.

– Да не так, а боком, поперек склона, – и раз, катнул его. Однако тот далеко не укатился, повторив путь колбасной палочки.