Под небывалыми небесами

– Бывают ли облака когда нибудь прозрачными?
– спросила она.

– Полностью? Нет, никогда.

– А что насчет Эфира? Он когда нибудь исчезает?

– Никогда, Крот. Эфир никогда не уходит.

Она посмотрела вверх.
– Небывалый мир, под таким же небывалым небом.

Тогда она хорошо сюда впишется, подумал он. Девушка которая никогда не замолкает.

Ее вопросы лились нескончаемым потоком в течение дня. Она спрашивала, издают ли звук стрекозы, когда летят, и является ли радуга просто мифом. Когда он перестал отвечать, она стала разговаривать сама с собой, как будто это было самой естественной вещью. Она говорила о теплом цвете холмов на фоне голубой оттенка Эфира. Когда поднялся ветер, она сказала, что звук напоминает ей звук турбин. Она смотрела на скалы, удивляясь минералам, составляющим их, даже положила несколько себе в карман. Один раз она даже впала в глубокое молчание, когда появилось солнце, и позже он задавался вопросом о чем же она думает.

Перри не мог понять, как человек одновременно может быть глубоко опечаленным и болтать без устали. Он игнорировал ее, как мог. Он следил за Эфиром, с облегчением смотря как он движется, слабо дрейфуя над ними. Скоро они покинут территорию "Приливов", поэтому он уделял пристальное внимание запахам приносимых с ветром. Он знал, что со временем они встретятся с какой нибудь опасностью. Путешествие за пределами территории племени гарантировало ее. Достаточно тяжелое что бы выжить в одиночку на границах. Перри задавались вопросом, как это ему удастся с Кротом.

Во второй половине дня, он обнаружил, достаточно защищенную долину что бы можно было разбить лагерь. К тому времени как он разжег огонь наступила ночь. Горожанка сидела на перевернутом дереве рассматривая подошвы ее ног. Бывшая еще утром здоровой,ее кожа теперь была покрыта волдырями.

Перри нашел мазь которую он взял из пещеры и принес ей. Она открыла баночку, ее черные волосы упали вперед, когда она всматривалась в нее. Перри нахмурился. Что она делает? Был ее окуляр своего рода увеличительным стеклом?

– Не ешь это, Горожанка. Это нужно нанести на ноги. Здесь.
– Он передал ей горсть сушеных фруктов и пучок корней чертополоха которые он выкопал ранее. На вкус они были как сырой картофель, но по крайней мере они не будут голодать.
– Это ты можешь съесть.

Она оставила фрукты, а коренья отдала обратно. Перри вернулся к костру, слишком ошеломленный, чтобы обижаться. Никто не отдает еду обратно.

– Эти деревья не загорятся, - сказал он, когда она не стала присоединяться к нему. Она рассматривала каждый фрукт, прежде чем съесть.
– Они не будет гореть, как в ту ночь.

– Мне он просто не нравиться.
– сказала она.

– Ты передумаешь когда замерзнешь.

Перри съел свой скудный ужин. Как жаль что у него не было времени поохотиться. Хотя не сработало даже если бы и было. Ее постоянная болтовня отпугивала дичь. Практически отпугивая и его. Завтра ему нужно будет найти еду. Они съели почти все, что он принес из пещеры.

– Мальчик, которого забрали, - сказала она.
– Он твой сын?

– Сколько мне по твоему лет, Горожанка?

– Я не сильна в устаревших подсчетах, но полагаю 50 или 60 тысяч лет.

– Восемнадцать. И нет, он не мой сын.

– Мне семнадцать.
– Она прокашлялась.
– Ты не выглядишь на восемнадцать, -сказала она после нескольких пауз.
– Я имею ввиду ты выглядишь и не выглядишь.

Перри решил, что она ждет, чтобы он спросил почему. Но ему было все равно.

– Я чувствую себя прекрасно, кстати. У меня постоянно болит голова, и мои ноги дико болят. Но я думаю, что доживу до следующего дня. Конечно я не могу быть уверена. В рассказах говориться что болезни могут подкрадываться не заметно.

Перри имел слегка унылый вид, думая о Тэлоне и Миле. Подразумевалось ли то что ему было жалко ее, потому что она могла заболеть? Он не мог представить себе жизни без болезней или страданий. Он взял два одеяла из своей сумки. Сон приблизит утро а утро приблизит его к Мэррону.

– Почему ты стараешься не смотреть на меня?
– спросила она.
– Потому что я Горожанка? Мы что выглядим уродливо для Дикарей?

– На какой вопрос ты хочешь что бы я ответил первым?

– Не имеет значения. В любом случае ты бы не ответил. Ты не отвечаешь на вопросы.

– А ты не прекращаешь их задавать.

– Понимаешь, что я имею в виду? Ты избегаешь отвечать и ты избегаешь смотреть. Ты избегатель.

Перри бросил ей одеяло. Она не была готова. Оно ударило ее по лицу.
– А ты нет.

Она схватила одеяло, свирепо взглянув на него. Перри отлично мог видеть ее, хотя она сидела позади круга костра.

В покрове темноты, он слегка улыбнулся.

Через несколько часов он проснулся под звуки пения. Тихие слова, лились на языке,которого он не знал, но они казались знакомыми. Он никогда не слышал такого голоса. Такой чистый и сильный. Он думал, что все еще спит, пока не увидел девушку. Она придвинулась ближе к огню. К нему. Она обняла ноги, раскачиваясь назад и вперед. Он почувствовал соленый привкус слез в воздух, и холодную глубокую рану страха.

– Ария, - сказал Перри. Удивляясь тому что назвал ее по имени. Он решил, что оно ей подходит. Не обычное звучание было в этом. Как и само ее имя было вопросом.
– Что это?

– Я видела Сорена. Того из огня в ту ночь.

Перри вскочил всматриваясь в туман. Он никогда не любил туман. Он отнимал одно из его Чувств, но у него все еще было другое, сильнейшее. Он глубоко вдохнул, стараясь двигаться медленнее. Ее страх повеял с дымом, но больше не было никаких других запахов Горожан.

– Тебе приснилось. Кроме нас здесь никого нет.

– Мы не спим.
– она ответила.

Перри нахмурился, но решил не размышлять сейчас над этой странностью.
– Здесь нет его следов.

– Я видела его, - сказала она.
– Я реально почувствовала. Я чувствовала себя так же, как если бы была с ним в Сфере.
– Она вытерла одеялом свои мокрые щеки.
– Я не могла сбежать от него снова.

Сейчас он не знал что делать. Если бы она была его сестрой или Брук, он бы поддержал ее. Он подумал о том чтобы сказать ей что позаботиться о ней но это было не правдой. Он будет защищать ее. Но только до тех пор пока не вернет Тэлона.

– Может это было сообщение переданное через твой окуляр?
– он спросил.

– Нет, - твердо сказала она.
– Оно по-прежнему не работает. Но странность в том что я увидела то, что записала в ту ночь. Я записала Сорена, когда он. . . напал на меня.
– Она прочистила горло.
– И именно это я увидела. Похоже на то что мой разум сам воспроизвел запись.

Это называлось сном. Но Перри не собирался спорить об этом.
– Именно из-за этого оно нужно Горожанам? Из-за записи?"