Под небывалыми небесами

Взгляд Арии упал на стекло. Она поняла. Они рассматривали ее как больного Дикаря. Они не хотели дышать тем же воздухом, что и она.

– У вас есть Смартоко.
– сказала она.
– Что вам нужно от меня?

Хесс улыбнулся.
– Я доберусь до этого. Ты знаешь что произошло здесь в Блисс, не так ли? Ты видела это в файле своей матери.
– Он сделал паузу.
– Ты почувствовала вкус этого в себе, в Агро 6.

Она не видела никакого смысла во лжи.
– Удары Эфира и ДЛС, - сказала она.

– Да, правильно. Двойное нападение. Внешнее сначала. Шторм ослабляет Поды. Затем внутренний удар, когда появилась болезнь. Твоя мать была среди первых учёных изучающих ДЛС. Она работала с лечением этой болезни, наряду со многими другими учеными. Но поскольку ты увидела то, что произошло здесь, у нас нет ответа. И у нас может закончиться время прежде, чем мы начнем.

Он поглядел на Уорда, посылая очевидный знак. Доктор немедленно заговорил, его голос, нес больше участия, чем голос Хесса.

– Штормы Эфира поразительны в своей интенсивности, этого не замечалось с самого Единства. Блисс не единственный Под, который пал. Если штормы продолжатся, то они будут всю осень. Риверия падет, Ария. Наша единственная надежда на выживание состоит в том, чтобы избежать Эфира.

Она почти что смеялась над ним.

– Тогда надежды нет. Вам от него не убежать. Он везде.

– Аутсайдеры говорят о месте, которое свободно от него.

Ария напряглась. Уорд знал о Бесконечной синеве? Как он мог узнать? Но конечно он знал. Он изучал Аутсайдеров, как её мать. Как и её мать.

– Это только слухи, - сказала Ария. Как раз когда она произнесла слова, она знала, что они могли бы быть верными. Разве слух о Блиссе оказался достоверным?

Хесс наблюдал за нею вблизи.
– То есть, ты слышала о нем.

– Да.

– Тогда ты на своем пути.

У Арии скрутило живот, когда она поняла, чего он хотел.

– Вы хотите, чтобы я нашла его?
– Она потрясла головой.
– Я ничего не буду для вас делать.

– Там погибло шестьсот человек, - грубо сказал Уорд.
– Шестьсот. Среди них твоя мать. Ты должна понять. Это наш единственный выход.

Горе прошло через Арию, надавливая на нее. Она думала о телах на черной телеге и людях на раскладушках в комнате медицинской сортировки. Бэйн и Эхо умерли из-за ДЛС. И Пейзли. Были ли Калеб и остальная часть её друзей следующими?

Ее сердце колотилось, поскольку она рассмотрела возвращение на внешнюю сторону. Была ли это мысль о встрече с Перри, которая заставила ее пульс так колотиться? Или возможно она чувствовала, что была должна Люмине и продолжить её поиски. Но она не могла позволить Подам рушиться.

– Ты не можешь вернуться в Риверию.
– сказал Хесс.
– Ты видела слишком много.

Ария вперила в него взгляд.

– Так вы убьете меня, если я не соглашусь? Вы это уже пробовали. Вам надо будет лучше пытаться.

Хесс секунду оглядывал ее.

– Я и думал, что ты так скажешь. И, думаю, я нашел другой способ убедить тебя.

Синий квадрат исчез со стекла. Изображение Перри появилось на маленьком экране, плавающем между ними. Он был в комнате с покрашенными лодками и ястребами. Комната, где он видел Талона в Сферах.

– Ария... что происходит?
– спросил он в отчаянии.
– Ария, почему он меня не узнает?

Картинка затемнилась, меняясь на ту, где Перри обнимал Талона.

– Я люблю тебя, Талон, - сказал он.

– Я люблю тебя.

И потом картинка замерла.

На мгновение эхо от его голоса его висело в маленькой комнатке. Потом Ария подлетела к зеркалу и начала бить по нему.

– Не смейте их трогать!

Хесс напрягся, пораженный ее вспышкой. Тогда его губы поднялись в удовлетворенной улыбке.
– Если ты принесешь мне информацию о Бесконечной синеве, то мне не придется их трогать.

Ария поместила руку на изображении Перри, переживая за него. За реального его. Ее пристальный взгляд переместился к Талону. Она никогда не встречала его, но это не имело значения. Он был частью Перри. Она сделала бы что-угодно, чтобы защитить его.

Она посмотрела на Хесса.

– Я не дам вам ничего, если тронете хоть одного из них.

Хесс улыбнулся.

– Хорошо, сказал он и поднялся.
– Думаю, мы друг друга поняли.

Дверь открылась и он вышел.

Уорд последовал за ним, но заколебался у двери.
– Ария, твоя мать действительно оставила нас с ответом. Она оставила нас с тобой.

Это была ночь, когда она ступила в Драконье крыло с шестью Стражами. Ария носила свою одежду - ту, что она восстановила из-под черной телеги - и ей положили новое Смартоко в ее ранец.

В тусклом жаре кабины она пристегнула себя к креслу. Стражи смотрели на нее через их щитки со смесью страха и отвращения.

Ария встретила их пристальные взгляды и затем сказала им точно, где высадить ее в Смертельном магазине.

Глава 44

Перри

Косу на самом деле звали Рифом.

Перри сидел с ним и его мужчинами той ночью вокруг огня, c кувшином воды в руке вместо Блеска. Он сказал им о том, что он сделал. Как он проник в крепость Горожан. Как Талон и Вейл были схвачены. Он рассказал им об Арии в краце, о новой боли от её потери и объяснил, что шел домой, чтобы стать Кровным Лордом Тайдов.

Он говорил, пока он не охрип и тогда пришли вопросы. Было почти утро, когда последний человек заснул. Перри откинулся назад и скрестил руки на затылке.

Он выиграл их всех, не только Рифа. Всех шестерых мужчин в малочисленной группе. Он вдохнул и узнал аромат их уважения. Возможно он заработал шанс на него кулаками, но он выиграл их своими словами.

Перри посмотрел на Эфирное небо, думая о девушке, которая бы им гордилась.

Штормы вступили в силу в ближайшие дни, замедляя их продвижение к побережью. Воронки крутились в вышине постоянно. Яркий свет неба украшал ночь и воровал теплоту у дневного света. Началась зима.

Они перемещались, когда могли, уворачиваясь от окружающих их горящих областей. Ночью они нашли убежище и собрались вокруг огня, мужчины, рассказывали историю его борьбы с Рифом много раз. Они приукрасили ее, дополняя своими деталями. Перри смущался, произнося нечленораздельно некоторые слова. Они выли каждый раз, когда история доходила к Перри, рвущемуся с его ножом, удерживая охрану. Риф добился уважения Перри снова, смирившись с его поражением в конце истории с хорошим настроением. Он утверждал, что нуждается в носу, сломанном еще полдюжины раз прежде, чем он будет похож на Перри.