Под омелой

— Но… — растерянно протянула Пэнси.

Тот открыл дверь, впустив в их тесный мирок звуки продолжающегося бала. На прощанье он окинул её нечитаемым взглядом и, словно вспомнив о чём-то важном, что по неловкости забыл, произнёс:

— Ты никому ничего не скажешь про Теодора, малышка Пэнси, — мистер Нотт грациозно поправил галстук. — И в следующий раз тебе не обязательно ждать Рождества, чтобы отсосать мне…

Дверь звонко захлопнулась за ним.

Пэнси со злостью сжала кулаки, решив, что в следующий раз обязательно заставит встать его перед ней на колени!