Под парусами. Свободные

Щеки пытали. В отличие от ледяных рук и ног, они раскраснелись в один миг, будто ее не от холода спасли, а от другой, гораздо более интимной муки. Какой стыд! И надо было ей остаться на яхте? Сон, фотосъемка, покой… И как все обернулось? Мужские руки, шарящие по телу, чужая одежда и одна на двоих яхта, укрытая дождем от всего света.

– Фух... Нашел!
– Олег захлопнул дверцу шкафчика под мойкой и водрузил на столешницу полную бутылку с какой-то жидкостью.

– Что это?
– зарываясь еще глубже в одеяла, пискнула Аля.

– Лекарство, милая. Самое хорошее, проверенное штормами и зимними переходами, лекарство.

Бутылка рома и две рюмашки мигом переместились на столик перед пострадавшей. Следом уселся на противоположный диванчик капитан. Взгляд внимательный, зеленые глаза будто насквозь все видели. Укрывайся – не укрывайся. Хоть по самую макушку.

– Никак не согреешься?
– спросил и, не дожидаясь ответа, протянул руку, потрогал нос и уши.
– Ледяная. Как же тебя так угораздило?..

– Я собиралась принять душ и потом прогуляться с фотоаппаратом по пристани. Но... Проклятый замок.

– Долго там просидела?
– надо было узнать это сразу, но в спешке ни одного вопроса задать не успел.

– Примерно два часа.

– Долго, - откручивая крышку на бутылке. – Гальюн (2) – самое холодное место на яхте. А уж укрываться мокрым полотенцем...

– В одной майке я замерзла уже через минуту.

– Охотно верю. – Обе рюмки наполнились золотистым напитком. Капитану претило заставлять даму пить в одиночку.

– Может, не надо?
– девушка кивком указала на «лекарство».
– Для меня это слишком крепко.

– А два часа с влажными волосами, в мокром полотенце, на холоде – нормально?
– Сафронов еще немного подумал и долил ром до самого края. Пятьдесят миллилитров, не больше, не меньше.

Аля высунула из-под одеял руку, чтобы отбросить волосы, но Олег убрал их сам, а ей протянул рюмку. Моргнуть не успела.

– Пей!

Приказ прозвучал так, что и мысли ослушаться не возникло. Одним быстрым движением, чтобы не расплескать, поднесла к губам и опрокинула во внутрь.

– Ааа...
– дыхание сперло. Слезы брызнули из глаз. Горло опалило так, что вдохнуть не получалось.

– Проклятие...
– не ожидавшей такой реакции Олег схватил с кухонной тумбы бутылку воды. Сорвал крышку и сунул девушке.
– Ты что, ничего крепче "Буратино" никогда не пила?

Вопрос остался без ответа. Аля жадно пила воду, заливая пожар внутри. Даже когда одно из одеял свалилось с плеч – не заметила. Наверняка сейчас, свались они все, она продолжила бы пить, плюнув на приличия и холод.

– Как вы это в рот берете?
– наконец прохрипела она не своим голосом.

– Молча.

Капитан восхищенно наблюдал за изменениями на лице подопечной. Щеки разрумянились пуще прежнего, глаза засверкали, а на красные, как вишня, губы смотреть стало вообще небезопасно.

– Ну как, теплее?

Он вновь протянул руку, чтобы убедиться самостоятельно, но Аля гордо вскинула голову. Зря. Пальцы коснулись горячего рта. Словно удар током.

Олег почувствовал то же самое. Тряхнуло, но руку не убрал. Не смог - соблазн оказался сильнее. Задержавшись чуть дольше, чем позволяли правила приличия, провел указательным пальцем по пухлой нижней губе. Погладил прикосновением и взглядом.

– Выросла… - со свистом наполняя легкие воздухом, - фея.

Последнее слово прозвучало почти интимно. Аля сглотнула. От всей этой ситуации ей и без того было не по себе, но сейчас… Голова отказывалась соображать.

– Ты всех девушек так называешь? – выпалила, внезапно осмелев.

– Не понял.

– Феями.

– Не припомню за собой подобного.
– Олег сложил руки на груди. Так безопаснее. Подальше от искушения.
– А что?

– Ничего, - отвернулась.

– Точно?

– Да.
– Оставалось радоваться, что покраснеть еще гуще ей уже не грозит.

Сафронов кивнул и расслабленно откинулся на спинку сиденья.

– Хотя когда-то давно...
– и замолчал, не договорив.

– Что?
– Аля начинала злиться.

– Одна фея все же была.
– Лукавая улыбка заиграла на губах капитана. Рассказывать, возможно, и не стоило, однако девчонка, сидящая напротив, напросилась сама.
– Тогда я был еще начинающим яхтсменом и подрабатывал между регатами, где придется. Хорошее было время. Беззаботное. Но ровно до той поры, как мне повстречалась та самая фея.

Аля натянула одно из одеял до самого носа, чтобы скрыть глупую улыбку. Что будет в продолжении, она уже догадалась.

– Фее было лет тринадцать... Или пятнадцать.- Олег посмотрел в потолок, будто там должна была появиться подсказка.
– Не помню. Но вот, что веревки она из меня вила уже тогда - точно!

– Неправда!
– хихикнула.

– Правда-правда. Помню, полночи проработал инструктором по плаванию. Добровольно! А потом на утро еще и паруса развернул, чтобы кто-то смог сделать "красивый кадр", - два последних слова Сафронов специально растянул, пародируя умоляющий тон Александры.

Одеяло теперь закрывало не только рот девушки. Над цветастой кромкой виднелись только щелочки улыбающихся глаз. Они оба помнили все, даже детали.

– Я же говорю - веревки вила!
– ухмыльнулся.

– Значит, ты помнил и все это время изображал, что...

Сафронов молча пожал плечами.

– Ах, ты...

– Кто?
– хитро.

– Ты...
– Аля округлила глаза, готовясь выдать гневную тираду, но не сдержалась и прыснула со смеху.

Следом разразился хохотом Олег. Напряжение лопнуло как воздушный шарик. Несколько дней гляделок и показного безразличия за одну минуту обернулись теплым узнаванием давних знакомых.

– При всем желании, забыть было бы сложно, - отсмеявшись, капитан заботливо поправил одеяла и облокотился о стол. Теперь между ними было меньше метра.
– Поддавшись на твою провокацию, я сам не заметил, как обогнал яхту Рогозина. На корыте с парусами сделал спортивную яхту!

– Я его не заметила...

– Я тоже. Слишком увлекся, - многозначительно.
– А когда пришел в себя… Вечером. Лев Семеныч уже поджидал меня на пирсе с коньяком и контрактом. Такие дела! Дед Мороз, одесская версия.