Под позолотой — кровь

– Не хватайся за оружие, идиот, – услышал над самым ухом патрульный, – уронишь.

Патрульный почувствовал, как чужая рука вынула из кобуры пистолет. Патрульный пробормотал что-то невнятно, его напарник замахнулся дубинкой… отлетел к машине и остался лежать.

– И не кричи, – сказал тот же голос оставшемуся на ногах.

– Не буду, – шепотом ответил тот.

– Молодец. Сейчас достанешь у приятелей браслеты и скуешь их «ласточкой», знаешь это как?

– Знаю.

– Выполняй.

Володя подождал, пока перепуганный милиционер защелкнул на лежащих их же наручники. Потом снял наручники у патрульного с пояса и сгреб его за шиворот:

– Запомни, сучок, если ты взялся делать работу – делай, тогда хоть перед смертью будешь знать, что умираешь за дело. Хочешь воровать – воруй, хочешь быть ментом – будь, но Боже тебя упаси путать то и другое. Запомнишь?

– Д-да.

– Хорошо, – сказал Володя и точным ударом отправил патрульного в нокаут.

Ему нужно торопиться. Его ждут Палач и Даша, и времени оставалось все меньше. Володя защелкнул наручники на третьем патрульном и оттащил всех в сторону, с дороги к забору. Часа два они шума не поднимут. Когда придут в себя – наплетут с три короба. И ни один из них не будет знать, как близко от них сегодня прошла смерть.

Наблюдатель

Вот и встречайся после этого с женщинами. Он, можно сказать, отдал ей самое дорогое, пришел в ресторан, ждал здесь за столиком, сохранял ей верность в течение нескольких часов, и, в благодарность за все это, она еще сомневается в том, кого продавать!

Гаврилин постарался улыбнуться самой обворожительной улыбкой и налил Марине коньяка. Шутки шутками, но если даме, наконец, пришло в голову показать зубы, то к этому стоило отнестись, по меньшей мере, серьезно. Он ведь и сам, в конце концов, сообразил, что не просто так она демонстрировала ему свою привязанность. И направляясь в ресторан, Гаврилин отдавал себе отчет в том, что могут произойти любые неожиданности.

Все так, но, Господа Бога душу… и так далее, какое неприятное чувство испытал Гаврилин после ленивого «кого продать». Это не вводная инструкторов, это совершенно реальная угроза, и реагировать на нее нужно стремительно и точно. И, по возможности, с первой попытки.

Гаврилин аккуратно налил коньяка и в свой бокал тоже. Алкоголь в небольших дозах не вреден в любых количествах, или как там говорил сатирик. И пауза тоже не повредит. Чем больше пауза, тем больше артист и тем меньше шансов у шпиона. Это Гаврилину втолковывали долго и тщательно. Всякая пауза в разговоре должна быть аргументирована и замотивирована.

Дивный букет коньяка! При обнюхивании бокала стоит сделать мечтательное выражение лица и полуприкрыть глаза. И подумать, кому это Мариночка собралась их с Дашей продавать. И почему не в полном комплекте? Одного из двух. Или тебя, Сашенька, или тебя, Дашенька.

Коньяк в бокале нужно не забывать покачивать легкими кругообразными движениями, это производит на окружающих самое благоприятное впечатление, к тому же можно запросто сойти за интеллигента. Главное, чтобы все выглядело так, будто он полностью поглощен напитком, и ему совершенно нет дела до странных намеков собеседницы.

Тот, кто утверждал, что самое первое побуждение обычно и самое правильное, глубоко заблуждался. Первым побуждением Гаврилина после слов Марины было в самом высоком темпе удалиться от дамы как можно дальше. Слава Богу, с этим желанием Гаврилин совладал быстро. А потом…

А потом нужно сделать небольшой глоток коньяка, совсем крохотный, немного прополоскать этим коньяком рот и глотать. И мечтательное выражение, глаза совсем закрыты.

Сомнительно, что Марина станет его сдавать в милицию. Это она могла сделать сразу. И местным уголовникам, кстати, тоже. И сейчас бы Гаврилин не выпендривался с коньяком в бокале, а отвечал бы любознательным парням на разные щекотливые вопросы.

Так что, не фиг было, господин шпион, бочку катить на родных педагогов, случайностей действительно практически не бывает. Все, что первоначально выглядит случайностью и совпадением, имеет самые простые объяснения. Наверняка. Только вот совершенно не лезет в голову, какие именно. Единственный способ это выяснить – спросить у красавицы. И паузу, кстати, нужно заканчивать.

– Неплохой тут у них коньяк!

– И погода давно не менялась, – подхватила Марина.

– При чем здесь погода?

– А причем здесь коньяк?

Это уже просто невежливо. Гаврилин со стуком поставил бокал перед собой и обернулся к Марине. Первое правило сапера – делать хорошую мину при плохой игре.

– Я просто пытаюсь быть вежливым. Нужно было подготовить нейтральную фразу для начала серьезного разговора.

– Все нейтральные фразы можешь опустить.

– Правда?

– Правда.

– И можно обходится без дипломатических уверток?

– Абсолютно.

Лабухи неожиданно оборвали песню, и фраза Гаврилина прозвучала громко:

– Какого черта…

С ближайших столиков обернулись, и Гаврилин понизил голос:

– Какого черта тебе от меня нужно? Надумала продавать – продавай.

– Да?

– Да.

– Отлично, – Марина поставила бокал и огляделась вокруг.

– Коля! – в отсутствие музыке посетители боролись с тишиной громкими разговорами, и Марине пришлось свое обращение повторить, – Ко-о-ля!

В зале шесть окон, возле всех сидят посетители, а до двери – целый ресторанный зал с официантами, швейцарами и заинтересованными лицами, меланхолически отметил Гаврилин. Можно попытаться рвануть через кухню. Хотя, надежды тоже мало. И ведь была же первая мысль – бежать, так нет, профилософствовал. Гаврилин мельком, через плече, оценил приближающегося Колю и сразу же проникся безграничным уважением к его габаритам.

Главное теперь – держать себя в руках. В руках. И чтобы они не дрожали. Гаврилин медленно протянул руку, взял бутылку, медленно налил себе полбокала коньяка и медленно поставил бутылку наместо. Вот вам всем – рука совершенно не дрожала, даже не капли.

– Привет, Марина, – низким голосом сказал Коля и скептически оглядел Гаврилина.

– Присаживайся к нам, – приветливо сказала Марина.

Коля взгромоздился на кресло напротив Марины и улыбнулся. Кто-то над ним недобро пошутил, подумал Гаврилин, сказал ему, что у него славная улыбка. И теперь бедняга никак не может уразуметь, почему при его улыбке кони переворачивают телеги. Такого встретишь в переулке – всю мелочь из карманов отдашь.

– Коля, что слышно по поводу стрельбы в «Южанке»? – спросила самым невинным тоном Марина.