Под предлогом ненависти

– Ну, угадайте, к какому типу я отношусь? – слегка насмешливо бросаю я, скрестив руки на груди.

Он не отвечает. Конечно. Вместо слов он продолжает вести машину, а я снова возвращаюсь к своему единственному интересному занятию – пялиться в окно и мечтать о побеге.

– Мы приехали, – произносит он, заглушая двигатель автомобиля. – Остановка не более пятнадцати минут.

– Спасибо, – кивком благодарю его и тянусь за своим рюкзаком.

– Вещи можете оставить, – говорит он, смотря на меня через зеркало заднего вида.

– У меня месячные, господин водитель, – едко выпаливаю я лживое, но беспроигрышное утверждение. – Или вы прикажите мне идти с упаковкой тампонов посреди улицы? Это слишком интимно, чтобы показывать кому-то, вам не кажется?

Он сдается и слегка кивает головой, соглашаясь со мной.

Я перекидываю рюкзак через плечо и направляюсь в сторону маркета, находящегося на заправочной станции. Открываю дверь, но вместо туалета, прохожу по нескольким рядам, изображая, что занята выбором перекуса, а на самом деле смотрю через окно на машину, около которой меня дожидается водитель.

Я останавливаюсь напротив стеллажа с энергетиками, который закрывает обзор на улицу, и выуживаю из рюкзака черную куртку. Надеваю ее на свое тело, пряча волосы под капюшон, и прикрываю глаза солнцезащитными очками.

Схватив первый попавшийся под руку напиток, я направляюсь на кассу и оплачиваю покупку, дожидаясь момента, когда водитель отвлечется.

– Спасибо, – поблагодарив кассира и открыв банку, я торопливо иду к выходу, пока есть возможность покинуть это место беспрепятственно.

Ну, почти беспрепятственно.

Увлекшись желанием пройти незамеченной, я фактически не замечаю парня, которому, видимо, очень сильно приспичило посетить уборную. Иначе быстроту и резкость его движений я никак не могу объяснить.

Я впечатываюсь в его грудную клетку не только своим телом, но и энергетиком, стоимостью в полтора доллара, который окрашивает его белоснежную футболку в ядовито-зеленый цвет, а затем падает между нами и пачкает такие же выбеленные кроссовки сладкой жидкостью.

Закатив глаза под очками, я отшагиваю в сторону и собираюсь пройти мимо него, но он решает открыть свой рот:

– Даже не извинишься?

– М-м-м, – сделав вид, что задумываюсь (у меня ведь так много времени на подумать), я продолжаю: – нет.

Я полагаю, что на этом диалог закончен и успеваю сделать всего один шаг, прежде чем мое запястье обхватывает сильная рука и разворачивает к себе.

Я поднимаю на него недоумевающий взгляд, пытаясь понять, что он от меня хочет, и отмечаю его внешность. Он довольно-таки симпатичный… ладно, он красивый. Кудрявые волосы насыщенного пшеничного цвета и ямочки на щеках делают его… милым?

Светлая футболка и широкие голубые джинсы сидят на его фигуре отлично, даже слишком, подчеркивая его телосложение: не перекачанный стероидами, но и не чересчур худощавый, чтобы его сносило ветром. Такой… вполне нормальный.

– Может, передумаешь? – спрашивает он, слегка наклонив голову вперед.

– Может, отвалишь? – отвечаю вопросом на вопрос, выдавив на свое лицо саркастическую улыбку.

– Манерам тебя родители не научили?

– У меня нет родителей, клоун, – выдаю я, испытывая новый прилив злости. – Теперь отвалишь?

– Мне жаль, – говорит он, слегка ослабляя хватку на моем запястье. Я вырываю руку, собираясь уйти. Но мой речевой аппарат слишком хорошо развит, чтобы позволить ему закончить разговор последним, даже если его слова звучат вежливо.

– Видишь, ты и сам прекрасно справляешься с извинениями, – произношу я и, прикусив нижнюю губу, рассматриваю его лицо напоследок. – Шикарное воспитание, я считаю, – добавляю я, стянув очки на переносицу, благодаря чему имею возможность оценить цвет его глаз.

Зеленые. С хитринкой и щепоткой язвительности во взгляде.

Поправив капюшон, я отворачиваюсь и продолжаю свое уверенное движение в другую сторону, поглядывая на машину своего водителя, который увлеченно разговаривает по телефону прямо во время работы.

Какая досада…

Стоит мне оказаться позади заправочной станции, передо мной предстает автомобиль темно-фиолетового цвета. Имея в кармане еще двести два с половиной доллара, я решаю испытать свою удачу и попросить отвезти меня к автовокзалу.

Наклонившись и приставив ладони к тонированному стеклу, я не замечаю на водительском сиденье никого, поэтому решаю прибегнуть к менее законному способу – дергаю дверную ручку несколько раз, пытаясь открыть ее, но ни черта не выходит.

– Черт! – ругаюсь я, но тут каким-то чудесным образом мой гениальный мозг решает проверить еще кое-что, за что цепляется мой взгляд.

Озираясь, я медленно направляюсь к багажнику и опускаю руку к замку, решив убедиться в умственной отсталости водителя, который по странной для себя, но очень значимой для меня случайности оставил его открытым.

Мне не могло так повезти, но… раз так произошло, то почему бы и нет?

Мои губы плавно растягиваются в улыбке, когда я, наконец, стою перед открытым и почти пустым багажником.

Я бросаю туда рюкзак, а затем поочередно перекидываю ноги и удобно располагаюсь на дне, подложив под голову дорожную сумку с весьма мягким содержанием, и только после этого прикрываю «дверь». Искренне надеюсь, что мой хитроумный план сработает, и я окажусь подальше от всех этих людей.

Хорошо, что у меня нет клаустрофобии, иначе мой побег можно было бы считать прямым путем к смерти.

Прождав минут пять, я прикрываю рот ладонью, желая оказаться незамеченной, даже если сейчас удобно располагаюсь вдали от глаз человека, который сначала возится с дверью, а затем опускается на сиденье, из-а чего автомобиль слегка пошатывается.

Пожалуйста, пусть водителем этой машины не окажется огромный потный псих с садистскими наклонностями и орудием пыток в арсенале любимых игрушек.