Под прицелом тьмы

— Меня никто, кроме доктора, там не трогал… А осматривал он меня буквально день назад.

У неё окончательно пересохло во рту и в глотке, так как она вновь увидела над собой не особо-то и любопытное лицо Монарха. И едва ли он мог не заметить, как её взгляд ненадолго затуманился и поплыл.

— Мне тоже было запрещено делать с собой что-то… там. Разрешали только кончать с помощью клитора и то… Когда намеренно вызывали во мне все эти… жуткие желания с возбуждением… И следили, чтобы я там была очень здоровой и чистой…

Кажется, её последние признания и вызывали у мужчины спортивный интерес, из-за которого он перевёл свой взгляд к низу живота Анны, где сейчас действительно не было ничего прикрыто. И, скорее, даже очень открыто из-за широко разведённых в стороны ног. Хотя, он вполне мог видеть её идеально выбритую киску и до сего момента. Не исключено, что даже и трогал… Отчего при мысли об этом девушку тут же окатило очередным приступом эрогенного жара.

— Невинная шлюха. Хорошо обученная, но всё равно… невинная шлюха. Почти парадокс…

Его пальцы осмелели. Правда и до этого они мало чего стеснялись. Но в этот раз они не стали долго кружить вокруг да около, полностью накрыв припухший из-за сильного притока крови холмик крупных половых губ, проведя по нему всё той же сводящей с ума дразнящей лаской. Пыточной лаской, вынудив Анну тихо застонать то ли от испуга, то ли нежданного для неё удивления. И снова дёрнуться.

— Понятное дело, что силиконовый или резиновый член — это далеко не одно и то же, что настоящий, но разве мы все не берём в рот что попало?

Зачем он вообще это сказал? Чтобы она рефлекторно скосила глаза к его чреслам, скрытым костюмной тканью шитых на заказ брюк? Она ведь знала, до каких размеров «вырастает» его возбуждённый член. Или и вправду боялась, что он вот-вот его достанет?

Неужели он это сделает сегодня? Прямо сейчас?..

Её опять затрясло, и она опять жалобно заскулила, невольно откинув голову назад и чуть было не выгнувшись в пояснице. Господи… Что он делал? А, главное, как? Почему у него с первого раза получалось то, что у неё не всегда выходило даже с третьего. И какие у него горячие пальцы… Удивительно, что они совершенно не царапают её самую нежную и чувствительную интимную кожу на половых складках, включая клитор. Будто и в самом деле знают, как надо всё делать. Где надавить, где погладить и помассировать… Кажется, у неё уже затекла вся промежность от собственных соков, до которых он тоже очень скоро добрался и чуть было окончательно не свёл её с ума. Ведь он не просто смочил о них свои пальцы, но и принялся там всё натирать и растирать, разве что ещё не проникать в действительно в ещё такую узкую щёлочку…

Она уже не стонала, а несдержанно вскрикивала. Потому что это было невыносимо. А от убийственного осознания, что всё это делал с ней Монарх и подавно. Тот, которого она безумно хотела все последние месяцы своей ненормальной жизни.

— Понятное дело, что палец — это тоже не член, но думаю, в первый раз лучше обойтись малой кровью и, желательно, без разрывов. Ты же ещё не готова к тому, чтобы в тебя вогнали целую дубинку?

О чём он вообще говорит? И почему вообще это говорит? Как будто она продолжала ещё соображать.

Правда, не почувствовать неожиданный дискомфорт все же не сумела, когда ощутила, как что-то начало в неё входить. Что-то плотное, твёрдое и отнюдь не маленькое. Поскольку пальцы Монарха вполне могли сойти и за небольшой член, ну а два пальца и подавно.

Боже, он действительно это делает. Он проникает в неё пальцем и, судя по всему, пока одним. Но даже в этом случае не удалось избежать лёгкой боли. Пусть и недолгой, но достаточно ощутимой, как и вызвавшей у Анны рефлекторную реакцию — зашипеть сквозь зубы.

— Да, ладно. Ну, не настолько ты там уж и неженка.

Он ещё и острит. Хотя, скорее, прекрасно предвидел, что с ней будет, и как она всего через несколько секунд ошарашенная и густо раскрасневшаяся будет прислушиваться к ритмичному, но пока неспешному движению его пальца у себя внутри. И изумлённо всхлипывать от внутреннего давления подушечки верхней фаланги на стенки и пугающие чувствительные точки влагалища.

— Хорошо течёшь… мне нравится…

Ей показалось, или его голос всё же немного понизился и сел? Точнее, огрубел. При этом он чуть ли не постоянно следил за выражением лица своей беспомощной и почти полностью обездвиженной жертвы. Особенно когда принялся более быстро вводить в неё палец, имитируя едва не настоящий половой акт. Отчего у Анны окончательно начало сносить крышу и доводить её до полного исступления.

Её крики тоже участились и стали более громкими, одновременно жалобными, умоляющими и, в какой-то степени, агрессивными — требующими. Видимо, только поэтому он и прижал к её клитору большой палец, принявшись массировать и его, возбуждая там всё, что только можно и нельзя. Причём настолько умело и знающе, что чтобы довести Анну до максимальной точки экстаза — ему вообще не потребовалось какого-либо дополнительного вмешательства или времени. Она взорвалась уже через несколько секунду, жалобно взвыв и… Испуганно вскрикнув…

Поскольку вместе с оргазмом в её влагалище ворвалась нежданная и уже действительно настоящая боль… со вторым пальцем Монарха. Когда он намеренно и уже окончательно решил разорвать ей плеву довольно грубым и совсем не щадящим проникновением. И, надо сказать, это было воистину убийственное ощущение. Кричать и от оргазма, и от боли.

— Считай, это была генеральная репетиция. Ещё не факт, что в следующий раз тоже не обойдётся без крови и тем более адской боли. Но, явно будет уже попроще.

О чём он вообще говорит? О каком следующем разе? Разве он не собирается?..

Мысли Анны вновь приказали долго жить из-за новых ритмичных движений пальцев Монарха в её влагалище. Всё ещё болезненных, но не настолько, чтобы она не переставала испытывать приливы всё ещё не затихшего до конца оргазма, а теперь так и вовсе… Переживать новые возбуждающие толчки будто и вправду гигантских пальцев мужчины.

— Какая же ты ещё тугенькая и узкая. Значит, всё-таки настоящая девственница.

Да что он вообще делал? Почему не останавливался? Ему было мало порвать ей плеву и довести до относительно бурного оргазма?

Анна, не выдержав, закатила и закрыла глаза. Почти зажмурилась, поскольку действительно ничего подобного раньше не испытывала и совершенно не догадывалась, что с её телом можно было такое вытворять. Особенно там, внутри. Из-за чего она уже практически не чувствовала боли. Её перекрыло собой сумасшедшее и нарастающее возбуждение. Раскалённое до пределов удовольствие, которое, то растекалось внутри её живота, то опять пыталось стянуть в себя все ядерные атомы пока ещё не взорвавшегося бурного экстаза.