Под прикрытием

И он бежал.

Он много раз почти поскальзывался на тающем снеге. Его ботинки и низ брюк промокли, но он продолжал бежать. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как держаться как можно дальше от этих ужасных кровожадных русских. И Коула. Жуткий, трусливый, коварный Коул: Рикки прекрасно понимал, почему Иззи не хотела возвращаться домой…

Иззи. Он представил ее сидящей в метро в ожидании полудня. Он представил, как полиция догоняет ее и заставляет вернуться к жестокому отцу. И образ его умершей сестры Мадлен снова всплыл в его голове.

Ты не можешь вернуть свою сестру, спасая Иззи Коул, знаешь ли.

Эта мысль заставила Рикки удвоить усилия. Коул и русские не могли вернуть содержимое этого чемодана. Они не могли поймать Рикки и помешать ему привлечь их к ответственности…

Он бежал уже двадцать пять минут, и его энергия была потрачена. Он внезапно остановился, его тело согнулось пополам, он тяжело дышал. Только после тридцати секунд глубокого дыхания он огляделся.

Он стоял возле старой церкви, камни которой почернели от грязи. Церковь стояла у оживленной дороги, но пешеходов здесь было очень мало. Несмотря на это, Рикки чувствовал себя заметным. Табличка на перилах вокруг входа гласила: «Церковь Всех Душ, Харлесден».

— Не стой посреди тротуара, где тебя могут увидеть. Скрывайся!

Голос в голове давал ему хорошие советы. Взгляд Рикки упал на тяжелую деревянную дверь церкви. Он подошел к ней и потянул за железную ручку. К его удивлению, она распахнулась. Он прошел в церковь. Его приемные родители отдалили его от церквей, но эта была похожа на обычную церковь, а не на ту, в которую они его затащили.

Внутри было на несколько градусов холоднее. Рикки стоял у входа, озираясь в поисках людей. Место оказалось заброшенным. Яркое зимнее солнце сияло в витраж за алтарем впереди, и свет слегка ослеплял его, поэтому он отошел в тень сбоку от церкви.

— Вам нужна стратегия отступления.

Он посмотрел в дальний конец церкви. За алтарем была дверь, и Рикки видел, что она была приоткрыта. Если угроза войдет через главный вход, он сможет выйти через задний ход.

Он сел рядом со шкафом, полным молитвенников. Здесь он положил портфель на колени. Он не видел, как Дмитрий запирал чемодан, поэтому не удивился, когда тот со щелчком открылся.

Рикки обнаружил, что его руки дрожат, когда он вытаскивал папку изнутри.

Он скривился. Откуда-то из церкви донесся очень тихий пронзительный вой. Как электрические помехи, но очень слабые. Он быстро огляделся, еще раз убедившись, что здесь никого не было. Но нет, место казалось безлюдным. Откуда шел шум? Алтарь?

Или, может, ему это показалось. Шум был очень слабым, и когда он сосредоточился на нем, он, казалось, исчез.

Он снова обратил внимание на папку. Его руки все еще слегка тряслись, и он открыл ее.

20

СЛЕЖКА

Внутри было всего четыре листа бумаги. Первый назывался:

Уровень доступа 1

Ядерное сдерживание «Трезубец»

Коды местоположений

Остальная часть страницы была заполнена последовательностями цифр, которые ничего не значили для Рикки. Но он знал, что в чужих руках этот единственный клочок бумаги может обернуться катастрофой.

Голос Феликса зазвенел в его голове. Ты когда-нибудь слышал фразу «ядерная зима»? Рикки поежился. Страшно было подумать, что такой невинно выглядящий клочок бумаги может вызвать столько ужаса. Он обнаружил, что автоматически запоминал коды.

Он отложил страницу в сторону и посмотрел на следующий документ в папке. Это было нечто другое. К листу сверху была прикреплена паспортная фотография человека с дружелюбным, открытым лицом и темными неряшливыми волосами. Его имя, согласно приложенному документу, было Алистер Бишоп. Но в документе пояснялось, что у него были и другие имена: Джеймс Маршалл, Рэймонд Кэррик, Томас Паркер…

Мысли Рикки вернулись к его первой встрече с Феликсом. Что сказал Феликс? Имена. Некоторые из них больше подходят для разных случаев, чем другие. В то время Рикки предполагал, что преступником может быть кто-то с множеством разных имен. Теперь казалось более вероятным, что они были частью секретного мира. Как Феликс. Как Зак, мальчик, который только что спас его.

Как и сам Рикки.

Рикки читал дальше. В первом основном абзаце документа ему было сказано, кем именно был Алистер Бишоп:

Бишоп в настоящее время является московским корреспондентом «The Times». Это прикрытие. Он оперативник МИ-6 с доступом к нескольким высокопоставленным российским министрам. За последние двенадцать месяцев он переслал большое количество секретных данных, которые МИ-6 считает особенно качественными.

Рикки моргнул. Он очень мало знал о тайном мире, но знал одно: если такие, как Дмитрий, узнают, что этот парень — британский шпион, это кончится для него очень плохо.

Он просмотрел оставшиеся документы. В них содержались данные еще о трех британских агентах. На российском флоте был русский гражданин. В Украине работала женщина. И, наконец, учитель английского языка в петербургской школе, куда отдавали своих детей богатые и влиятельные русские…

— Ты понимаешь, что это такое, да? Коул продает информацию о британских агентах, работающих под прикрытием за границей. Если Дмитрий и его друг получат эту информацию, эти люди все равно что мертвы.

— И Коул сказал, что есть намного больше…

Рикки почувствовал, как его губы скривились от отвращения.

Внезапно он снова поежился. Этот пронзительный вой вернулся. Или, может, он был там все это время, и Рикки заметил его. Он снова огляделся. В церкви точно никого не было. Так откуда шел звук?

— Не беспокойся об этом. Это ничто. Тебе нужно подумать, что ты собираешься делать дальше.

Рикки посмотрел на документы в своих руках. Возможно, он должен уничтожить их сейчас. Тогда русские никогда не смогут до них добраться. Но что-то остановило его. Если он уничтожит документы, он уничтожит веские доказательства против Коула. Он подумал об Иззи, которая так боялась жестокого отца, что не могла вернуться домой.