Под сенью виноградных лоз

Один из патрульных остановился возле дверцы – высокий, неулыбчивый, в темных очках, которые скрывали выражение его глаз.

– Вот документы. – Келли протянула ему бумаги прежде, чем ее попросили их предъявить, он взял документы и сказал:

– Будьте любезны, откройте багажник.

Чувствуя, как внимательно другой патрульный оглядывает через второе окошко заднее сиденье, Келли потянулась, чтобы открыть бардачок и нажать кнопку багажника.

– Вы Келли Дуглас? – спросил первый полицейский, не выпуская из рук ее удостоверение.

– Да. – Она не сомневалась, что ему известна ее фамилия, и то, что она является дочерью беглого преступника.

– Снимите, пожалуйста, очки.

Келли подчинилась и подождала, пока он сравнит ее лицо с фотографией на водительском удостоверении.

– Куда направляетесь, мисс Дуглас? – вопрос прозвучал спокойно, ровно, но, натянутая как струна, она расслышала в нем оттенок подозрительности.

– В «Клойстерз», монастырскую винодельню, – ответила она, стараясь, чтобы пальцы легко лежали на руле, а не сжимали его, судорожно и нервно. – У меня деловое свидание с владельцем, мистером Гилом Ратледжем.

Полицейский помолчал, обдумывая услышанный ответ. Келли оставалось лишь надеяться, что он не станет проверять ее. Потому что свидание с владельцем было назначено не у Келли Дуглас, а у Элизабет Даген. С шумом, сотрясая машину, хлопнула крышка багажника. В зеркале заднего вида отразился второй патрульный – он сделал знак первому, показывая, что не обнаружил в багажнике ничего подозрительного и что дама может проезжать.

– Можете следовать дальше, мисс Дуглас. – Патрульный вернул ей документы.

– Спасибо. – Она положила документы на сиденье рядом и увидела в зеркале заднего вида, как полицейские посовещались, после чего один направился к своей машине и перегнулся внутрь.

Было ясно, что он собирается сообщить по рации начальству, что интересующее их лицо только что проехало, – это на случай, если посещение монастыря ею выдумано, а встретиться она планирует с собственным отцом.

Следующий кордон, казалось, ее уже поджидал. Документы никого не заинтересовали, а машину обыскали очень поверхностно. В монастырь она прибыла минутой раньше назначенного срока.

По контрасту со строгим внешним видом здания, где разместились конторы, внутреннее убранство его было поистине роскошным и отличалось изысканностью. Роскошь эта особенно бросалась в глаза Келли, когда она переступила порог просторного кабинета Гила Ратледжа. Каменные плиты пола почти полностью прикрывал палевый персидский ковер, выдержанный в золотистых и бордово-синих тонах. Одну из стен украшал старинный гобелен, на остальных трех – картины старых мастеров, основным сюжетом которых были виноградники. Большие, во всю стену, сводчатые окна тоже выходили в виноградники, тянувшиеся до самого горизонта. Внимание обращал на себя старинный, массивный, полированный, красного дерева письменный стол, за которым в большом резном, больше похожем на трон кресле восседал Гил Ратледж.

– Мисс Даген! – Улыбнувшись с привычной любезностью, он вышел из-за стола ей навстречу. – Мне кажется, миссис Дарси докладывала мне, что вы из Сакраменто и занимаетесь делами здравоохранения.

– Нет. Вообще-то никакого отношения к государственным службам я не имею, и я вовсе не Элизабет Даген. – Келли сняла солнечные очки. – Я Келли Дуглас.

– О да, конечно! Теперь я вас узнал. – Его улыбка потеряла свою лучезарность, а лицо выразило озадаченность и любопытство.

– Должна признаться, что вашей секретарше я солгала. Я не знала, захотите ли вы меня принять, и опасалась, что моя фамилия в вашем журнале посещений привлечет внимание репортеров. Не думаю, чтобы вам были бы приятны их орды возле ваших дверей.

– Согласен. Пожалуйста, садитесь. – Он указал на два резных кресла с обивкой из рытого бархата. Келли выбрала ближайшее, а Гил Ратледж отправился в обратный путь за свой стол. – Зачем я вам понадобился? – И тут же, не давая ей вымолвить слово, он выдвинул свою версию. – Если это по поводу жалованья вашему отцу за последние дни, то согласно нашим порядкам выплата не может быть произведена ранее конца недели. Думаю, что по закону вы можете получить причитающиеся ему деньги. Но я все равно проверю.

Ее отец работал у него? Келли старалась не показать своего удивления. Она вспомнила, что во время их свидания в тюрьме отец говорил что-то насчет его работы на винном заводе, но в чем она заключалась, он так и, не объяснил. Пресса это также не упоминала.

– Если я не ошибаюсь, он числился у вас охранником, – сказала она.

– Название его должности по штатному расписанию никакого отношения не имело к его фактическим обязанностям. Как я уже объяснил полиции, в основном он пас туристов, то есть следил, чтобы они не проникли на ту территорию, куда посторонние не допускаются, – сказал он. – Должен отметить, что по нашим рапортам никаких дисциплинарных нарушений за ним не числится и хлопот он нам не доставлял. Он был все время трезв. Жалоб на него не поступало. – Он тяжело вздохнул. – Что делает последовавшие события еще более трагическими.

– Да, наверное. – Что-то она упускает, какую-то деталь, которую надо бы использовать. – Вы ведь присутствовали тогда на ужине? – Ответ Келли был известен, она спросила это из тактических соображений – чтобы было время ей подумать.

– Да. Мы оба – и Клей, и я – там были. Получив приглашение, я удивился. Не секрет, что с Кэтрин мы не ладим вот уже долгие годы. Наверное, она пригласила меня из любезности. В конце концов, барон Фужер первоначально прибыл в наши края по моему приглашению. Включить меня в список гостей было простым жестом вежливости. Уж в этом Кэтрин не откажешь.

Наверное, она надеялась, что я не приду. Что как раз и побудило меня прийти. – И он по-мальчишески проказливо улыбнулся.

– Насколько я помню, вы и Кэтрин ссорились за право партнерства с бароном, верно? И заявление, которое он сделал в присутствии гостей, видимо, было для вас неожиданностью.

– Ничуть. Еще днем Эмиль поставил меня в известность о своем решении. Объявления о том, что договоренность достигнута, я ожидал. Конечно, ввиду его трагической кончины оформить ее письменно они не успели.

– Следовательно, это по-прежнему еще вилами по воде писано?

– Теоретически, наверное. – Он небрежно пожал плечами. – Окончательное решение теперь за вдовой. Она может захотеть выполнить волю супруга. – Он замолчал, потом улыбнулся сочувственной улыбкой. – Наверное, вам это все крайне неприятно.

– О да, – с готовностью кивнула Келли. – И даже более того, ведь я тоже там присутствовала, правда, я уехала раньше, чем… А вы ведь там еще оставались, правда?

– Да. Мы с Клеем тоже решили уходить. И кстати, пример нам подали вы, мисс Дуглас. – Глаза его радостно сверкнули ей через стол. – Из гордости не хотелось как-то уходить первыми. А когда я увидел, что вы уходите, то подумал, что и нам оставаться долее смысла не имеет. Мы с Клеем принялись обходить гостей и прощаться. А процедура эта длительная, когда знаешь почти каждого из присутствующих. Я помню, что немного поболтал с Фергюсонами. Ведь на подходе уже чемпионат по крокету в Медоувуде. – И добавил как бы вскользь: – Баронесса сидела одна в розарии. И мы постепенно двигались к ней. Эмиля же, чтобы попрощаться, мы еще не искали. Чтобы быть точным, мы как раз беседовали с Клайдом Уильямсом и его женой, когда раздался вой полицейских сирен. Тогда-то мы и узнали, что произошло.