Под светом Луны

— Билл…

Прошептала они и толкнула другую дверь в такой же подвал. Мина не знала откуда она нашла в себе силы так рвануть внутрь и упасть на колени перед своим мужем. Сама девушка едва смогла шагнуть следом без поддержки. Увиденное заставило ее глухо вскрикнуть и прижать ладошку ко рту. По щекам снова бежали слезы.

Билл лежал на земле, по пояс обнаженный, что позволяло видеть изорванную в клочья спину. Над ним явно поработали плеткой, которая валялась в углу. К еще большему ужасу на концах каждого хвоста Мина разглядела сверкающие в тусклом свете стальные крючки, которые и превратили спину мужчины в месиво.

— О, Билл! — стонала над мужем Анжи, боясь прикоснуться.

Мужчина был прикован к стене чугунной цепью, закрепленной на щиколотке, которую нереально было отстегнуть или порвать. Да если бы и был он сейчас свободен — они не смогли бы донести его вдвоем. Не тогда, когда сами едва стоят на ногах.

— Анжи, — тихо протянула Мина, встречаясь взглядом с мокрыми глазами молодой женщины.

В них было столько боли, столько страдания и столько беспомощности, сколько тяжело себе представить.

— Нужно идти. Если мы выберемся, мы пришлем помощь. Его заберут. Анжи…

— Знаю, — всхлипнула женщина, убирая с бледного лица мужа темные пряди волос. — Я… не могу оставить его вот так. Одного.

— Анжи…

У самой текли слезы, но Мина знала, что по-другому нельзя. И Анжи это знала, только выше ее сил было сейчас уйти от своей пары, возможно видя ее в последний раз.

Волчица склонилась над мужем и что-то горячо зашептала ему на ухо, поливая его лицо своими слезами. Потом решительно выпрямилась и встала на ноги.

— Нужно идти. Ты права. Чем быстрей мы выберемся, тем быстрей поможем ему.

Она бросила на супруга еще один взгляд и решительно закрыла дверь.

Опираясь друг на друга и помогая шагать, обе пленницы двинулись к своей свободе.

Шахта мало походила на шахту. Здесь, видимо, работы закончились еще пару сотен лет назад, поскольку деревянные балки, поддерживающие когда-то стены и потолок, уже искрошились, стены заилились из-за того, что подземные воды были близко. Было мерзко и грязно. И еще ужасный запах в некоторых коридорах от свалки, что была над ними. Пленницы продвигались медленно и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Для обеих было так непривычно полагаться только на свои человеческие чувства: ни уловить звуков издалека, ни ощутить запаха опасности, да и вообще было странно ощущать себя без волка. Их звери будто никогда и не были с ними. Это сбивало с толку и даже пугало.

Пока пара беглецов пробиралась по тоннелям, останавливаясь на каждом изгибе и внимательно слушая и пытаясь не упасть от бессилия прямо там же, их одежда, и до этого не блиставшая чистотой, окончательно утратила свой вид. Некогда белоснежное платье Мины было в потеках грязи и крови, тут и там тонкая ткань была разодрана в клочья. Одежда Анжи тоже мало походила на тот ослепительный наряд, что она выбрала для свадьбы.

— Думаю, что свою свадьбу ты и захочешь — не забудешь, — переводя дыхание, шепотом произнесла Анжи, когда они остановились на очередном повороте.

— Да, если мы выберемся отсюда, я буду вспоминать этот день с содроганием еще много лет, — не могла не согласиться Мина, пытаясь отодрать от своего платья шлейф, который пусть и был короткий, но сейчас оказался жутко мешающим.

Но сил не было даже чтобы разорвать ткань, и как они еще стояли на ногах — оставалось загадкой. Вероятно, одно только желание выбраться и жить и помогало обеим. А Анжи еще ни на миг не переставала думать о Билле. Было невыносимо уйти из той комнаты, где он был, но разумом она понимала, что кроме как этим — ничем больше не поможет ему. Ему нужна врачебная помощь, поскольку регенерация так же не действовала из-за наркотиков: и у нее, и у Мины все еще кровили те раны, что им нанесли сильными ударами, что уж говорить о спине Билла. И единственный для него шанс выжить — привести помощь.

— Ты слышишь? — замерла неожиданно Мина.

Анжи тут же навострила слух. Вдалеке, за пару поворотов от них, слышались голоса и гулкие шаги по полу. Бетонному полу, которым всегда была устлана земля на первых уровнях шахт, где были рельсы для вагонеток, чтобы вывозить добытый материал. А это значило, что они уже близко, что почти выбрались. Главное сейчас, не попасться на глаза никому из охотников.

Стараясь не шуршать и почти не дыша, Мина с Анжи свернули в темный неосвещенный поворот и замерли, слушая приближающиеся шаги нескольких человек. Разобрать, о чем говорят люди, было невозможно, ровно до тех пор, пока они не подошли совсем близко к тому месту, где укрылись пленницы.

— Когда Кларк вернется?

— Сказал, что через пару часов. Ему нужно сбить со следа тех, кто пойдет за нами.

— Думаешь, у него получится?

— Он много лет водил за нос этих чертовых псов, естественно ему удастся это и сейчас.

— Как долго мы еще будем оставаться в этом месте? Здесь воняет, хуже, чем наверху…

Постепенно голоса удалялись, пока обе женщины совсем не перестали их слышать.

— А если они пошли за нами? Если увидят сейчас, что мы сбежали? — вдруг запаниковала Мина, поняв в какую сторону ушли мужчины.

— Нужно торопиться, — вздохнула Анжи и, снова взяв ее за руку, вышла из укрытия.

Но не успели они отойти хоть на пару десятков метров дальше, как снова послышались шаги, и даже не шаги — топот бегущих ног и глухие вскрики. Они едва успели нырнуть в темное углубление, чудом оказавшееся рядом, прежде чем из-за угла выскочили трое запыхавшихся охотников.

— Нужно сообщить всем! — рявкнул один из них. — И позвоните Кларку. Пусть возвращается скорее, иначе нас растерзают, раньше, чем мы успеем выйти наверх!

А вслед за его словами до девушек донесся сильный волчий вой, слышный даже под землей.

— Твою мать! — ругнулись все охотники разом. — Приведите одну из сук, нам нужен козырь. Они не посмеют напасть, если кто-то из них будет под прицелом!

И снова удаляющийся топот.

Мина с Анжи переглянулись, и в глазах обеих светилось неимоверное облегчение. За ними пришли! Их нашли! Теперь они точно выберутся!

— Нам лучше остаться здесь. Иначе мы в такой суматохе точно попадемся, — прошептала Анжи, оседая на землю от того, что облегчение забрало всю решительность, а та соответственно все силы, что еще держали их на ногах.

Рис стоял на вершине холма, устремив пронзительный взгляд желтых глаз на едва заметный вход в катакомбы в низине. По обе стороны от него стояли Мартин и Джек.

— Они знают, что мы их нашли. Нельзя медлить, — задумчиво произнес Мартин.

— Там Мина и мои родители, и нападать вот так сразу тоже нельзя, — прорычал Рис, внимательно и тяжело глядя вперед.

Но что бы ни говорил мужчина, его единственным желанием было сейчас рвануть со всех ног туда. Однако благоразумие и страх за близких его сдерживали. Он не знает, что и кто его там ждет. Не знает ничего, и очень боится подвергнуть опасности своих любимых.