Под темной луной

– Не лгите хоть теперь, Маннейг! – Резко обрывает его Симон. – Эти судьи и дознаватели были выбраны вами из числа тех, кто никогда не шел против вашего мнения! И, хотя даже они не были уверены в вине Трика и предлагали отправить его на каторгу, вы наказанием ему избрали казнь!

– И если вы не знаете, кто убил Гажнета, то может быть, поясните нам, кто такой господин Сарабез, получивший по вашей записке вечером в день казни крупную сумму золотом?! – Ехидно интересуется преданный Симону Кегелат.

Последний вопрос оказал на отреченца непредвиденное действие, он замкнулся намертво и, отвернувшись к стене, не желал больше вступать ни в какие переговоры. В своем уголке тихонько всхлипывала Дариналь, только что в полной мере осознавшая всю меру предательства своего отца. Стареющий Казанова, понимая, что в случае замужества дочери королевская власть по закону перейдет ей и зятю, и поток обожательниц резко уменьшится, придумал, как избавится от старшей дочери. Интересно, что еще было у него заготовлено против младших принцесс, совершеннолетие которых не за горами. Ведь всего через пару лет двадцать исполнится средней, Каринат, а через четыре года младшей, Ларинас.

– Ну я думаю, больше он нам ничего не скажет, – подождав немного, объявил Симон, – да, впрочем все и так ясно. Лучше расскажите нам советник Эзарт, что творится в королевстве?!

– Новостей много, но хороших среди них нет, – честно предупреждаю я сокамерников, и рассказываю им все, что знаю сам.

Слушают меня жадно, изредка задавая вопросы. Весть об отказе западных городов выслать на помощь гарнизоны, вызывает у всех взрыв бурного негодования. А услышав о гарнизоне Зарбаля, запертом на бесплодном берегу реки Нагай, Маннейг в отчаянии застонал и закрыл лицо руками.

Дариналь, убито глядя перед собой, что-то шепчет про себя, не замечая текущих ручьем слез. Мне очень жаль принцессу, сейчас она потеряла последнюю надежду на избавление от неприветливого дижанца.

Воспользовавшись шумом, который подняли заключенные, обсуждая создавшуюся обстановку, Симон, склонившись ко мне, интересуется, как я планирую бежать.

– Усыплю охранников, переоденемся и выйдем, – шепчу ему на межгалактике.

– Все?! – Недоверчиво уточняет Симон.

– Нет, – качаю головой, – только мы.

– А как же они?!

А что мы можем сделать для них?! Ситуация вышла из-под контроля! Пусть благодарят Маннейга, это он так все запутал! Я жму плечами в ответ на вопросительный взгляд Симона и по его поджатым губам понимаю, что старый агент со мной не согласен. Ну, да, что ему инструкция! Он когда-то еще мою мать стажировал! А меня она за своеволие обещала засунуть на какую-нибудь благополучную планету, типа курортной Бенгалы, и держать там лет пятьдесят подряд.

– Я так не согласен. – Категорически заявляет Найш.

Да я и сам не согласен! А, космос с ней, с Бенгалой! По крайней мере, там я смогу жить вместе с Тези! Зато как приятно действовать, не оглядываясь на занудные инструкции Мари! Тем более, что Симон тоже не собирается их соблюдать!

– Что ты предлагаешь?! – деловито спрашиваю я Найша и вижу лукавую усмешку.

– Недолго же ты боролся со своим чувством долга, – дружески подкалывает Симон. – А предлагаю я вот что, бегите втроем, ты, Кегелат и принцесса.

– Что?! Нет, Симон, без тебя я не пойду!

– Пойдешь! – Сурово отрезал Найш, – Ничего со мной за ночь не случится, а утром ты нас вытащишь!

– А если они обнаружат наш побег, и казнят за это вас?! – Продолжаю сомневаться в правоте его решения.

– На каком это языке вы говорите?! – Подозрительно прищурясь, спросил неожиданно возникший около нашей скамьи Айсел.

Я мысленно выругался. Оказывается, все давно молча следят за нашим спором.

– Это один из диалектов дикарей с восточных островов! – Твердо глядя ему в глаза соврал Симон.

Однако агенты старой школы не так уж щепетильны в средствах, как это принято считать, с удовольствием отметил я про себя.

– Бумага у кого-нибудь есть? – Интересуется тем временем Найш.

– У меня есть, – Отозвался я, вспоминая, что в моем потайном жилете и не такое найдется.

– Отлично, давайте сюда! – потребовал Симон и, глядя как отвернувшись от общества я роюсь в своем жилете добавил на межгалактике, – А ты неплохо экипировался, может у тебя там и энергетик найдется?!

– Разумеется! – Кивнул я, и, подавая Симону лист бумаги и ручку незаметно сунул упаковку энергетических пилюль.

– А зачем вам бумага? – заинтересовался Малат.

– Завещание писать! – мрачно шутит Найш, аккуратно выводя на листе несколько строк.

Закончив писать, он встает и, подойдя к Маннейгу, требует:

– Подпишите Ваше Величество!

Маннейг нехотя высовывает нос из-под плаща и, вглядевшись в документ, отрицательно качает головой.

– Ни за что!

– Подписывайте, Маннейг! – С нажимом говорю я, подходя и вставая рядом с Симоном.

Он только молча мотает головой.

– Если не хотите подохнуть здесь в подвале, придется подписать, – Мягко советует подсевший к королю Айсел, заглянув через его плечо в документ.

Маннейг с отчаянием вглядывается в наши лица и, обреченно выдохнув, бормочет:

– Ну если вы все так считаете… – помедлив, берет ручку и ставит размашистую подпись. – А теперь, оставьте меня наконец в покое!

– Да ради всех трех богов! – пожимает плечами Симон и протягивает документ Его Святейшеству. – Теперь Вы, Айсел!

– С удовольствием! – Аккуратно подписывает документ Тии.

Затем расписываемся мы с Симоном и Кегелат. В последний момент, поймав косой взгляд Малата, я протягиваю ручку ему:

– Подпиши и ты, Малат!

– А я то зачем? – для виду отказывается он.

– Как представитель от народа, твоим детям будет чем гордится, их отец участвовал в подписании документа века! – Тонко иронизирует Айсел.

Польщенный Малат ставит свою замысловатую закорючку и, по требованию Симона, свернутый в тугую трубочку лист я прячу в своем жилете.