Под тенью мира. Книга первая

Теперь настала моя очередь гадко ухмыляться. Мне со всей силой хотелось противостоять властности этого человека.

– Пошёл ты к черту, ясно?
– выругалась я.
– Я не знаю код, а если бы и знала, то ничего бы тебе не сказала.

Отем изящно улыбнулся, чуть прищурив, заблестевшие злостью глаза.

– Буду с тобой откровенен, - немного помолчав, сказал он.
– У меня заканчивается терпение. И я не собираюсь играть с тобой в игры.
– Полковник подошёл ближе ко мне и встал прямо напротив меня, складывая руки на груди.
– Скажи мне код или пожалеешь.

Признаться, у меня внутри всё сжалось от страха, но злость и ярость не позволяла мне превратиться в запуганного зверька. Я собиралась плюнуть ему в лицо, как вдруг услышала, что дверь позади полковника Отема открывается.

Полковник с полностью беспристрастным лицом обернулся, чтобы посмотреть на вошедшего в комнату.

Со своего места я никак не могла разглядеть, кто пришел.

Отем снова обернулся ко мне к невероятно циничной ухмылкой.

– Ах, да, - сказал он.
– Совсем забыл. Прежде чем мы продолжим наш разговор, я бы хотел, чтобы ты познакомилась с моим сыном. Вот он, знакомься…- Отем сделал шаг вправо, давая мне возможность взглянуть на того, кто пришел.
– Рэй Отем.

Моё сердце глухо ударилось в ребра и остановилось на несколько долгих секунд.

Если бы камера не держала меня, я бы упала. Мне казалось, что моё сердце вновь разбивается на куски, осыпаясь под ноги.

Я не могла поверить своим глазам.

Передо мной стоял Рэй.

Мой возлюбленный Рэй, которого я ненавидела и любила так сильно, как никого в своей жизни.

Рэй был одет в строгую форму Анклава чёрного цвета, прошитую белыми нитями.

Поверх формы на нём был одет плотный плащ из черной ткани.

Рэй был бледен. Таким бледным я его ещё никогда не видела. Но, несмотря на это, он был полностью беспристрастен. И так же циничен, как и его отец.

В одну секунду я поняла, кого мне напоминает Август Отем. Ну, конечно. Как же я раньше не догадалась. Рэй был очень похож на своего отца. Такой же красивый. Такой же жестокий и властный.

На лбу у Рэя не было повязки. И было непривычно видеть его без неё. Мне казалось, что он стал ещё красивее. С правой стороны его лба виднелся шрам. Выжженные буквы фамилии Отем. Вот, что он так тщательно скрывал. Я была в шоке. Я просто не могла поверить, что Рэй…мой лучший друг, моя любовь был сыном моего самого злостного врага.

Рэй смотрел на меня ледяным взглядом светло-серых глаз. Таких же глаз, как и у его отца. И я смотрела на него в ответ, и чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слёзы. Я не хотела реветь, но я не могла не плакать.

Как больно мне было. Как больно.

– Здравствуй, отец, - сказал Рэй.

Отем едва заметно кивнул ему.

– Что ж, вы уже достаточно знаете друг друга, чтобы мне не повторяться.
– Отем оскалился, глядя на меня, затем повернулся к сыну.
– Рэй, хорошо, что ты здесь. У нас тут важный разговор с этой шавкой.
– Отем повернулся ко мне и чуть склонил голову, глядя на меня.
– Итак, девчонка, я даю тебе последний шанс: скажи мне код от очистителя.

Колоссальным усилием я взяла себя в руки. Я закрыла глаза на мгновение, а затем с ненавистью посмотрела на Отема.

– Ничего я…

Моя голова качнулась в сторону, и слезы хлынули из глаз, когда я почувствовала обжигающую боль.

Отем с размаху дал мне пощёчину. Рэй даже не шевельнулся при этом.

Полковник сделал шаг ко мне и схватил за подбородок, поворачивая мою голову к себе.

– Нет, ты скажешь, дрянь, - тихо сказал он.
– Или я заставлю целый полк моих солдат отодрать тебя прямо здесь.

Он увидел ужас, промелькнувший на моём лице, и хищно улыбнулся. Но плевать мне на его угрозы. Я не собираюсь сдаваться.

– Я ничего Вам не скажу, - снова произнесла я, роняя слёзы.

Мне было больно и страшно, но я держалась.

– Что ж, - отпуская моё лицо, сказал Отем.
– Это твоё право. Тогда я думаю, нам пора перейти к более жестким мерам.

Отем подошёл к консоли и набрал комбинацию каких-то цифр. Я почувствовала, что клетка больше не держит меня. От слабости я едва не упала, но в последний момент ухватилась за стенку камеры.

Что он делает? Я в ужасе уставилась на то, как полковник приближается ко мне. Я могла бы попытаться двинуть ему как следует или убежать, но я едва могла стоять на ногах, да и бежать мне было некуда. К тому же здесь был Рэй, который мог мне накостылять не меньше полковника.

Я всё ещё держалась за стенку камеры, пытаясь собраться с силами, когда Отем приблизился ко мне, отогнул край плаща и отстегнул с пояса тонкий кожаный прут.

Я почувствовала, как начинаю дрожать.

Ну, всё. Сейчас меня изобьют до полусмерти.

– Выходи, - произнес Отем сквозь зубы.

Я молча смотрела на него, не в силах и слова произнести - в горле пересохло от страха.

– У вас с папашей есть отвратительное свойство - вы всё время заставляете меня ждать, - прошипел Отем, с силой сжимая прут в руке.
– Я сказал - выходи!

Он рявкнул так громко, что я вздрогнула, сжавшись в комок. Я закрыла глаза, ощущая, как дрожат мои руки и как подгибаются колени.

– Нет, - сухо прошептала я, вспомнив папу.

Какой же он у меня молодец - всегда стоял на своём до последнего.

– Ты сама напросилась, маленькая дрянь, - зло сказал Отем.

Он сделал шаг ко мне, схватил за руку и вытянул из камеры в комнату.

– Пошёл ты к чёрту!
– закричала я.

Рэй молчал всё это время. И сейчас всё так же молча продолжал наблюдать за сценой, разворачивающейся у него на глазах. Сволочь.

Отем держал меня за запястье, и я пыталась вырваться из его хватки.

Это было бесполезно. Отем с такой силой сжимал моё запястье, что я едва не выла от боли. Я чувствовала, как слёзы текут по моим щекам, обжигая их.

– Отпусти меня немедленно!
– отчаянно кричала я, все ещё пытаясь вырваться.

– Код!
– рявкнул Отем.
– Назови мне код, дрянь!

Я отвернула лицо, ничего не говоря и ожидая худшего. Мне было так страшно, что я и говорить-то толком не могла.

Сжимая в руках кожаный прут, полковник замахнулся, чтобы ударить меня, и я зажмурилась.

Ничего не произошло. Я открыла глаза и увидела, что Рэй с силой удерживает руку отца. Собрав все силы, я попятилась назад, к стене и прижалась к ней, не смея пошевелиться. Я даже не знала, что мне думать. Я уже ничего не понимала.