Под тенью мира. Книга вторая

– Жаль, что я не разделяю твоего оптимизма, - сказал он, кинув тоскливый взгляд в круглое окно своего кабинета. – Жаль… Но, пожалуй, среди твоего бреда есть зерно истины, - сказал он, и моё сердце забилось быстрее.
– Я уже понял, что мой путь не спасет миссию Убежища. Но, если пойти на контакт с внешним миром, возможно, я смогу спасти его жителей. – Альфонс тяжело вздохнул. – Только поведу их уже не я. Я слагаю с себя полномочия Смотрителя. Я скажу Амате, что лучшего лидера чем она, я не могу себе представить.

Альфонс посмотрел на меня, и я, удивленная и обрадованная, ахнула, не в силах сдержать радостной улыбки. Вспомнив, с кем я разговариваю, я тут же взяла себя в руки и опустила лицо, краснея.

И ведь именно в этот момент, я впервые в жизни, заметила на лице Альфонса пусть и мимолетную, но настоящую улыбку, подаренную мне.

***

– Амата… И все остальные…Прошу внимания, – Начал свою речь Альфонс Альмодовар, стоя посреди приемного зала в медицинской части Убежища 101.
– После плодотворной дискуссии с нашим… – Я стояла неподалеку, Альфонс замялся и сразу посмотрел на меня. – Другом, я принял важное решение. В моем стремлении уберечь нас всех от опасностей я, возможно, перестарался. Много жизней было потеряно, но, что еще страшнее, жизнь остановилась. – Смотритель сложил руки за спиной в своем привычном жесте.
– Стремясь уберечь вас от опасности, я не давал вам возможности повзрослеть. Я знаю, что совершал ошибки. Если бы ситуация повторилась, я снова поступил бы так же. – Он замолчал на некоторое время, вглядываясь в хмурые и напряженные лица жителей Убежища.
– Именно поэтому я не могу оставаться вашим Смотрителем.

Послышались вздохи удивления и шепоток. Кто-то прижимал руки ко рту, кто-то переглядывался.

– Отец! – воскликнула Амата, с волнением глядя на Альфонса.

– Амата, - произнес, наконец, Альфонс.
– Я назначаю Смотрителем тебя. Ты доказала, что способна принимать трудные решения во благо Убежища. И прости, что я не понял этого раньше. Это тоже одна из множества моих ошибок.

Замелькали улыбки, послышались радостные вскрики и аплодисменты.

– Спасибо, отец, - произнесла Амата, подходя к Альфонсу и обнимая его. Он обнял дочь в ответ с теплой улыбкой. Я вдруг первый раз в жизни увидела Альфонса Альмодовара таким вот, живым и настоящим в роли отца. Было видно, как он любит свою дочь. – Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оберегать нас всех, в Убежище и вне его.

– Не сомневаюсь, доченька, - улыбнулся Альфонс, коснувшись щеки Аматы тыльной стороной руки.
– Но теперь, с твоего позволения, я бы хотел немного отдохнуть. Я очень устал. Все детали мы обсудим с тобой в ближайшее время, наедине. А пока я уверен, многие захотят тебя поздравить.

Амата снова обняла отца, и он поцеловал её в лоб. После этого Альфонс Альмодовар развернулся и направился к выходу из приемного зала, а к Амате начали сбегать ребята, чтобы поздравить её с победой.

Я стояла на месте, когда Альфонс прошёл мимо меня. Он кинул в мою сторону долгий взгляд. Я ничего не смогла прочитать в этом взгляде. И я бы даже не смогла предположить, о чём думал в эти мгновения Альфонс Альмодовар. Через несколько секунд он вышел из зала и скрылся в коридоре.

Я проводила его взглядом, а потом заметила, как ко мне идёт Амата.

Я улыбнулась подруге, и она улыбнулась мне. Мы крепко обнялись, и я увидела слёзы в глазах Аматы.

– Я… не знаю, что сказать, Кайли, - произнесла Амата взволнованно. – Спасибо тебе, дорогая подруга. Отец сложил с себя полномочия Смотрителя, но не говорит мне почему. Но я-то точно знаю, что он принял это решение после разговора с тобой.

– Да, - сказала я, усмехаясь.
– Мы с ним немного побеседовали, выяснили некоторые вещи. Все было очень культурно.

Амата ошеломленно покачала головой, улыбаясь.

– Ты и он? Культурно? – засмеялась она.
– Ну, в смысле вы же на дух друг друга не переносите. Вот это да!
– Я пожала плечами, усмехнувшись. Амата задумчиво отвела взгляд. – Что ж, и теперь начинается новая глава в нашей жизни. Все мы теперь, наверное, узнаем что-то новое о внешнем мире, правда? – Амата улыбнулась.
– Как новый Смотритель, я собираюсь открыть Убежище, на этот раз навсегда. У Убежища наступит новая жизнь… – Амата вдруг как-то нахмурилась и с невыносимой печалью отвела взгляд. Её голос дрогнул.
– Хотя, боюсь, кое в чём придется соблюсти традиции…

Я положила руку на плечо подруги. И чего это она так распереживалась?

– Не волнуйся, Амата, - устало улыбнулась я, глядя на подругу.
– Так или иначе, я всегда приду на помощь.

Амата закивала, все ещё не поднимая взгляд на меня. Она некоторое время помолчала, затем наконец посмотрела на меня.

– Я знаю, и от имени всего Убежища я благодарю тебя за всё. – Подруга казалась мне печальной, но уверенно в каком-то своём решении. – Но, Кайли… Пойми, очень многие винят тебя во всем, что случилось. Именно поэтому я буду вынуждена попросить тебя уйти.

Я почувствовала, что внутри меня всё оборвалось. Вот так вот, в один миг. Сердце замерло, и камнем рухнуло куда-то под ноги, чтобы разбиться на части.

Я ощутила, как улыбка сползла с моего лица, как удивление, нет, скорее, настоящее ошеломление и обида волной накрыли меня.

Я почувствовала горечь. Горечь разочарования и боли.

– О, даже так… - только и смогла сказать я, едва шевеля губами.

– Прости меня, - прошептала Амата, с печалью отводя взгляд.
– Но ситуация слишком взрывоопасная, чтобы тебе можно было остаться. Прошу тебя, если ты действительно хочешь помочь Убежищу, уходи.

– Хорошо, - разведя руками, сказала я. – Как скажешь…

Внутри меня всё клокотало, я с трудом сдерживала слёзы. Я могла бы поверить во что угодно, но не в то, что что всё закончится вот так. У меня никак не укладывалось в голове то, что сейчас происходило.

– Не пойми меня неправильно, моя дорогая Кайли, - произнесла Амата, беря меня за руки и со слезами на глазах вглядываясь в моё лицо. – Я не хочу указывать тебе на дверь, но если ты останешься, это только создаст новые проблемы. Убежище не выдержит новых разборок. Просто… Так надо.

Я кивнула. Нет, я, конечно, понимала мотивы Аматы… Разногласия, стычки. Я, как объект ненависти некоторых жителей, которые могли устроить из-за этого очередной кровопролитный бунт… Но…Как же больно было.

– Пройдет ещё много времени, прежде чем мы будем по-настоящему готовы выйти наружу, сказала Амата, кусая губы.
– Но как только в Убежище все снова войдет в колею, возможно, мы встретимся наверху. Я бы очень этого хотела…

Амата выглядела убитой. Я видела, что моя подруга делает это всё не потому что она этого хочет, но потому что обстоятельства выше неё. А если она из-за меня снова будет рисковать жизнями жителей Убежища 101, то чем же она будет лучше своего отца?