Под тенью темной луны

– Так сколько мне еще придется с ней мучиться? – Раз уж он пришел в хорошее настроение, этим надо пользоваться.

– Как ты выражаешься, Элиара? – нарочито сердито возмутился Магистр. Я мгновенно опустила голову, демонстрируя полное раскаяние и не забывая закрывать свои подлинные мысли по этому поводу.

– Убери блок, - потребовал директор. Пришлось подчиниться и несколько минут настойчиво заставлять себя размышлять о своем нехорошем поведении.

– Ему пришлось отправиться по делам в Аррендар, - внезапно сказал Магистр. Аррендар… Полторы тысячи верст, пара телепортов… Но тогда он должен был уже давно вернуться! Что это за дела, требующие такого долгого отсутствия?

– Он не мог воспользоваться телепортом, - ответил на мои мысли директор. Я непонимающе уставилась на него. Почему?

– Так было нужно. Сейчас ты пока не поймешь этого, - мягко произнес он.

– А потом пойму?

– Да. Возможно. А, возможно, и нет. Все покажет время…Главное, Элиара, верь своему сердцу. Только ему…

Увидев мое явное непонимание, директор добавил:

– Элька, поверь мне, все это неинтересно. Просто взрослые игры серьезных дяденек.

Я вздохнула, примиряясь с тем, что мне все равно никто ничего не объяснит. Придется выяснять самой.

– И надолго Ален застрял в Аррендаре? – постаралась я узнать хотя бы это. Магистр Рейф улыбнулся.

– Нет. Думаю, на следующей неделе он будет здесь. Ну, ты хочешь еще что-то спросить?

– Да, - с готовностью ответила я. – Магистр Рейф, вы ведь знаете все языки, да?

– Да, - удивился он. – Ну, наиболее распространенные.

– Что такое «карриэлле»?

Меня всю неделю мучил этот вопрос. Я даже покопалась в библиотеке, но ни в эльфийском словаре, ни в гномьем я такого слова не нашла. В троллий я не полезла, а других у нас не было.

Магистр Рейф смутился. Шетт, мараелла, он действительно смутился! Мое любопытство разыгралось еще сильнее.

– От кого ты слышала такое слово? – наконец спросил Магистр Рейф.

– От Магистра Алена, - честно ответила я.

– Вот его и спрашивай, - с облегчением сообщил директор. – Мне, к сожалению, незнаком этот язык.

Я с подозрением воззрилась на Магистра. Он наверняка знал, но не хотел говорить мне значение этого слова. Ладно, придется узнавать самой. Ой, что-то длинный список получается, пора уже на пергамент заносить, чтобы не забыть…

– Ты, кстати, можешь уже идти, - директор устроился в кресле и придвинул к себе стопку документов.

– До свидания, - вежливо попрощалась я.

– До свидания, - буркнул Магистр, поглощенный изучением мелко исписанного пергамента.

Выйдя от директора, я поймала себя на мысли, что бессознательно прикидываю – когда Ален должен вернуться. Три дня до Аррендара, еще три – обратно, ну, и там – день-два, не меньше. Из-за простого дела, которое заняло бы час-полтора, смысл ехать на полторы тысячи верст? По моим подсчетам получалось, что ждать Магистра Алена следовало дня через три-четыре. Из этого вытекало, что как минимум еще одну лекцию с Магистром Флоренной придется пережить. Я скривилась. Хорошо, что в свое время стезя Травника не пришлась мне по вкусу – для них курс травологии считался профильным и читался на протяжении всего обучения в Школе. Не думаю, что я смогла бы доучиться до конца с таким отношением преподавателя ко мне. Неестествознание ведь читается и Травникам…

Но я или ошиблась в подсчетах, или Ален был не в Аррендаре, или… не знаю, что. Однако…

Через два дня после разговора с директором я собралась к мантикоре за едой поздно. К нам заскочили Пифии, и мы все вчетвером – прошу прощения, впятером - Кыса нельзя не посчитать – весело проводили время, обсуждая результат нашего эксперимента и последние школьные сплетни. И Ниасса, и Аллирия согласились, что мы совершенно правы – это настоящий идеал. Идеал возлежал на коленях девушек, милостиво принимая полагающиеся ему ласки, и, прикрыв глаза, слушал веселые девичьи голоса.

– Домовые вчера подрались в подвале, - блестя глазами, рассказывала Ниасса. – Но нипочем не согласились раскрыть причину своей ссоры. И, конечно, пропавшая у Магистра Левена бутылка с настойкой «Гномская медовая» не имеет к этому никакого отношения.

– Конечно, не имеет, - дружно кивнули мы.

– Народ в Вийске готовится к очередному всенародному празднику – «Бесовнику». И, видимо, именно поэтому у лавочника Тимахи из подвала исчезло двенадцать тыкв, - улыбнувшись, поведала Аллирия. Мы не стали сочувствовать Тимахе. Это был редкостный зануда, рьяно ненавидящий адептов, который при встрече с ними демонстративно плевал на землю и называл безобидных, в сущности, молодых людей «мракобесьим племенем».

– Может, это были те, которые на ярмарке скалили зубы? – подхихикивая, предложила я. – А теперь у них выросли ноги, и тыквы взяли и ушли.

– Возможно, - согласились Пифии и Кесси.

– Бабка Мелисья видела демона, - сообщила Ниасса серьезным тоном.

– Демона? Это где она умудрилась? – не поверила я.

– А я откуда знаю? – пожала плечами девушка. – Это самая натуральная сплетня, причем распространяемая самой бабкой. Она за два часа успела половине Вийска сообщить, что «шла к куме за смятаною, а оно как выпрыгнеть! Зубищи длинныя, глазища желтыя, крылья по ветру развеваются, что твой плащ, копыта огромные, аки колесо на телеге, а упряжь кожаная и со звездами».

– Упряжь? – перебила я Ниассу. – Это какая упряжь у демона? И как ее бабка различила? Два часа назад темнело уже.

– Это ты бабку спроси, - захохотали Пифии.

– Ее спросишь, пожалуй, - глубокомысленно заметила Кесси. – Потом удирать огородами придется, чтобы не утонуть в потоке информации, которую она на тебя выплеснет.

– Это точно, - кивнула я.

Нам не раз приходилось встречаться в городе с вездесущей бабкой Мелисьей. Она, в отличие от Тихани, радостно встречала адептов, искренне считая, что они все Травники, и пользовалась любой возможностью для получения бесплатной консультации. Даже преподавательскому составу не удавалось избежать вечного, как само время, вопроса: «Милок, а посмотри, что-то у меня вот здеся тянет, а тута ноет?» Взамен она делилась бурными потоками местных сплетен. Нас спасало только то, что в Вийске вечно происходило что-нибудь интересненькое, и бабка Мелисья, как правило, присутствовала на месте происшествия, так что на нашем пути попадалась довольно редко.

– Все? – спросила Кесси.

Пифии задумались.

– Вроде, да. Если не считать того, что Мириэла опять предсказала конец света. Где-то в начале сеностава [9] .

– Жаль, - серьезно отозвалась я. – Лучше бы в начале травня [10] . Тогда не пришлось бы экзамены сдавать.

– Это какой у нее по счету конец света? – пыталась вспомнить Кесси. Девушки напомнили.

– Седьмой.

– Ну, надеюсь, юбилейный десятый не окажется правдой, - хмыкнула Кесси.

9

Сеностав - июнь.

10

Травень - май.

Мириэла - Пифия с последнего курса - была известна тем, что предсказывала концы света. Причем они не сбывались. Ну, с некоторой натяжкой можно было посчитать концом света нашествие воробьев, склевавших все подсолнухи и возникший из-за этого дефицит жареных семечек четыре года назад. Или внезапно - для магов, занимающихся астрологией – возникшее солнечное затмение двухлетней давности. Оно, безусловно, перепугало население, но особого вреда не принесло. Однако каждый раз девушка с пеной у рта утверждала, что она говорит чистую правду, и надо готовиться. Как готовиться – никто, в том числе и она – не пояснял.