Под защитой бандита

– Допустим, – наконец, произносит он. – Но судя по тому, что ты здесь, план твой не сработал?

– Я не успела подготовиться. Мне пришлось бежать раньше.

– Почему?

Я не могу рассказать правду, просто не имею права. И судорожно соображаю, как именно объяснить свой внезапный побег.

– Муж уехал по делам, срочно. Кажется, что-то случилось на стройке или ещё что. Он решил отдать дочь в пансион, понимаешь? Сказал, так я сосредоточусь на новом ребенке. Я не могла больше ждать, и Игорь помог мне, выпустил из дома, прикрыв.

По взгляду мужчины сложно понять, верит ли он мне. Мне остаётся только ждать вердикта.

– Телефон с собой?

Мотаю головой.

– В нем могут быть отслеживающие программы. Так сказал Игорь.

– Хорошо, – кивает Князев. – Иди отдыхай. Я подумаю, что можно сделать, – отстраненно добавляет он.

Что-то в нем неуловимо изменилось за время нашего разговора. Вероятно, я и правда теперь для него еще более жалкая, когда он узнал о моей семейной жизни некрасивые подробности. Это больно сознавать.

– Спасибо…

Я уже поднимаюсь из-за стола, когда в спину долетает ещё один вопрос

– Твой отец знает о том, за кого ты вышла замуж? Знает, что муж бьет тебя?

Это все равно что удар кнутом – озвучить все то, чего я так стыжусь.

– Мой отец мертв. Но ему было плевать, увы.

– Ты сказала, тебя продали. Кто?

– Он и продал. Просто я узнала об этом не сразу. Думала, что спасу маму, а оказалось… Оказалось так он избавился от нас обеих и получил в обмен хорошие деньги.

Ещё год назад эта тема вызывала у меня слёзы. Сейчас их уже нет. Муж отучил меня плакать по пустякам, как он говорил.

– То есть все дело в бизнесе?

– Вероятно. Меня в подробности не посвятили. Я случайно узнала, что в итоге Николай отобрал у отца компанию. Вряд ли те деньги принесли ему счастье.

– А твоя мать?

– Умерла. Вроде как несчастный случай, но я не верю.

Мой голос звучит бесцветно и устало. Да и я сама чувствую себя выжатой. Сейчас мне больше всего хочется оказаться рядом с дочерью и забыть все как страшный сон.

– Иди к дочери, Нина. Здесь тебе ничего не угрожает.

Разговор измотал меня. Не так я мечтала встретиться с мужчиной, который стал до меня первым во всех смыслах. Но теперь не до выбора. Спасибо и за то, что приютил.

Дашутка спит, разметавшись. Сладко сопит, и при взгляде на нее внутри все наполняется теплотой.

Мое солнышко. Любимая моя девочка. Как можно не любить своего ребёнка? Или же дело в том, что Николай подсознательно чувствовал, что она не его? Могло ли это быть?

Я впервые сплю спокойно. Рязанов мог заявиться ночью и потребовать лечь под него. Он считал меня вещью, у которой нет права голоса и нет возможности отказать ему. Но сегодня я, наконец-то, могу расслабиться, потому что здесь он меня не достанет. Не тронет. Хотя бы одну ночь.

И я настолько крепко засыпаю, что даже пропускаю момент, когда дочь просыпается. Она девочка активная, и каждое утро начинает с того, что суетится и ползает, осваивая новые движения.

Я вроде бы и слышу ее гуление, но сил проснуться не хватает. Похоже, организм окончательно измотался. Когда же у меня выходит, наконец, вынырнуть из марева сна и открыть глаза, я едва не кричу. Потому что в комнате Паша, а Даша у него на руках…

– 5 Нина -

Я беспомощно хватаю ртом воздух, а дочь, встретившись со мной взглядом, заливисто смеётся, и Паша тут же оборачивается.

– Она проснулась и почти сползла на пол, – довольно спокойно произносит он, верно истолковав мое состояние. Я, наконец, обретаю возможность шевелиться и, встав, тут же подхожу к ним, протягивая руки. Даша тянет ручки в ответ, и я забираю ее. Только после этого паника во мне сбавляет обороты.

Я не думаю, что Паша хотел сделать что-то плохое, но страх за дочь сильнее меня. Я просто не могу это контролировать это.

Прижимаю к себе Дашутку, вдыхаю ее запах.

– Составь список вещей, которые вам понадобятся, – между тем советует хозяин квартиры. – Чтобы такого больше не повторилось.

Лучше бы он ударил, честное слово. Мне было бы не так больно. Чем вот так, намекая на то, что я – плохая мать.

И тут же всплывают все случаи, когда Николай ругал меня, отчитывал, что я никчемная мать и жена, и что ему приходится терпеть меня в его доме…

– Новый мобильный на комоде, – между тем добавляет Князев. – Мой номер уже вбит. Как составишь список, сбрось мне – тебе все привезут.

Киваю молча. Не уверена, что если начну говорить, то не разревусь.

– Квартира в вашем распоряжении, за дверь, естественно, ни ногой.

– Мы пленники? – невольно вырывается у меня.

Князев выразительно приподнимает брови.

– Ты сама пришла ко мне, Нина. Пришла и попросила о помощи. А теперь удивляешься тому, что я запрещаю покидать квартиру? Как, по-твоему, я буду обеспечивать вашу безопасность?

– Да, ты прав. Извини.

Он кивает и уходит. Дочь начинает хныкать, понятное дело, ей пора кушать. Успеваю ее только поудобнее перехватить, как слышу щелчок замка в коридоре. А значит, мы остались одни…

Когда Дашуля наедается, передо мной встаёт вопрос – что дальше? Из дома я сбегала второпях. Так что с собой у меня из вещей только документы, пара запасных подгузников и салфетки детские. Поэтому первым делом я все же составляю список и только после этого иду на кухню.

Увы, с продуктами тут не очень. А готовить из того, что есть и держать на руках малышку – довольно проблематично. Так что ограничиваюсь простым чаем.

А через пару часов дверь квартиры открывается, и я слышу шум. Выглядываю и вижу, как двое огромных мужиков затаскивают пакеты и ещё какую-то коробку огромную, в которых обычно мебель доставляют.

Испуганно смотрю на них.

– Добрый день. Покупки вот, – неловко улыбается один из них. Не дождавшись ответа, мужчины уходят.

Дочь заинтересованно смотрит в сторону пакетов, а я подозреваю, что здесь куда больше того, что я написала Паше.

Так и оказывается. Там столько всего, что я даже теряюсь. Не только подгузники и салфетки, но и детское питание нескольких видов. А ещё одежда, шампунь, детское мыло. В общем, целое приданое.

Я настолько в шоке, что когда разбираю последний пакет, уже не в силах удивляться. Потому что там – вещи для меня. Слёзы против воли выступают на глазах. Такая забота и предусмотрительность… Наверное, это нормально, но я так отвыкла от того, что кто-то может подумать о тебе, сделать что-то хорошее!