Под защитой монстра

Парень загадочно улыбнулся и выдержал паузу. И было в этот момент на его симпатичном сосредоточенном лице что-то такое, едва уловимое, героическое. А еще, этот взгляд, устремленный вдаль. Какой же он все-таки! Картинка! Глаз не оторвать! Капитан Америка отдыхает.

Странное дело, совсем недавно я могла только мечтать об этом. Меня спас сам Алекс Шторм! От одной мысли в голове должен радостно играть целый оркестр. А на деле представлялась какая-то неприятная картина: суматоха в салоне самолета, я валяюсь растрепанная и без чувств, Алекс не понятно из каких побуждений оттаскивающий в сторонку мое обездвиженное тело.

Хотя, может, и понятных? Тренер летел тем же рейсом и, наверняка, поставил мысленную галочку, что непутевый Шторм встал на путь исправления, оказав помощь несчастной жертве обстоятельств.

– Спасибо, что не бросил, – робко поблагодарила своего спасителя, пытаясь привстать.

Валяться мне уже надоело и, не считая шишки, чувствовала я себя как никогда прекрасно. Словно в меня влили ведро энергетиков и теперь я готова была свернуть горы, одним прыжком допрыгнуть до Луны, или что там еще положено супергероям с шишками?

– Э…Э… Вяземцева! Вернись в прежнее горизонтальное положение. Ты пару часов была в отключке, тебе нельзя.

Парень подскочил с места и попытался вопреки моей воли уложить меня обратно. При этом он уперся рукой в мою грудную клетку. Но я сопротивлялась укладываться, а его ладонь как-то незаметно соскользнула чуть ниже, оказавшись ровно там, где вовсе не должна была находиться, сминая тонкую ткань больничной рубашки, в которую меня облачили, а под ней и грудь третьего размера с неожиданно затвердевшим торчащим соском.

– Эх, молодежь! Оставила на минутку, а они тут уже развлекаются. Едва очухалась, а все туда же, – с непонятными упреками в помещение бесцеремонно вторглась строгая дама преклонных лет и суровой наружности.

– Я всего лишь хотела встать, – принялась оправдываться, красная до кончиков ушей и обиженная из-за несправедливого обвинения, все еще стыдливо поглядывая в сторону моего невоспитанного сказочного принца.

Те, наверняка, рук при первой встрече не распускают. По крайней мере, в сказках об этом никто не пишет.

– А я сказал, что вставать не положено, – безапелляционно заявил Алекс, довольно разглядывая после «осмотра» мою скромную фигуру на больничной койке.

– Вон как тебе с женихом повезло, девочка! Ценила бы такое сокровище!

– Какой еще жених?! – попыталась возмутиться, но меня в этой палате никто и не слушал.

Бабуля уважительно обласкала взглядом самодовольного широкоплечего красавца, будто единственного родного сына. И откуда берется такой талант, за считанные секунды по-настоящему влюблять в себя окружающих?

– Заботливый какой, на руках принес, всю больницу на уши поставил и ни на шаг не отходит.

Алекс, слушая все эти дифирамбы, сохранял героическое достоинство на своем точеном лице. Только по сияющим глазам, в которые я столько раз мечтала заглянуть, было видно, что ему эти песни по нраву и мужчина едва не урчит, как кот, которого почесали за ушком.

– Вот бы моей внучке такого, – задумчиво закончила исповедь бабуля, сверкнув в мою сторону испепеляющим взглядом, – она у меня девочка скромная и воспитанная.

«Не то что эта», – мысленно закончила ее монолог и поняла, что оставаться в этой странной больнице не намерена ни минуты. Что она себе вообще позволяет? Понимаю, человеческий фактор, но это не профессионально в конце концов.

– Мы уходим отсюда прямо сейчас! – столкнулась с удивленным взглядом Алекса, явно неожидавшего от своей робкой и безнадежно влюбленной тени такой уверенности.

Я тоже умею быть твердой в своих решениях, женишок.

– Но так нельзя! – возмутилась нетактичная бабуля, воинственно нахмурив брови и подперев кулаками бока, показывая тем самым свое доминирование в больничных условиях. – Мы анализы не получили и обследование не провели. Еще неизвестно, что там произошло в твоей голове при падении.

– С моей головой все в порядке. И чувствую я себя как никогда прекрасно! – демонстративно зажмурила глаза, поводила указательным пальцем по кругу и коснулась кончика носа. – Где мои вещи? – только сейчас, прислонив ладонь к груди, поняла, что цепочка с кулончиком куда-то пропала. – Я подпишу все бумаги, что беру ответственность на себя. А обследование пройду в поликлинике по месту жительства, совсем не обязательно держать меня в этой тюрьме.

– Вяземц… – Алекс снова хотел назвать меня по фамилии, но, заметив, как подозрительно следит за ним уже злющая бабка, быстро исправился, играя роль невероятно заботливого жениха. – Надюш, дорогая, ну как же так? А если ты опять грохнешься… рыбка?

Надо же, оказывается и имя мое знает! Вот жук!

– Бегемотик, – решила подыграть и я, с удовольствием разглядывая его удивленную вытянувшуюся физиономию, – ну что со мной может случиться? Ты же рядом, такой большой и сильный. Упаду, поймаешь и снова меня спасешь, мой герой.

– Ну хорошо, домой, так домой, – наконец утвердил Алекс и бабка ринулась на выход готовить документы.

– Бегемотик, говоришь… – навис надо мной разъяренный Шторм, и это состояние было ему невероятным образом к лицу.

Вот только я, заглядывая в его темно-серые глаза, чувствовала себя лодочкой, попавшей в шторм, которая того и гляди пойдет ко дну, растеряв последнюю волю и смелость.

– Алекс, что за жених? Зачем это вранье?

– Во-первых, скажи я, что мы едва знаем друг друга, мне не разрешили бы и в палату войти, не то что остаться рядом. – Алекс перевел взгляд на темнеющий контур окна. Необычная выдалась ночка для нас обоих. Парень собрался с мыслями, тяжело выдохнул и, решительно подняв на меня глаза, продолжил. – А, во-вторых, может, ты мне нравишься, Вяземцева? И это не случайно, что спас тебя именно я. Ты подумай об этом.

И снова этот его фирменный взгляд, под которым без огня плавится сливочное масло из морозилки и любое женское сердце за пару секунд доходит до кондиции «ваша на веки».

А мне отчего-то вдруг стало так обидно. Что за насмешка судьбы? Ведь этот момент мог по праву стать самым счастливым в моей жизни, не услышь я тот разговор в туалете. А теперь все складывалось как дважды два. Кто еще, как не скромная очкастая замухрышка прекрасно подойдет на роль «нормальной» девушки с точки зрения тренера для «преобразившегося» Шторма? А по факту лишь ширма, завеса из невзрачного картона для яркой жизни, которую он и не собирался менять.