Под знаком льва

Однажды вечером они собрались в кино. Белый пришел к Свете чуть раньше, та еще не успела собраться.

– Ты посиди на кухне, а я быстро оденусь, – попросила она.

«Жених» в ожидании заигрался с Толиком: стал показывать мальчику перочинный нож, у того аж глаза загорелись. Он подошел к Белому и негромко сказал на ухо:

– Дядя Вова, если ты мне подаришь этот ножик, я тебе открою нашу семейную тайну.

Белый заинтересовался.

– Смотря какая тайна, – ответил он, набивая цену, – и равнозначный ли будет обмен.

– Думаю, что да, – снова шепнул ему на ухо Толик.

Только не знал мальчик, что тайна слишком дорого обойдется его семье.

– Ладно, уговорил, делаем баш на баш, – сказал Белый, чувствуя в словах Толика что-то очень интересное.

– Только никому не говорите, – попросил мальчик, – а то родители меня сильно ругать будут.

Белый согласился.

– У нас под бабушкиным матрасом очень много денег лежит. Она почти не выходит из комнаты – болеет. Мама говорит, что это самый надежный сейф, на эти деньги мы хотим купить машину.

У Белого кровь в голове застучала от такой новости. Он тут же отдал Толику перочинный нож. Тот стал скакать от радости по всей кухне. «Жених» взял его на руки и предупредил:

– Ты же мужик, Толик, никому не говори про наш обмен.

Тот согласно закивал головой, рассматривая нож.

В кинотеатре шла какая-то комедия. Света сидела, заливаясь смехом, а Белый ничего не видел: смотрел на пустой экран и обдумывал, как выкрасть деньги. Проводив «невесту» домой, он зашел к брату. Уединившись с Андреем, рассказал о «тайнике». У того загорелись глаза, он самым внимательным образом выслушал брата. Они уже не раз вместе чистили карманы у пьяниц, частенько дежурили возле института в день стипендии и отбирали деньги у первокурсников.

Андрей в этих делах был похитрее и поумнее брата. Белый это знал, поэтому и пришел, чтобы он возглавил операцию «Сейф под бабушкой», так как кража серьезная, одному идти было страшновато. Пару дней они тщательно обдумывали дело и пришли к мнению, что квартиру надо брать немедленно, потому что хозяева могут приобрести автомобиль в любое время.

Утром следующего дня братья уже стояли у дверей квартиры. На звонок вышла Елена Васильевна (та самая бабушка), открыла дверь, поздоровалась с гостями и сразу сказала:

– Вова, Светы нет, она на работе, да и вообще никого нет: Толя в школе, а я одна сижу, телевизор гляжу.

– Да я хотел, вот, поговорить… – сказал Белый, держа в руках газету, в которую был завернут железный прут.

– Вы проходите, что ж это я? – сказала бабушка.

Гости зашли в квартиру, тут же закрыв за собой дверь. Хозяйка повернулась и направилась в большую комнату. Белый, долго не раздумывая, изо всех сил ударил ее по голове. Женщина даже ойкнуть не успела и как подкошенная с грохотом упала на пол. Он еще раза три ударил ее по голове – кровь полилась ручьями на самотканый коврик. Андрей надел перчатки и быстро юркнул в комнату, Белый тоже, переступив через мертвое тело, пошел следом. Так и есть: подняв матрас, они обнаружили под ним деньги в крупных купюрах. Убийцы быстро сложили их в черную сумку и направились к выходу.

– А с этой что делать? – спросил Белый, показывая на труп старухи.

– Пусть лежит, – ответил Андрей с бледным перепуганным лицом, – ты что, хоронить ее собираешься? Делаем ноги!

Из подъезда они вышли потихоньку – никто из жильцов не заметил, а может, и видели, да мало ли кто ходит. Быстро прыгнули в маршрутный автобус, чтобы уехать подальше от места преступления. Остановились неподалеку от кафе «Ветерок», по дороге туда Белый выкинул железный прут в мусорный ящик. Устроившись в уголочке за столиком, стали считать и делить свою добычу, а добыли они всего девять тысяч дублей. Разделив деньги поровну, Андрей строго приказал:

– Не вздумай, идиот, в ближайшее время что-нибудь покупать, прибью сразу. Когда все утихнет, тогда и купишь себе «Яву».

А Белый, действительно, давно уже мечтал о мотоцикле. «Яву» он, конечно, приобретет, только вот поездить на ней не сможет.

Семья Шуваловых, да и не только они, были в ужасе от преступления. Было открыто уголовное дело, и оперативники сразу включились в работу. Оперуполномоченный Макаров, которому было поручено это дело, пришел на похороны и увидел на кладбище Белого, успокаивающего Свету. Она плакала навзрыд, а он вытирал ей слезы. Макаров поинтересовался:

– Что это за молодой человек рядом с внучкой?

Родственники ему объяснили:

– Это Светин жених, они серьезно дружат.

Следователь, опросив Светлану и ее родных, пришел к выводу, что «жених» не знал о местонахождении и существовании похищенных денег, да и алиби у него было (до обеда в тот день он находился у двоюродного брата Андрея Куца), а труп родственники обнаружили в двенадцать часов дня. Версия о его причастности к убийству ничем не подтверждалась. Дело пока висело в воздухе, Макарову было не за что зацепиться, как вдруг через неделю у Белого появился новый мотоцикл «Ява». «Денег он стоит небольших, я работаю, зарплата у меня неплохая, если кто и будет спрашивать, отмахнусь», – думал Белый и каждый день после работы отвозил Светлану домой. Рвать с ней он пока не собирался, да и Андрей приказал: «После этого гоп-стопа Светку люби вдвойне, чтобы не вызвать подозрений». Узнав о покупке, брат был просто в ярости, но назад в магазин мотоцикл не поставишь.

Макаров поднял на работе ведомости по зарплате и узнал, что даже если бы Белый за четыре месяца работы после тюрьмы не потратил ни рубля, все равно бы денег не хватило, а оделся он неплохо. Да к тому же он толком не мог объяснить, у кого занял, говорил: «Деньги одолжил у знакомого, который уехал».

Родители – пьянь, на хлеб нет иной раз, понятно, что деньгами помочь они не могли. На основании этого и прошлой жизни Белого он взял санкцию прокурора на обыск, и профессиональная интуиция его не подвела. При обыске в квартире Белого за иконой, так сказать, в святом месте, были найдены три тысячи рублей, о происхождении которых ни родители, ни он не знали и только развели руками, мол, чуть ли не ангел-хранитель принес. Белого тут же взяли под стражу и посадили в КПЗ. На первых допросах он отвечал, что был без понятия, откуда взялись эти деньги.

Когда Андрей зашел к Беляковым и узнал от родителей об обыске и найденном тайнике за иконой, хмарь на него спустилась ужасная. Надо было срочно что-то делать, то есть подключать отца, ведь он работал в том же отделе. Вечером признался ему в совершенном преступлении и рассказал подробно, в деталях, как все произошло. Тот после услышанного минут пять не мог прийти в себя, был точно в каком-то кошмарном сне, схватил свой офицерский ремень и начал хлестать сына, который изворачивался, бегая по комнате, но бей, не бей – делу не поможешь. Сыну грозили конец учебы и тюрьма, а отцу – увольнение с работы.

– Из дому ни на шаг, – строго приказал отец, – я в отдел и сразу же назад.

Дежурного офицера он попросил, чтобы привели племянника и оставили их наедине.

– Садись, – он кинул на стол пачку сигарет, – закуривай.

Племянник покурил, открыл рот и хотел, было, что-то сказать, но дядька с приказным видом махнул рукой и сказал:

– Не надо мне рассказывать во второй раз, уже все знаю. В преступлении сознался? – продолжал он.

– Пока нет, – ответил Белый.

«Слава богу, можно что-то исправить», – подумал Куц и сказал: