Под знаком небес

Глава 11 На чужом поле

Перед стенами Венста протекала река. По ней скользили легкие рыбацкие лодки, длинные баржи, груженные рыбой и товарами. Иногда заплывали из Холодного Моря купеческие суда, предпочитавшие торговать с Венстом, а не с портовым Ялгаадом, где продать можно было дороже, но и налоги приходилось платить более высокие.

Река наполняла долину, перегороженную плотиной, и поэтому на ней было устроено восемь шлюзов, на которых работало в общей сложности от четырехсот до пятисот человек – в зависимости от объема работы. Весной река становилась бурливой и норовила своротить постройки, поэтому приходилось набирать дополнительных людей. Вот и сейчас, когда с Кадрадских гор пошли паводки и тронулся лед, смотрители сновали по городу, расписывая все выгоды работы на шлюзах и плотине. Но в этом году мало кто соблазнялся их посулами: люди с тревогой смотрели на небо, где все больше становилась багровая комета. Она вызывала неясное беспокойство, которое усугублялось тем, что на углах больших городов проповедовали юродивые и самозваные пророки, а по деревням пошли странные люди, предрекая конец света и страшные казни для грешников. Так что и разлив реки на этот раз приписывался влиянию кометы, находились даже те, кто утверждал, будто в этом году воды прибыло больше обычного. Поэтому почти никто не желал работать на шлюзах, и смотрителям приходилось из сил выбиваться, пытаясь заткнуть все дыры, как в прямом, так и переносном смысле. В конце концов они составили и подали Дьяку петицию, в которой умоляли принять хоть какие-нибудь меры, ссылаясь на то, что создавшееся положение может привести к прорыву плотины. В прошении смотрители очень осторожно обходили упоминания о распространяющихся слухах, связанных с кометой, что было нелегко, поскольку требовалось объяснить, почему люди не желают работать на шлюзах. Их старания позабавили Дьяка: неужели они думают, будто новый король способен поддаться панике или стать жертвой суеверий? Разве такой человек вступил бы в войну с вампирами и победил их?

Дьяк отложил петицию, решив поручить кому-нибудь из своих приближенных заняться этим вопросом. Плохой уход за плотиной действительно мог привести к катастрофе – за свою долгую жизнь Дьяк насмотрелся и не такого.

Но сейчас ему не хотелось забивать голову подобными проблемами. Он сидел на широкой каменной балюстраде, курил трубку и пускал в небо кольца синего дыма. Весна все больше набирала обороты и вступала в свои права: повсюду виднелась голая земля, лишь кое-где еще остались островки грязного снега.

Дьяк думал о том, что его игра, целью которой было создание империи, теперь походит больше на искусство: он, подобно художнику, создавал новое полотно, бросая краски на холст с кажущейся смелостью, хотя каждый жест был продуман и просчитан заранее.

Вампиры, задержанные на подступах к Венсту, уже не могли рассчитывать на скорый успех своей кампании. Город был хорошо подготовлен к обороне за то время, что носферату строили новые катапульты и осадные башни. Дьяк сам прибыл в Венст во главе значительного войска, чтобы руководить военными действиями. По его приказу были укреплены стены и ворота, вырыты дополнительные рвы, заготовлены огромные запасы зажигательных смесей и камней для метательных машин. Конечно, лучше всего было бы приобрести еще несколько десятков Огней Итинель, но на это рассчитывать не приходилось: чтобы доставить их в Малдонию из Межморья, времени не было.

Накануне разведчики доложили, что вампиры начали приближаться к Венсту. Это означало, что они собираются штурмовать город. Малдонцы готовились к бою: сутками стучали кузнечные молоты, скрипели вороты, трещали костры и гудели плавильные горны.

Дьяк собирался воспользоваться уцелевшими судами и только что сошедшими со стропил «Ручным драконом» и «Слухи обгоняют ветер». Эти два корабля обшили бронзовыми листами, чтобы увеличить прочность бортов, и теперь на солнце они казались золотыми.

Команды на них были набраны в основном из числа экипажей «Нет предела совершенству» и «Сверху виднее». Остальные же места заняли новобранцы воздушного флота, спешно проходившие подготовку на парящих в небе кораблях.

Ирд тренировался во дворе с глефой и другими видами оружия или читал в библиотеке. За последние сутки они с Дьяком виделись от силы раза два, когда обсуждали возможности укрепления обороны.

Дьяк обвел взглядом раскинувшийся перед ним город – с балюстрады открывалась великолепная перспектива. Он подумал, что взять такую твердыню будет делом непростым, но понимал, что носферату – противники необычные, и методы войны с ними должны быть несколько иными. Что, например, противопоставить их способности легко карабкаться по отвесным стенам? Или прыжками преодолевать пропасти? Все это предвещало много опасностей и трудностей.

Дьяк наполовину обнажил свой Эрнегор, прославленный «Холодный ветер», подарок горных эльфов, и полюбовался, как играет на клинке полуденное солнце. Оно казалось расплавленным золотом, серебром, драгоценным камнем, случайно заключенным в жестокую сталь меча. Это оружие вскоре отнимет многие жизни, но что это изменит в Мире? Заметит ли он, что в крошечной Малдонии победили люди или, наоборот, были сокрушены вампирами? Есть ли ему дело до царей и царств, прославленных и опозоренных воинов, процветания одних государств и оскудения других? Дьяк не знал этого, но допускал любой вариант ответа, и это всегда не позволяло ему опустить руки и просто ждать, когда время поглотит его, заставив забыть, кто он такой и кем был, и унесет в небытие памяти его истинное имя. «Азгобар. Аз-го-бар», – Дьяк мысленно произнес его по слогам, чтобы удостовериться, что еще помнит его, что срок еще не настал. Вздохнув с облегчением, он убрал Эрнегор в ножны и затянулся из трубки. Носферату скоро будут здесь – вероятно, не позднее чем через три дня. Теперь ничто их не остановит. Пришла пора решающей битвы, которая должна состояться именно здесь, перед стенами Венста, и решить, кто будет править в Малдонии: вампиры или люди.

* * *

Ольгерд скакал к высившимся над горизонтом Кадрадским горам. Его доставил к ним воздушный корабль «За кем последнее слово», высадив так, чтобы дозорные рабы носферату не заметили судно со своих сторожевых башен и площадок. Теперь Эрнадил пришпоривал коня, стараясь, однако, не загнать животное. Он торопился выполнить данное ему королем поручение, хотя и не представлял себе, как разрушить сферы. Перед отъездом он получил от Дьяка четыре увесистых тубуса, закупоренных со всех сторон; лишь по бокам у них имелись крошечные отверстия – за время полета на «За кем последнее слово» Ольгерд насчитал на каждом из тубусов по восемнадцать. Он не знал, как работают эти артефакты, и не хотел проникать в их природу, только время от времени начинал твердить про себя инструкции: поставить вертикально, прошептать «fasygus iccemiam errius» и что есть силы ударить по тубусу сверху ладонью. Затем бежать подальше или переместиться в другую сферу. «Fasygus iccemiam errius», – повторил Ольгерд про себя, боясь произнести заклинание вслух: вдруг артефакт откликнется на него и сработает раньше времени?

Эрнадил был рад, когда узнал, что король дает ему шанс восстановить честь и успокоить совесть. Он с нетерпением ждал момента, когда сможет проникнуть в Бальгон и приступить к выполнению непосредственного задания. В успехе предприятия Ольгерд не сомневался – способность к трансформации должна была ему позволить свободно перемещаться по Городу Мертвых.

Он приближался к Бальгону, старательно избегая дозорных башен, прячась в ущельях и пробираясь тайными тропами. Через несколько дней ему пришлось оставить коня в пещере, одной из тех, которые использовали разведчики Малдонии. Там был небольшой запас воды, пищи и корма для лошадей. Подкрепившись, Ольгерд взял только необходимое: флягу с водой, немного еды, оружие, карту Бальгона, на которой был обозначен вход в сферы, и тубусы.

К Бальгону он отправился ночью, чтобы выйти к стенам древнего города на рассвете, когда вампиры будут спать и охранять цитадель останутся только рабы. Эрнадил решил принять облик одного из тех, кто выйдет за пределы Бальгона. Он не знал, удастся ли ему это сразу или придется ждать подходящего случая. Не было ему известно также, выходят ли вообще рабы за стены города. Но ничего другого не оставалось.

Ольгерд увидел Бальгон с первыми лучами солнца. Мрачные башни казались черными на фоне лазоревого неба, четыре сферы возвышались надо всеми постройками. При виде них Эрнадил замер и судорожно сглотнул. Вот они, роковые сверкающие шары, хранилища душ носферату, залог существования их рода. Он должен разрушить их, и как можно скорее.

Эрнадил подобрался поближе к воротам и притаился в ущелье. Ждать пришлось долго. Казалось, в городе никого нет – ни звука не доносилось из-за крепостных стен, ни единого движения не замечал Ольгерд на башнях и бастионах. У него затекли ноги, от неподвижности болела спина. Изредка он прикладывался к фляге с водой, а около полудня подкрепился хлебом и сыром.

Наконец, со стороны ворот до него донесся протяжный скрип. Осторожно выглянув, Ольгерд увидел, что высокие створки медленно отворяются. Из Бальгона вышла колонна людей, одетых в свободные штаны и рубахи. Они несли инструменты и какие-то свертки.

Очевидно, это были рабы, из тех, что следят за хозяйством или прислуживают. Их сопровождали два воина, вооруженные короткими изогнутыми мечами. На них тускло сверкали длинные, до колен, кольчуги, круглые латы и островерхие шлемы, украшенные красными флажками. Было трудно понять, следят ли они за тем, чтобы рабы не разбежались, или охраняют их. Ольгерд склонялся к последнему, поскольку все знали, что вампирам служат добровольно – за возможность стать одним из бессмертных.

Рабы направлялись на запад. Вероятно, они должны были потом вернуться в Бальгон, и Ольгерд решил последовать за ними и попробовать принять облик одного из них – слуги или воина. Он оставил припасы в ущелье, где прятался, и налегке, стараясь не попасться на глаза, отправился вслед за людьми.