Под знаком небес
Шрифт:
– Это лишь малая часть моей армии, – сказал Дьяк, опираясь на каменные перила. – Да, именно так. Все эти люди, которые прежде подчинялись Мирону, теперь будут сражаться по моему слову. Но они не просто инструменты войны, они преданы мне. С большинством из них я сражался и на Комариных Топях, и в Бальгоне. Одни из них знатны, другие – простые воины. Однако все они встанут под одни знамена. Не будет ни ополчений баронов, ни вольнонаемных отрядов. Я встану во главе единого воинства, которое растет день ото дня и уже сейчас, после всех битв, восстановило свою численность. Этих людей, – Дьяк простер руку в направлении
– Как смеешь ты угрожать?! – начал было Великий Жрец, еще больше бледнее от гнева, но Дьяк легким движением руки запечатал его уста, и губы его собеседника сомкнулись, а сам жрец в ужасе уставился на Железного Герцога.
– Я знаю твое имя, Ормак, – шепнул Дьяк, наклоняясь к самому уху жреца, чтобы телохранители не слышали его. – Понимаешь, что это значит? Твоя жизнь и судьба в моих руках. Так что подумай над моими словами. А теперь иди, – и он снял заклятие так же легко, как и наложил.
Верховный Жрец постоял мгновение, затем покачнулся и, повернувшись, пошел прочь.
– Проводи, – бросил Дьяк одному из своих воинов, а сам снова окинул взглядом плац, на котором копошились фигурки. У него было много воинов, но нужно было больше, гораздо больше. Соседние государства сильны, они не сдадутся и не дрогнут. Их мощи нужно противопоставить не просто превосходящую силу, а силу сокрушительную, непобедимую.
Дьяк запахнул тяжелый шерстяной плащ и подозвал одного из телохранителей.
– Установи за этим человеком слежку и доноси мне каждый день, с кем он встречается, где бывает и прочее, – приказал он.
– Хорошо, Ваше Величество.
– Называй меня милорд.
– Как прикажете, милорд.
– Выполняй. Мне нужны результаты уже сегодня.
Проводив телохранителя взглядом, Дьяк направился в подвал замка. Преодолев туннель с затхлым воздухом, он вступил в сильно натопленное помещение, где жил Вопрос. Полуобнаженные подмастерья с поклонами расступились, прекращая свои дела. Двое из них бросились куда-то в глубь подземелья, и через минуту Вопрос предстал перед Железным Герцогом и молчаливо склонился, ожидая приказаний.
– Ты узнал имя? – спросил Дьяк, опускаясь в услужливо подставленное подмастерьями кресло.
– Да, господин.
– Хорошо. Послезавтра состоится их казнь. Я знаю, что ты редко выходишь из своего подземелья, но на этот раз я хочу, чтобы ты изменил этому правилу.
– Как будет угодно господину.
– Ты со своими людьми казнишь приговоренных. Я не доверяю королевским палачам. Их могут подкупить. Кроме того, никто не сделает этого лучше тебя.
Вопрос благодарно поклонился. Он выглядел польщенным.
– Не нужно ничего особенного, – продолжал Дьяк, принимая из рук подмастерья кубок с легким вином. Было жарко, и напиток пришелся как нельзя более кстати. – Я не хочу, чтобы они говорили. Вырежи им перед началом казни языки или придумай что-нибудь еще, но они должны молчать.
– Понимаю, – кивнул Вопрос. – Позвольте поинтересоваться о времени казни, господин.
– В семь часов, не позднее.
– Все будет готово.
– Хорошо. –
Дьяк поставил пустой кубок на пол и поднялся. – Тогда я спокоен. Уверен, все пройдет, как надо: страна избавится от предателей, а простой народ получит удовольствие от незабываемого представления. А теперь самое главное: назови имя, которое ты узнал.– Дэл Вакаш, герцог Хорденбургский, – ответил Вопрос, поклонившись.
– Надеюсь, ты и твои подручные забудут его прежде, чем я выйду отсюда, – сказал Дьяк, доставая из-за пазухи кошель.
– Никто из нас никогда не слышал его, – отозвался Вопрос.
– Это твое, – Дьяк протянул ему золото. – И помни, что из этого подвала выходят не все. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было.
– Конечно, господин. Я вам бесконечно предан.
Дьяк удовлетворенно кивнул и вышел из подземелья.
Ему нужно было посетить еще одно место, о котором, кроме него, не знал никто. Осуществление этого замысла требовало полного уединения, поэтому Дьяк вернулся в свои покои и запер дверь на засов. Затем он сбросил плащ и, отодвинув в сторону лежавший на полу толстый ковер, встал лицом к окну и поднял руки. Дьяк начал читать заклинания вначале шепотом, а затем все громче, однако стоявшие в коридоре на часах телохранители не слышали ни звука – Железный Герцог заранее позаботился об этом, запечатав комнату при помощи магии.
Через некоторое время в воздухе перед Дьяком появилась светящаяся точка, которая начала расти и постепенно превратилась в тонкую огненную паутину. Она увеличивалась в размерах, пока не заполнила все расстояние между стенами, потолком и полом. Тогда Дьяк опустил руки и шагнул вперед, исчезнув среди вспыхивающих белым пламенем молний.
Невин услышал Зов. Он не узнал голос, а значит, быть узнанным вампир не захотел.
– Мне нужно сказать тебе нечто важное, князь, – прошелестел незнакомец. – Герцог Дьяк похитил одну вещь, и она очень важна для него. Это Книга Молоха. Он хочет найти в ней что-то опасное.
– Кто ты? – спросил Невин.
– Неважно. Меня больше нет. Главное, теперь ты знаешь, откуда ждать беды.
– Как он мог похитить Книгу? Постороннему человеку не удалось бы проникнуть в Бальгон незамеченным и уж тем более пробраться в Хранилище.
– И тем не менее она у него.
– Ему должен был помогать кто-то из вампиров, – проговорил Невин твердо.
– Возможно.
– Кто это сделал?!
– Не могу сказать.
– Почему? Если ты на моей стороне, то…
– Я сказал все, что ты хотел, – прервал незнакомец Невинна. – Прощай.
– Откуда тебе все это известно?! – крикнул Невин, но Зов прекратился.
Это было очень странно. И сам говоривший, не пожелавший быть узнанным, и то, что он сообщил. Нужно было рассказать об этом разговоре Астерию и спросить, что он о нем думает. Невин вышел из комнаты и отправился искать Хранителя.
В городе было тихо. Казалось, все его жители спят, но Мейстер знал, что это не так. Он сидел на крыше, у самого края, и, подставляя тело ветру, глядел вдаль, туда, где вдоль берега одного из многочисленных прудов Венста скользила маленькая лодка с белым треугольным парусом. В ней сидели двое: девушка и юноша. Их силуэты четко вырисовывались на фоне водной глади.